Уходящий поезд. Когда Олимпиада разъединяет
КОЛОНКА ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
Максим МАКСИМОВ
Я зашел в поезд, посмотрел билет и расстроился. "4А" – это же у окна. Всегда не любил сидеть у окна. В спину настойчиво подталкивали другие пассажиры, спешащие покинуть Пхенчхан. Олимпиада завершилась – теперь все хотели побыстрее домой.
На "4В" уже находился мужчина. Взгляд скользнул на автомате – средний возраст, красный свитер, очки и небрежная щетина. Я прижался между кресел, пропуская идущих сзади, и швырнул вещи на верхнюю полку. Ох уж это окно...
– Excuse me. This is my seat*, – попросил я соседа пропустить меня.
Он молча встал, а я пролез к окну и бросил в ноги рюкзак. Мне гораздо больше нравится у прохода. Там ты независим. Там свобода. А у окна... У окна ты заперт.
– Where are you from?* – неожиданно громко раздалось у меня в ухе.
Уверенный голос, образцовое английское произношение. Я повернул голову.
Сосед смотрел очень серьезно. Как будто от моего ответа что-то зависело.
– From Russia*, – нейтрально произнес я.
Он молча кивнул и отвернулся. Неловкость повисла в воздухе. По крайней мере, с моей стороны. Сосед не сказал, откуда он; не представился; не задал еще какой-нибудь стандартный вопрос и даже не улыбнулся. Он просто отвернулся. Отвернулся.
– And you?* – немного обиженно спросил уже я.
– Canada*, – вновь холодный тон, не предусматривающий дальнейшего общения.
Оставшиеся до Сеула два часа мы ехали молча.
И всю дорогу меня терзал один вопрос: продолжился бы разговор, если бы я был из другой страны?
Сосед не хотел общения изначально? Тогда зачем первым задал вопрос? Или он перестал хотеть, узнав, что я из России? А еще эта серьезность в голосе...
Интересно, а о чем подумал он? Может, испугался, что я под допингом? Или считает, что нашим спортсменам не место на Играх? Всплыла ли у него в мозгу фамилия Макларен? И вообще – верит ли он Родченкову?
Мы вышли из поезда и растворились в постолимпийской толпе. И только потом я понял. Вот же он, главный вывод Олимпиады. Спорт все меньше объединяет людей. А порой и разъединяет. Даже невольно. Как в моем случае.
Мы с моим канадским соседом могли обсудить очень многое:
– хоккейные турниры, где у Канады две медали, но обе не золотые, а у России – одна, но золотая;
– фигурное катание, где всех покорили россиянки Загитова с Медведевой, а у канадцев – аж четыре медали, в том числе золото в командном турнире;
– шорт-трек, бобслей, керлинг, да что угодно! Хоть женщин и погоду.
Мы даже теоретически могли стать приятелями, и в дальнейшем поддерживать связь. Но вместо этого мы сидели и напряженно молчали. Не рискуя вступать в диалог. С мыслью: а вдруг он думает по-другому? А если он враг? А прикинь – скандал или провокация? Да ну его...
Эту Олимпиаду спорт проиграл. Здесь царствовали не атлеты и болельщики, а чиновники и юристы. Здесь вершили судьбы не на стадионах, а в кабинетах. Здесь не было всех сильнейших – начиная с энхаэловцев и заканчивая лыжником Сергеем Устюговым. Здесь существовали разные законы для одинаковых ситуаций.
И мне жаль симпатичных корейцев. Они в этом не виноваты. Они готовы были со всеми дружить и всем помогать. Они очень хорошо организовали Игры, которые испортили совсем другие люди. В этой жизни порой важно посмотреть на ситуацию глобально. С точки зрения людей, истории, развития. Охота на ведьм еще никогда ни к чему хорошему не приводила.
А то потом захочется вернуться назад. Даже на столь не любимое место у окна. И просто поговорить. Поговорить как люди. Но будет поздно – поезд уйдет.
– Вы из какой страны?
– Из России.
– А вы?
– Канада (все – англ.).
