Наталья Козлова: "В Казани мы с Фесиковой будем стоять до последнего"
СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
Шесть лет назад честь российского плавания на чемпионате мира в Риме вытянули на своих тренерских плечах две хрупкие женщины – Ирина Вятчанина и Наталья Козлова, чьи подопечные завоевали в общей сложности три личных серебра и одно золото. Два года спустя Юлия Ефимова и Анастасия Зуева повторили этот результат с той лишь разницей, что чемпионкой стала не первая спортсменка, а вторая. Но вскоре Козлова осталась одна – ее коллега сначала лишилась учеников, а после вообще уехала из России. Да и сама Наталья была вынуждена взять паузу, что было связано с рождением у ее спортсменки (уже не Зуевой, а Фесиковой) сына. В этом году тренер вернулась в сборную вместе с ученицей, отобравшись на чемпионат мира.
Запланированное интервью чуть было не сорвалось: в назначенное время телефон тренера не ответил. Но вскоре последовал ответный звонок:
– Извините, что не сняла трубку. Разговаривала с директором бассейна по поводу воды.
– В каком смысле? Вам негде тренироваться?
– Нет, дело не в этом. Просто вода в бассейне оказалась немного не такой, как была раньше. Вот мы и обсуждали, что можно сделать.
– Никогда не подумала бы, что состав воды может оказаться проблемой.
– Увы… Настя очень чувствительна к подобным вещам. Может прыгнуть в воду, проплыть пару отрезков и пожаловаться, что вяжет во рту или горчит. В одном из бассейнов Настя как-то после тренировки сказала, что вкус во рту такой, словно наглоталась шампуня. Сейчас же, вернувшись домой с турнира Mare Nostrum, мы столкнулись с тем, что в воде в большом количестве появились какие-то плавающие пузырьки, которых раньше не было. Возможно, в бассейне просто стояли старые фильтры, которые в ближайшее время планируется заменить. Так что проблема, считайте, решена.
– Результат Mare Nostrum прокомментируете?
– Мне было очень важно, чтобы Настя начала международные выступления именно там, где когда-то блистала. Понятно, что выиграть было бы очень трудно: все-таки мы потеряли не один, а два года. Сначала, если помните, Настя сломала ногу и плавала с металлической пластиной, из-за чего мы не нагружались как следовало, а большей частью шли на прежнем багаже. Потом родился ребенок.
Неожиданности начались уже на первом этапе серии – в Барселоне: утром Настя проплыла стометровку на спине неплохо, а вот вечерний результат получился всего на 0,01 быстрее. Столь незначительного улучшения у нас никогда раньше не случалось. Понятно, что Настя расстроилась. Пришлось садиться с ней и раскладывать все по полочкам: объяснять, что в Сочи, где мы готовились к турниру, вода в бассейне была соленой, имела более высокую плотность. Соответственно спортсмен испытывает другие ощущения. Кроме этого мы не делали никакой специальной подводящей работы. И что сейчас для нас вообще важен не столько результат, сколько возможность увидеть рядом прежних соперниц, заразиться их энергией.
Из Барселоны мы перебрались в Монако. Этот этап мне всегда нравился тем, что приходится часто стартовать. К тому же там Настя увидела еще и свою давнюю знакомую Кирсти Ковентри, которая бросила плавание после чемпионата мира в Риме, но в прошлом году снова вернулась. Поначалу это выглядело не бог весть как, а сейчас Кирсти плывет так, словно возраст ей вообще не помеха.
– Два четвертых места, которые на "полтиннике" и стометровке заняла ваша спортсменка, хоть немножко огорчили?
– Жаль, конечно, что не получилось подняться на пьедестал, но это тоже было закономерно. Все-таки на сборе в Сочи мы длительное время тренировались без флажков, без стартовых тумбочек. Как раз на стартовых отрезках Настя на соревнованиях сильнее всего и уступала соперницам. Хотя в целом плыла неплохо – на дистанции 50 метров стартовать пришлось пять раз, и в одном из заплывов у нас даже был лучший результат. Настя, скорее, еще больше собралась внутренне: увидела, что все работают, и работают серьезно. Этого я, собственно, и добивалась. Было бы гораздо тяжелее, если бы очная встреча с большинством соперниц произошла на чемпионате мира.
