На Олимпиаде в Москве поляк показал коммунизму «полруки». Самый громкий скандал 1980 года
Поляк Владислав Козакевич завоевал золото Олимпиады в 1980 году, победив в соревнованиях по прыжкам с шестом. Но вошел в историю он не только этим. И даже не столько этим. Жест с сексуальным подтекстом, показанный им на стадионе, стал шоком для болельщиков и категорически не вязался с «праздником спорта», которым старалась представить Игры в Москве советская пропаганда. Мало того что намек шестовика относился в СССР к категории 16+, так это еще подрывало образ дружбы и единения между спортсменами из соцлагеря. По всему выходило, что это были не просто эмоции и даже не банальное хулиганство, а настоящая политическая провокация, которая впоследствии привела к бегству спортсмена на Запад.
Семья
По иронии судьбы родился наш герой 8 декабря 1953 года на территории СССР. Он появился на свет в Шалинчикае — городе в советской тогда еще Литве. Его родители — поляки по происхождению Станислав и Франциска. Отец был портным, мать — домохозяйкой. Через пять лет после рождения сына семья переехала в Польшу, как и многие другие семьи в период репатриации поляков с территории СССР.
Сперва они оказались в лагере для беженцев в Грыфице, а затем обосновались в Гдыне, где Станислав Козакевич нашел работу портового грузчика. Впоследствии Владислав признался, что отец был жестоким и не гнушался применять физическую силу не только к нему, но и ко всем членам семьи. Старший брат Владислава Эдвард был перспективным прыгуном с шестом. Именно он и привел в спорт будущего победителя Олимпиады, а сам потом переключился на десятиборье, где также достиг определенных успехов, выиграв командный Кубок Европы.
Первые шаги
Эдвард показал брату, как прыгать с шестом, и предложил ему попробовать. Получилось неплохо. Талант юного спортсмена заметил Валенты Вейман, который стал его первым тренером. В 1972 году он побил рекорд Польши среди юниоров как в помещении, так и на открытом воздухе, впервые преодолев высоту в пять метров. Через год он уже побил рекорд страны для взрослых. Его тренером к тому времени уже стал Рышард Томашевски.
В 1974 году Владислав завоевал бронзу на чемпионате Европы. В следующем году он выиграл бронзу чемпионата Европы в помещении. Позднее поляк на мемориале Януша Кусочински установил новый рекорд Европы — 5,60. Карьера молодого спортсмена развилась стремительно. К Олимпиаде в Монреале он подходил в качестве одного из претендентов на медали, а то и на победу. Но на Играх в Канаде с Козакевичем произошла неприятность.
Во время тренировочного прыжка он получил разрыв суставной капсулы. Он все же продолжил выступления, но с травмой смог прыгнуть только на 5,25, что принесло ему лишь 11-е место. Победил же его соотечественник Тадеуш Слюсарски. На восстановление Козакевичу понадобилось три недели Он вернулся к соревнованиям после Олимпиады, но вскоре был дисквалифицирован федерацией легкой атлетики своей страны. Причина — прыгун соревновался в экипировке от Onituska Tiger (позднее бренд стал называться ASICS. — Прим. «СЭ»), а не в Adidas, c которым у федерации был подписан контракт. Спортсмена отстранили от международных турниров на шесть месяцев. Дисквалификацию в итоге сократили, и он смог выступить на чемпионате Европы в помещении и на универсиаде. В обоих случаях он завоевал золото. Это был не последний конфликт Козакевича с федерацией.
Неполиткорректный жест
В 1979 году, за год да Игр в Москве, Козакевич еще раз выиграл чемпионат Европы в помещении и универсиаду. Через год он отправился в столицу Советского Союза и вновь, как и на предыдущей Олимпиаде, был в числе фаворитов. 66 стран бойкотировали Олимпийские игры из-за ввода советских войск в Афганистан, но некоторые представители этих государств все же выступили в Москве. Правда, под олимпийским флагом. Были такие участники и в мужских прыжках с шестом. В финал пробились три француза и один британец. Лучшим среди них стал Филипп Увион из Франции, занявший четвертое место. Кроме того, именно советские и польские спортсмены в то время были главными претендентами на победу, так что уровень соревнований по прыжкам с шестом от бойкота не пострадал.
Условия в Москве были совсем не такими, как в Монреале. В Канаде спортсмены чувствовали себя вольготно. В Стране Советов же все было строже. «В 22.00 в олимпийской деревне объявляли отбой — ни дискотек, ни прогулок под луной, на отношения с девушками вообще табу, — вспоминал Козакевич. — После выигрыша золотой медали я явился в деревню около часу ночи, и в комнату меня сопроводили два автоматчика». Кроме того, конкретно к Козакевичу якобы приставили сотрудника КГБ, помня о непростом характере спортсмена и о конфликте с федерацией из-за истории с формой.
На самих соревнованиях Козакевича тоже ждал сюрприз. Выяснилось, что публика на Центральном стадионе им. Ленина не только поддерживает своих, но и освистывает всех остальных. Вообще в легкой атлетике так не принято, но на этот раз поляк слышал с трибун свист и оскорбления. Это, впрочем, не помещало ему обойти всех — как своих, так и чужих. Похоже, что прессинг со стороны болельщиков только прибавил ему сил. Он выиграл с результатом 5,78, установив новый мировой рекорд. Серебро поделили представитель Советского Союза Константин Волков и чемпион прошлых Игр Тадеуш Слюсарски.
