«Поездка российских спортсменов на Олимпиаду будет сродни бегству артистов за рубеж». Мощное интервью-призыв Лидии Ивановой
Таких людей, как Лидия Гавриловна Иванова, в стране — по пальцам рук. В 86 лет она активна, ездит по регионам, комментирует соревнования. И один из голосов того поколения, которое скоро останется только на фотографиях и в наших сердцах.
Двукратная олимпийская чемпионка за последние месяцы много раз призывала отказаться от поездки на Олимпиаду по критериям МОК, говорила, что это предательство, а Запад сам попросит нас вернуться. В ближайшее время состоится Олимпийское собрание, на котором, вероятно, российская сторона выработает позицию по отношению к условиям международных инстанций. Мы решили, что именно сейчас важно подискутировать с представителями разных поколений и точек зрения.
Что спортсмен ответит сыну, который подрастет и поймет, что ты сдал Родину?
— Лидия Гавриловна, вы одна из ярых противниц поездки на Олимпиаду и участия в международных соревнованиях на основе критериев МОК. Я говорил с разными атлетами, и критерии, может, многим и не нравятся, но не все готовы отказаться от Игр из-за них.
— Я спортсменов очень понимаю и величайше сочувствую. К сожалению, они попали в такой период жизни. Ну трудная ситуация у страны. Нас пытаются поставить на колени. И как так можно — соглашаться? В спорте задействованы особые люди. С момента, когда ты заходишь в зал маленькой девочкой, тебя формируют как сильную, ловкую, непреклонную. Человека, заточенного на конкуренцию. И вот такая, самая мощная прослойка в обществе «ляжет». Скажет: а мы поедем. Без флага, как серые мыши. Понять это еще могу, но согласиться — нет. Вижу глаза ребят, взять нашу родную гимнастику, — больших мастеров, волейболистов, шахматистов, понимаю их настроения. Преклоняюсь перед Карякиным, который сразу отказался участвовать. Когда узнала, что он из Крыма, то поняла, что в него изначально заложена принципиальная позиция.
— Вы говорили, что спортсмен вернется домой — и как он, мол, будет смотреть в глаза детям? Они ему скажут про предательство. А действующий атлет мне говорит: «А в чем предательство? Я же не должен высказаться против. Спорт вне политики — просто делаю свою работу».
— Поняла, поняла. И тоже соглашусь, что есть такие люди. Не буду тут рассуждать про патриотизм, а то полюбили говорить — что нас накачивали в Советском Союзе. Хватит идиотничать! Никто нас ничем не накачивал. Я приходила в гимнастику девчонкой-неумелкой. Просто понимала, что если выхожу даже на первенство школы, то мне надо сделать все, чтобы выиграть для своей команды. Может, я глупая, но ты едешь на самую высокую площадку в мире — олимпийскую, оказаться там — мечта!
Ну как же там без страны, названия? Ведь ты же вернешься сюда героем! Перед всеми — учителями, ткачихами, доярками, школьниками. Но вы мне скажете: я вне политики, плевать, что с меня форму сняли, фамилия же осталась. Приеду — буду авторитетом. А я отвечу: когда твой сын подрастет и поймет, что ты в такой период ради собственного имени сдал Родину, не выступил с ней в ногу, что ты ему ответишь?
У них чемпионаты мира второсортные, как курица протухшая
— Получается, бойкоты Игр в Москве и Лос-Анджелесе — тоже правильно?
— Помню эти истории. И тут тоже соглашусь — спорт проиграл. И не получили ничего от бойкотов ни политиканы, ни экономика. Но заметьте: они решили не приезжать в Москву — и никто там не пикнул. Я встречала потом американских гимнастов, которые потеряли карьеру из-за пропуска Олимпиады. Да, они осуждали это на словах в разговоре. Но ни один из них и представители союзников не приехали, ведь так? Под серо-буро-малиновым флагом (США бойкотировали Игры в полном составе, но многие представители других западных государств выступили под флагом МОК или своих олимпийских комитетов. — Прим. Д.К.).
Не получается спорт вне политики. Сейчас МОК зашевелился и собирается вернуть Россию и Белоруссию. За что соседей отстранили, вообще не понимаю. Но в регламентах и хартиях нет ни слова из этих строчек, что они сейчас туда от руки дописывают. И мы должны этому подчиниться?! Да милый мой, пошли вы тогда со своими условиями! Вы допускаете всех либо никого.
— Вопрос, как мы можем конструктивно противодействовать.