Положа руку на сердце я была порядком удивлена, что в апреле мы вообще сумели отобраться в команду на двух дистанциях, да еще с выполнением норматива. Понятно, что верила в Настю, но есть объективные вещи: тренироваться-то с полной нагрузкой мы начали только в январе.
* * *
– Большинство российских пловцов предпочли свести количество летних стартов к минимуму. Ваши соревновательные планы не вызвали недовольства у главного тренера?
– Нет. Он согласился с нашими доводами, с тем, что нам старты нужны. Тем более что Настя выступала на Mare Nostrum в качестве приглашенной участницы, и все расходы, кроме перелета, брали на себя организаторы турниров.
– Знаю, что сбор в Сочи вы первоначально не планировали. Но оказались именно там. Почему?
– Вообще-то мы собирались ехать на Кипр, но Сергею (Фесикову. – Прим. Е. В.) никак не могут сделать в армейском клубе заграничный паспорт. Так что он у нас временно невыездной. Отрывать Настю от семьи мне в этом году не хотелось – достаточно того, что она будет далеко от мужа и от сына в следующем сезоне. Я, кстати, с удовольствием поехала бы в Сочи на будущий год – если нам удастся организовать сбор в Красной Поляне. Там комфортная высота, открытый бассейн. Сейчас же выбирать особенно не приходилось. Поскольку я не слишком надеялась, что мы с Настей попадем в команду, то и тренировочные планы в отношении летних сборов заранее не сильно отстаивала. А потом время на решение организационных вопросов прошло. Поэтому сбор в сочинской "Жемчужине" нам пришлось провести за свой счет.
– Вы как-то сказали, что тренер должен постоянно опережать ученика в развитии. Что нового вы открыли для себя за последние два года?
– Пока Настя не плавала, я лишний раз убедилась в том, что результат зависит не только от тренера. Но и от того "материала", который попадает в руки. От совпадения взглядов, жизненных позиций. Если этого совпадения между тренером и спортсменом нет, результата не будет, как ни старайся. Понятно, что я говорю о результате высшего порядка.
На Mare Nostrum произвела большое впечатление сборная Японии, в которой помимо тренеров было 16 человек специального персонала. Они привезли с собой одеяла, мячи, ванны со льдом, всевозможное оборудование для растяжек – одних массажных столов было пять или шесть, и на каждом непрерывно шла работа. А главное, сразу бросается в глаза, что все работают очень слаженно. Нет такого, чтобы кто-то тянул одеяло на себя. Свое общее "одеяло" они тянут вместе.
– Вы с такой завистью говорите об этом...
– Так есть чему завидовать. Смотришь со стороны – и понимаешь, что перед тобой действительно команда. Все спокойные, доброжелательные, и плывут все лучше и лучше! На воде лежат, как струночки. А ведь за такими вещами всегда кроется очень большая и кропотливая работа. По восстановлению в том числе.
Спорт сейчас пошел такой, что в одиночку тренер просто не справится со всеми задачами. Должно быть очень профессиональное разделение труда. Старты, повороты, развитие силы, гибкости – все это требует отдельных знаний, выработки определенных качеств. У тренера же зачастую просто недостает времени, чтобы объять необъятное – работать и без того приходится гораздо больше, чем ты рассчитываешь. Поэтому меня до такой степени и восхитил японский подход к делу.
– У вас ведь тоже одно время был свой прекрасный специалист-физиолог Хоме Гарави, который сейчас продолжает работать с Юлей Ефимовой.
– Да. Насколько знаю, Хоме собирается приехать вместе с Юлей в Казань на чемпионат мира. Просто у Юли есть возможность ему платить. У нас же такой возможности сейчас нет.
– О какой сумме, если не секрет, идет речь?
– Точно не знаю, но Гарави – дорогой специалист.
– Все это звучит так, словно на вашу спортсменку в этом сезоне вообще никто не рассчитывает.
– Такое ощущение есть, согласна. Дело даже не в конкретном сезоне. Просто в команде основная ставка слишком откровенно делается на молодежь. Это, безусловно, хорошо, но только в том случае, когда молодые действительно прогрессируют, причем в общей каше со взрослыми, а не находятся под отдельным "колпаком". Я, например, не понимаю: как можно делать отдельный "юношеский" отборочный норматив, при том что речь идет об участии во взрослом чемпионате мира? Когда спортсмен постоянно находится в тепличных условиях, пробиться наверх ему становится очень трудно. Это нужно делать самому, без посторонней помощи. Пробились же в команду на общих основаниях Даша Устинова, Женя Рылов?
