Биатлонисту за медалью можно, мне за завтраком — нельзя! Грустная история изоляции на Олимпиаде
Позитивный тест моей и без того позитивной соседки-журналистки Наташи Марьянчик расселил нас с ней порознь уже в день прилета в Китай. Помечтать об ужине и даже съесть его мы успели вдвоем, но смотреть сны Наташа отправилась в другой номер.
Прошли сутки. Дважды в день ко мне за новым анализом приходил отважный отряд шуршащих «космонавтов» с электронным переводчиком. Попытки узнать результаты моих тестов и сроки заключения заставляли отряд улыбаться, но не отвечать. Пытаюсь отвлечься от безысходности нетривиальным подходом к работе.
Постепенно превращаю свою комнату в фотостудию. Не так уж просто придумать в этих декорациях что-то занятное, за десять секунд таймера отбежать от камеры и встать в правильную позу. Но, так как вся моя история непростая и исключительно сюрреалистичная, приходится соответствовать. Объяснений, за что сижу, все еще не получила. Только бы не всю Олимпиаду в номере проторчать!
Гадкий и нестабильный интернет гостиницы выдавал не менее гадкие новости от коллег — кто-то уже четверо суток находится в ковидарии (специальный отель для тех, у кого постоянные «плюсы»), кого-то из-за одного положительного теста держат несколько дней в отеле. Но такой неизвестности, которая приключилась со мной, ни с кем не происходит. Ни писем, ни звонков — полное игнорирование меня как пленницы гостиничного режима.
Смотрю открытие по телевизору, голоса китайских комментаторов придают важным моментам шоу динамики — получается резко, бойко, коротко. И, надеюсь, содержательно! Тем, кто видел открытие на стадионе, не завидую — холод страшный и не так уж эффектно церемония выглядела даже в трансляции. Информация о моем задержании по-прежнему отсутствует. Остается верить, что меня не потеряли в какой-нибудь важной системе. Постепенно сама начинаю теряться в координатах и путать реальность со снами.
На третий день уровень кортизола в моей крови помогает мне вытащить информацию из внезапно обнаруженного ковид-менеджера отеля. Оказывается: мои тесты отрицательные, но я близкий контакт зараженного! Неделю нельзя выходить из номера, еда — под дверь, работа вне гостиницы запрещена. Что вообще-то перечит основным правилам «контактных», но строгие голоса в телефонной трубке не велят нарушать обозначенный режим. Тем временем Наташу без симптомов, но с постоянными «плюсами» перевозят в ковидарий. Олимпиада уже началась. Весьма мучительно и странно наблюдать за ней из этой параллельной реальности, где ты одновременно так близко и так далеко от Игр.
Биатлонистка нашей сборной пожаловалась на скверное питание в ковидном отеле. Не знаю, совпадение ли это, но мои завтраки теперь стали в два раза объемнее и разнообразнее. Даже отказываюсь от гуманитарной помощи великодушного коллеги Владимира Иванова, который каждое утро воровал для меня еду на завтраке. Вообще, когда знаешь срок выхода, то намного легче живется. Систематизируешь расписание, и дни летят незаметно. Лишь телевизор и соцсети зло насмехаются репортажами с Олимпиады, на которой тебя пока что нет.
«Шершуны» стали приходить по одному. То ли расслабились, то ли поняли, что мне от теплой и сытной жизни бежать пока неохота. Вчера знакомый фотограф застрял после работы на санном спорте — потому что автобус уехал раньше расписания. Застрявшие постепенно превращались в Выживших. Половину ночи в -22 грелись бегом и надеждами. Не выходить из комнаты — не такая уж нынче и глупость.
Норвежский биатлонист Йоханнес Бе выигрывает золото в эстафете. Он ведь тоже контактный, как и я. Только почему-то ему можно выходить из отеля, кататься на лыжах и стрелять. Но, может быть, на завтрак его, как и меня, не пускают?
Сегодня (в теории) мой последний день этого странного карантина. Я уже привыкла рано ложиться и рано вставать, тренироваться, не спеша завтракать, снимать автопортреты и радовать своих шуршащих гостей послушным поведением. Но вообще-то я на Олимпиаде! Здесь мне обычно полагается мало спать, мало есть, много бегать и снимать.
«Want to give you a hug», — сказала мне ковид-менджер после сообщения о недельном карантине. «Give me a freedome, please!» — просила я в ответ. На этих Играх лучше обойтись без объятий.
