Правда о столетнем юбилее

ОЛИМПИЗМ

Александр РАТНЕР

Исполняется 100 лет со дня создания самого первого Российского олимпийского комитета. Только вот существует проблема (и я уже писал об этом в "СЭ"): не совсем понятно, когда нужно праздновать юбилей.

По одной из версий, все произошло 25 февраля (по старому стилю) 1911 года. Эта дата как день учреждения РОК чаще других встречается в публикациях. В том числе в книге первого российского олимпийского чемпиона Николая Панина-Коломенкина "Страницы из прошлого".

Но насколько точна эта дата? Соответствует ли она реальности? По моей просьбе известный питерский журналист Станислав Таратынов тщательно исследовал этот вопрос. Полностью его материал будет скоро опубликован в журнале "Олимпийская панорама". Но журнал еще не вышел, и потому я сегодня хочу познакомить читателей "СЭ" с хронологией основных событий, которые удалось восстановить моему коллеге. Вот как все происходило.

Начать стоит с того, что 11 декабря 1910 года инициативная группа во главе с Георгием Дюперроном и Алексеем Лебедевым созвала собрание представителей петербургских спортивных обществ, которые выбрали организационный комитет для подготовки вопроса об учреждении Олимпийского комитета.

Дюперрон был известным спортивным деятелем и журналистом. Именно ему удалось в начале века наладить контакты между футбольными лигами Москвы и Петербурга и зарегистрировать от их имени Россию в ФИФА. В 1907 году он поступил на службу в Императорскую публичную библиотеку и начал писать труды по истории, теории и методике физического воспитания, составлять библиографические справочники по видам спорта.

Что же касается Лебедева, то он был юристом и в свое время добивался больших успехов в гребле и фигурном катании. А еще Лебедев являлся соратником первого члена МОК для России генерала Алексея Бутовского и был делегатом Международного атлетического конгресса 1894 года в Париже, на котором, как известно, по предложению Пьера де Кубертена был учрежден МОК и приняли решение о возрождении Олимпийских игр. Участвовал Лебедев и во II Олимпийском конгрессе 1897 года в Гавре.

Примечательно, что в приглашениях на декабрьское собрание указывалось: оно посвящено выборам Российского олимпийского комитета. И такие выборы действительно состоялись. Почетным председателем стал спортивный меценат, председатель общества "Богатырь" барон Феофил Мейендорф. В откликах прессы на это событие избранный орган называли и "русским олимпийским комитетом", и "олимпийской комиссией" и т.д.

Но тут восстал Георгий Рибопьер - владелец двух крупных конных заводов в Харьковской и Симбирской губерниях, президент Атлетического общества Санкт-Петербурга и, главное, член МОК с 1900 года. 3 февраля 1911 года в письме Кубертену Рибопьер так излагал ситуацию: "Как только мне стало известно об образовании Российского олимпийского комитета, я заявил свой протест и дал знать, что не смогу принять его как таковой, пока он не будет избран легальным путем, но буду считать его организационной комиссией по образованию легального комитета, который впоследствии решит вопрос о будущем этой комиссии. Я разослал приглашения собраться у меня через две недели, чтобы избрать комитет... Все это не более чем буря с в стакане воды, проявление безрассудства - плохо организованного - господина Дюперрона, которого никто не поддерживает и которого обвиняют в том, что он ничего не разъяснил представителям приглашенных обществ".

Суть дела проста. Рибопьер считал, что именно ему как члену МОК должно было быть поручено образование Российского олимпийского комитета. Создали согласительную комиссию, в состав которой помимо Мейендорфа, Дюперрона, президента Крестовского лаун-теннис клуба Артура Макферсона и других вошел и представитель Рибопьера. Тогда же в журнале "Русский спорт" появилась статья Дюперрона, в которой он объяснял, что декабрьское собрание не имело решающего значения, так как приглашения были разосланы только петербургским и московским обществам, а также существующим всероссийским союзам. "На этом собрании был избран организационный комитет, роль которого сводится лишь к подготовке материала для будущего окончательного комитета", - уточнял Дюперрон.

13 февраля 1911 года в "Русском спорте" появилось сообщение: "25 февраля в Петербурге состоится собрание представителей всех русских спортивных обществ для избрания русского олимпийского комитета. Организационный комитет просит общества, почему-либо не получившие повестки, считать настоящую заметку приглашением".

Однако в указанный день собрания не было. Тот же "Русский спорт" 3 марта 1911 года информировал: "В настоящее время, ввиду полученных от многих провинциальных спортивных организаций заявлений об их желании предварительно ознакомиться с проектом устава, комитет решил отложить созыв съезда до половины марта".

На следующий день, 4 марта, газета "Новое время" сообщила, что граф Рибопьер и подготовительная комиссия по организации комитета окончательно установили: "Собрание должно состояться 16 марта, в 8 ? вечера, в Санкт-Петербурге, в помещении Императорского российского общества спасания на водах (Садовая, 50)".

В Российском государственном историческом архиве хранится "Устав Российского олимпийского комитета, одобренный Собранием представителей 31 русских спортивных обществ 16 марта 1911 года". Документ с внесенными рукописными правками подписан всеми избранными членами комитета. При обсуждении проекта устава все согласились с тем, что комитет создается с целью объединения всех российских спортивных и гимнастических учреждений для подготовки их участия в Олимпийских играх и что он должен состоять из почетного председателя, двух его заместителей, шести заседателей и трех кандидатов в члены комитета. А вот предложение графа Рибопьера о том, что все контакты РОК с организационными комитетами Олимпийских игр должны вестись исключительно через членов МОК, поддержки не нашло. Большинство сочло, что комитет в состоянии сам делать это.

Председателем стал действительный статский советник, директор Александринского сиротского женского профессионального училища Вячеслав Срезневский, основатель и бессменный руководитель Санкт-Петербургского общества любителей бега на коньках. Того самого общества, которое еще в 1892 году вступило в только что созданный Международный союз конькобежцев, спустя четыре года организовало проведение первого чемпионата мира по фигурному катанию, а в 1908 году делегировало на Олимпиаду в Лондоне Николая Панина-Коломенкина. Товарищами (то есть заместителями) председателя избрали Рибопьера и Лебедева, генеральным секретарем - Дюперрона, казначеем - представителя Императорского речного яхт-клуба Ивана Бергмана.

Еще до выборов участники учредительного собрания приняли единодушное решение просить его императорское высочество великого князя Николая Николаевича стать Августейшим покровителем Российского олимпийского комитета для Игр 1912 года в Стокгольме, а барона Феофила Мейендорфа - почетным председателем РОК.

К сказанному остается добавить, что Срезневскому и Дюперрону было поручено подать устав правительству на утверждение. 7 апреля 1911 года они представили сведения об учреждении РОК градоначальнику Санкт-Петербурга (тогда им был генерал-майор Даниил Драчевский). Но зарегистрирован РОК был в градоначальстве только как безуставное общество. Причина? По существовавшему тогда законодательству общественность могла создавать только "общества" и "союзы", но никак не "комитеты". Больше года ушло на то, чтобы, как мы теперь говорим, "решить вопрос". 17 мая 1912 года заместитель министра внутренних дел Иван Моллериус своей подписью Устав РОК утвердил. А уже в июне состоялись Игры V Олимпиады в Стокгольме…

Все, что произошло потом, другая история. О ней, быть может, в следующий раз. Я же сейчас хочу еще раз поблагодарить Станислава Таратынова и выразить надежду, что 100-летие образования РОК будет отмечено не только на словах, но и на деле.