— Дима, им плохо! Они очень страдают без нас. У них все эти Олимпиады и чемпионаты — второсортные, как курица протухшая. Что это за конкуренция, когда нет главных соперников? Комментировала же чемпионаты Европы и мира по гимнастике. Ну тоска тоской. И не потому, что я патриотка, как другие скажут. Там берут золотые медали, по-честному, 20-25-е номера мирового рейтинга. Соревнования на несколько рангов ниже.
И сейчас они придумали более изощренную, унизительную форму. Я еще понимаю, когда это началось на почве допинга, — можно спорить. Но теперь... А в следующий раз на попе будем только пролезать? Зачем? Меня убьют после этих слов спортсмены, Никита Нагорный, знакомые волейболисты. Они говорят: «Я же готов, мы отомстим!» Верю, что мы могли бы им так дать! Я же сама участница двух Олимпиад. Может, и была лентяйкой, рано влюбилась, но и олимпийской чемпионкой двукратной стала, и чемпионат мира захватила. Повезло, как мне тут сказала Иоланда Чен. Вообще, когда выигрываешь Олимпиаду, это называется не везение, а победа. Не повезло — значит, ноги кривые, простите. Но ни в коем случае нельзя унижать страну. Кадр, как плачет Роднина во время исполнения гимна СССР, — это невозможно сыграть, даже если ты будешь народным артистом. Повторить это состояние можно только выигрышем. У сильнейшего.
К Пугачевой было сумасшедшее уважение. Но зачем она это все делает?
— Хорошо, предположим, что нам надо встать в позу и отказаться, развивать свои старты. Ваши слова: «Запад нас рано или поздно позовет обратно». Но зачем? Там и без нас прекрасно медали разыграют. И при всем уважении Олимпиада останется Олимпиадой даже на фоне очень сильного чемпионата России по гимнастике.
— Даже я понимаю, что у них спорт не только не вне политики, он и не вне бизнеса. Там деньги летят вниз! Интерес спонсоров и зрителей падает. Они проигрывают больше! Мы этого не понимаем.
— А если мы возьмем легкую атлетику? Восемь лет без соревнований под своим флагом...
— Легкая атлетика у нас никогда не шла первой. Единички выстреливали, мы не доминировали. Конечно, произошедшее в ней испортило картину российского спорта. Мне очень жаль тех ребят, которые из-за этого пострадали. Наверное, я наивна и в циклических видах такое явление существует. Но раз сейчас не сумели выдержать конкуренцию — да, сидите пишите теперь письма крупным почерком.
Вот у них и родилась мысль — давайте допускать каких-то единиц, звезд. Условную Загитову. Потому что они интересны, это деньги. И страну унизим заодно. Пока они пользуются ситуацией. Так и хотят — чтобы на Олимпиаду отправились человек пять-семь из разных видов спорта. Но та сторона хочет ведь нас таким образом раздолбать, поссорить! Сидорова поехала, а Иванова дура, дома сидит. Они ничего не делают просто так. И в России все время продается ряд людей. Мне бы так хотелось видеть спорт несгибаемым. Мне многое не нравится — как в футболе и хоккее все за деньги. Поэтому и нет футбола в стране! Ты понял, что я все равно за Родину? (смеется.)
— Да я же не пытаюсь вас разубедить, просто интереснее, когда точки зрения разные. В ближайшее время состоится Олимпийское собрание, на котором выработают отношение к критериям. Вы за то, чтобы сверху сказать: «Никто не едет»? Или «решайте у себя в федерациях»? Или «решайте в головах, спортсмены»?
— Я бы не вводила категорический запрет. Мне бы хотелось увидеть эту пятерку ползающих спортсменов. Думаю, уважения они не вызовут. Это станет сродни бегству артистического мира. Самое мерзкое — они будут понимать, что по возвращении у них нет перспектив здесь. И начнут говорить всякую дрянь, плакать, им придется дальше утверждаться в роли предателей. И они останутся второсортными людьми на всю жизнь и за рубежом. Там же тоже понимают, что такие продались. Думаете, у кого-то много уважения из тех, кто сбежал сейчас?
— А вы к Пугачевой потеряли уважение? Если оно было.