– За счет чего в плавании на спине продолжают расти скорости? Вроде бы стиль остается прежним, техника ни у кого не меняется, костюмы тоже…
– Думаю, что меняется интенсивность тренировочной работы. Плюс очень большая работа в зале над торсом. Когда торс правильно прокачан, человек совершенно иначе лежит на воде. У нас, например, нет ни одной девочки с такой мускулатурой, как у тех же американок или австралиек. У них у всех рельефные, прекрасно проработанные мышцы. Видно, что идет специальная и очень прицельная работа.
Мы с Настей тоже работаем над этим. Есть специальный человек, который полностью расписывает схему упражнений, определяет нагрузку. Просто два потерянных в плане работы года – это много. Сразу не наверстать. И форсировать такую работу нельзя – есть риск снова травмировать спину и плечи. Собственно, Настя стала нормально работать в зале лишь после курса, который в свое время прошла под контролем Гарави. Благодаря ему поверила в эффективность такой работы и перестала бояться боли.
Во время Mare Nostrum мы много разговаривали с Геннадием Турецким о методике тренировок – в частности применительно к Катинке Хоссу (пятикратная чемпионка мира. – Прим. Е.В.), которая помимо вольного стиля, баттерфляя и комплекса сейчас начала плавать еще и на спине. Она тренируется в Америке у Дэвида Сало, который всегда был приверженцем высокой интенсивности. Вся работа, можно сказать, на этом построена.
Я, кстати, не так давно прочитала в какой-то из газет интересную мысль о том, почему наши футболисты постоянно всем проигрывают. Потому что у нас в стране они никогда не играют на таких скоростях, на которых тренируются футболисты ведущих европейских клубов. Так и у Сало. Его спортсмены постоянно находятся в очень высоком "соревновательном" тонусе. Поэтому некоторым вполне хватает одной тренировки в день.
– Вас, кстати, не удивил достаточно невыразительный результат на чемпионате России Никиты Лобинцева, который в этом сезоне тоже предпочел уехать тренироваться в США?
– Мы же не знаем, с каким багажом он туда уехал? Какой у него ресурс, какой высоты "порог". Слышала и о том, что у Никиты была травма плеча. Так что однозначно судить не стала бы. Есть ведь и другие примеры. Данила Изотов никуда не уезжал, но хорошо проплыть на отборе тоже не сумел.
– Что вы подразумеваете под словом ресурс спортсмена?
– Бывает, что энергетический запас у человека довольно сильно лимитирован. И в какой-то момент просто заканчивается. Например, Евгений Садовый блистательно выиграл Олимпиаду в Барселоне, а спустя год вообще ушел из плавания. А ведь у него был прекрасный тренер. Или возьмите Регину Сыч, которая сначала тоже достаточно успешно плавала у Виктора Авдиенко, потом уехала к Нине Кожух – тренеру Яны Клочковой (четырехкратной олимпийский чемпионки и десятикратной чемпионки мира. – Прим. Е.В.), но там ей сразу сказали, что работа бессмысленна – исчерпан резерв организма.
– За те годы, что ваша спортсменка выступала под фамилией Зуева, болельщики слишком привыкли ждать от нее медалей. А на что вы настраиваетесь на чемпионате мира в Казани?
– Самой Насте я с самого начала порекомендовала не питать чрезмерных иллюзий относительно этого сезона. И помнить, что мы вернулись ради Олимпиады, а не ради еще одного мирового первенства. Значит, нужно просто не бояться стартовать, стартовать и стартовать. Независимо от результата. Все-таки плавание – это прежде всего тренировочная работа, которой у нас пока недостаточно. Понятно, что даже в этих условиях мы в Казани будем биться изо всех сил и стоять до последнего. Иначе зачем было возвращаться в спорт?
А вот через год на Играх в Рио нужно уже быть по-настоящему сильной – во всех отношениях, тем более что соревноваться предстоит в ночное время. Там победит тот, у кого окажутся крепче нервы.