Рекорд поляк штурмовал, уже обеспечив себе золото. Публика продолжала свистеть. Это порядком разозлило его. «СССР хотел, чтобы победил Волков, — считает Владислав. — Поэтому, когда кто-то из его соперников выходил на разбег, его освистывали. Для нас это было неслыханно. Такого не было ни до, ни после Игр-80. Разве кто-то свистел, когда Сергей Бубка бил мировые рекорды? Либо тишина на трибунах, либо все ритмично хлопали».
Преодолев заветную высоту, польский прыгун с шестом показал публике жест с сексуальным подтекстом, который потом назовут в его честь. На самом деле «жест Козакевича», конечно, известен давно и применялся еще в античные времена. В разных странах его называют по-разному. Например, во Франции это «рука чести». Вот такой чести и удостоил Козакевич московскую публику, которая болела против него.
Зрителям нужно было показать красную карточку
Как объяснил впоследствии спортсмен, «полруки» (еще одно название жеста. — Прим. «СЭ») он показал со злости, так как поведение болельщиков рассердило его. «Я пытался побить рекорд — француза, а не русского, — отметил он. — А зрители свистели. Можете себе вообразить. Абсурд. Я единственный человек на свете, который побил рекорд мира и которого освистали. Поэтому и показал тот жест — со злости. Конечно, это некрасивый жест. Но со злости человек показывает именно такое. Можно сказать, что я поступил невежливо. Но тогда это было нужно. Зрителям надо было показать красную карточку, не мне».
Но это было чуть позже. Тогда же, в 1980 году, всерьез встал вопрос о лишении хулигана золотой медали за неспортивное поведение. Посол СССР в Польше требовал не только отобрать медаль, но и пожизненно дисквалифицировать легкоатлета. Пришлось придумывать объяснение. Сам Козакевич заявил, что демонстрировал неприличный жест вовсе не зрителям, а планке, имея в виду, что он преодолел высоту и она теперь может отправляться куда подальше. Поддержал эту версию новый глава МОК Хуан Антонио Самаранч, который заявил, что Козакевич так делал и раньше. Благодаря поддержке испанца поляк сохранил свою медаль, несмотря на давление советской стороны. Власти Польши объяснили лидерам соцлагеря этот жест непроизвольным сгибанием руки из-за мышечного спазма.
После Олимпиады
Жест Козакевича обрел некий политический смысл, став словно символом сопротивления коммунистическому строю. Но до начала акций движения «Солидарность», которые закончились отстранением коммунистов от власти, оставалось еще девять лет. Тогда же Польша еще была советским сателлитом, и местные чиновники не собирались портить отношения с «Большим братом». Очевидно, что они были вовсе не в восторге от жеста, несмотря на олимпийское золото.
«В Польше у меня возникли проблемы, — рассказал Козакевич. — Некоторые люди считали, что в Москве надо было проиграть. Были такие в Польском союзе легкой атлетики. Это не укладывалось в голове. Но для поляков-коммунистов я был предателем».
Результаты после московской Олимпиады у автора знаменитого жеста были не лучшими. Единственным его серьезным успехом стала бронза чемпионата Европы в помещении в 1982 году. А на Олимпиаду в Лос-Анджелесе он отправиться не смог — Польша, как и остальные страны социалистического лагеря, бойкотировала ее. Пришлось опять ехать в Москву — на альтернативные игры «Дружба-84». Козакевич считал эти соревнования фарсом, после первой успешной попытки симулировал травму и отказался прыгать дальше. Сразу после этого он отправился на турнир в Брюсселе, откуда его отозвала польская сторона. Он отказался вернуться и вновь был дисквалифицирован.
Отъезд
Когда дисквалификация закончилась, Владиславу запретили соревноваться за рубежом, если он не прыгнет 5,70. Учитывая операцию на колене, это выглядело маловероятным. Владислав в 1985 году отправился на турнир в ФРГ, где в итоге и остался. Сделал он это очень вовремя. Есть данные, что польская полиция готовила его арест по ложному обвинению в сотрудничестве с разведкой другого государства. Козакевич покинул страну всего за день до того, как его собирались взять под стражу.
Через год он получил немецкий паспорт. Но соревноваться мог только на внутренней арене — для выступления на международных турнирах нужно было разрешение польской стороны, а та не собиралась его давать. Он дважды стал чемпионом страны и установил национальный рекорд (те самые 5,70), но Олимпиада-1988 в Сеуле так и осталась несбыточной мечтой, хотя по своим результатам он вполне мог выступить на ней. В 1989 году олимпийский чемпион завершил карьеру и сосредоточился на тренерской работе.
Германия стала для героя московской Олимпиады и его супруги Анны родным домом. Козакевич там тренировал, был менеджером нескольких спортсменов, многие из которых представляли страны бывшего СССР. Шестовик, который сохранил польский паспорт, пробовал свои силы в качестве политика в своей родной стране. С 1998 по 2002 год был депутатом городского совета Гдыни. Баллотировался в Сейм и в Европарламент, но безуспешно. Его политическую карьеру, в отличие от спортивной, блестящей не назовешь, но тот самый «жест Козакевича» оказался очень символичным в политическом плане. Он стал первым в Польше, кто показал коммунизму «по локоть». Вся страна это сделала чуть позже.