— Сумасшедшее было. Любовь — это мягко сказано. Когда она уехала, я говорила, что не могу ее осуждать, не успев начитаться ее цитат. Это было явление на эстраде, такого исполнения, какое Пугачева преподносила... Это мини-спектакль в каждой песне, оторваться невозможно. Талантище, который не заткнуть, не замазать. Но зачем она это делает? Думаю, я ее понимаю по-женски. Спасает своего Галкина (признан в России иноагентом. — Прим. Д.К.), тот много уже намолол. Но когда Пугачева проронила свою больную фразу про то, что никогда русских плебеев не любила... Получается, и меня тоже. Как так можно? Ведь мы же тебя подняли! Народ делает любого героя, и только он. И даже ее приезд попрощаться с Юдашкиным по-человечески понимаю, но ей уже не верю. Ловлю себя на мысли, что она не только для этого прибыла. А параллельно хотела решить что-то. И тут Галкин подает иск об отзыве статуса иноагента. Жить хотят они, Дима! Как только человек отрывается от Русской земли — все кончается! Родина теряется, он мотается, как кое-что в проруби. Это моя точка зрения.
— Ваша важнее моей.
— Я в семье тоже спорю — и не всегда побеждаю. Но прошла в жизни больше, мне хочется успеть все сказать. Согласись, ты тоже будешь писать по-другому о том, кто уехал и вернется.
— Сложный вопрос. А программистов, которые уехали, тоже осуждать за предательство?
— Да много таких, кто не хочет в окоп. Я понимаю это и слышу вокруг. Экономике российской они нужны. У них востребованная профессия. К моему сожалению, убежали наиболее способные, образованные, продвинутые. Конечно, они везде станут зарабатывать. Но не думаю, что они счастливы.
— Допустим, те самые семь человек «проползли» на Олимпиаду. Допустим, среди них гимнаст, а вы комментируете его выступление...
— Не поедет ни один гимнаст — гарантирую. Прямо га-ран-ти-ру-ю. Таких плохих людей мы не воспитываем.
— Хорошо, комментируете вы теннис, а там Андрей Рублев. И как?
— Если русский представляет зарубежную сборную, то я обязательно с уважением его откомментирую. Но язвительно сообщу, что это все заложила ему наша школа, на наших дрожжах дошел. И в какой-то момент остановлю себя, воспевать не буду. Но если сейчас кто-нибудь уедет за другую страну — хорошего уже не скажу. Просто не смогу. Скажу, что условная Австрия получила подарок от нашей страны, давайте понаблюдаем. Я же не готовлюсь к комментариям — рассказываю о предмете, который постигала с нуля, и знаю его лучше любого моего сокомментатора, простите. Он может грамотно говорить, понимаю. Хоть не всегда и впопад треплется (смеется).
Если же страна приняла в целом решение не ехать и дала дорогу одиночкам, и вот один из этих серых ребят проползет... Эпитеты не хочу искать. Просто скажу: «Вот вышел Рублев». У меня даже дар речи исчезнет. Не захочется его прославлять. Для пояснения аудитории могу сказать: «Это Рублев, тот, который выиграл такие-то турниры. Вот он выехал, чтобы еще раз утвердить себя». Все. Но что-то придется говорить.
— Вы уже 80 лет в спорте. Когда-нибудь могли подумать, что до такого дойдет?
— Я дитя Великой Отечественной войны. И хорошо это помню. У меня мама рано ушла, мы жили в труднейших условиях, не только я. Это поколение, которое на стакане чая выживало в школе. Нечего было есть, пить. Но мы поднялись, поехали на Олимпиаду и отбабахали так, что все нас запомнили в 1956-м. Я горжусь своей страной, которая победила в войне ту дрянь, которую сейчас снова пытаются навязать. У нас не было не просто дома — семьи, которая не потеряла бы кого-то на войне. И вдруг я слышу эту чушь, что не СССР выиграл... Слышать это не хочу! Я видела столько калек, инвалидов на тележках, помню, как по улице Садовничевской, на которой я жила, вели пленных немцев, зараз. Из моей памяти это не вырубить. И мы им кидали хлебушек! Казалось бы, враг, убивал всех нас. Русского человека переделать невозможно. У нас абсолютно другая основа — добрая. И мне не хотелось встретиться с этим страшным явлением снова.
— Нынешняя ситуация — худшая в истории нашего спорта?
— В спорте таких моментов, на мое счастье, при мне не было. Никогда нашу страну никаким способом не дисквалифицировали. Всегда болели против нас, в видах с субъективным судейством была страшно нечестная политика. Я судила восемь Олимпиад и прочувствовала это на себе. Мы говорили нашей команде — надо быть на две головы выше, это формула советского спорта. Если ты на равных — даже не рассчитывай на победу. Сожрут с потрохами! А советский спорт не ставил задач кроме золота, других вариантов не было. Я надеялась, что до отстранений и бойкотов, как в 1980 и 1984 годах, не дойдет никогда. Но, к сожалению, колесо истории имеет свойство разворачиваться.
