Виталий Мутко: "Почему во всем виновата Россия, а ВАДА скачет на белом коне?"
ТРАГЕДИЯ – ЭТО КОГДА ГИБНУТ ЛЮДИ,
А СЕЙЧАС – ТОЛЬКО РАЗОЧАРОВАНИЕ
– Вы сказали, что доклад Макларена вас шокировал.
– Он действительно шокирующий – я согласен с такой формулировкой. Мы озабочены и встревожены этим докладом. И чтобы у всего остального мира не было никаких сомнений в нашей нулевой толерантности к допингу (я уж не говорю о каких-то государственных манипуляциях), мы, как и после первого доклада, тут же предприняли серьезные шаги. Даже президент мгновенно сделал заявление. В результате все лица, которые упомянуты в докладе как исполнители, тут же были отстранены от занимаемых должностей.
– Но при этом мы не доверяем этому докладу и скептически смотрим на приведенные доказательства. Вам не кажется, что эта неопределенность пагубно сказывается на последствиях?
– Я не говорю, что мы не доверяем ему. Но я сожалею, что наша сторона не участвовала в процессе расследования, и без нас проходили все эксперименты. Хотя это по регламенту не правильно. Есть и другие вопросы. Вот имеется у них список атлетов, которые по заявлению Родченкова находились под программой. Так давайте проверим их пробы! Какие проблемы? Опубликуйте переписку, в конце концов. Мы ведь даже не знаем, что там. А то как порой делаются уголовные дела? Отправлю на ваш телефон СМС "Ты получила деньги?", а потом, когда вы отвернетесь, отвечу с него: "Да, спасибо". И вот оно обвинение во взятке… При этом мы понимаем, что некоторые вещи в двух этих докладах неоспоримы. Какие-то спортсмены покрывались, кого-то предупреждали. Но давайте различать вмешательство государства и личный бизнес Родченкова, созданный им еще в 2007-08 годах. А что творил его помощник Соболевский? Только сейчас, когда мы начали разбираться в произошедшем, вскрылись некоторые серьезные вещи. Не хочу пока их раскрывать, но отмечу, что они юридически доказуемые.
Несмотря ни на что, мы благодарны независимым комиссиям за большую проделанную работу. Но не можем согласиться с тем, будто у нас есть государственная программа. Для того чтобы описанное ими в докладе было правдой, должен работать специальный мощнейший институт. Нужны огромные экономические возможности, по сути, необходимо иметь вторую лабораторию и закрытый научно-исследовательский центр. Но когда я пришел в министерство, здесь все было разрушено! Это в советское время у нас было 5 НИИ, в которых работали 1200 ученных. Так о чем вы говорите?
– Тем не менее, многие верят в государственную систему.
– На государственном уровне мы должны выполнять конвенцию ЮНЕСКО по борьбе с допингом. И я очень рад, что МОК в своем официальном заявлении обращается именно к ЮНЕСКО. Это абсолютно правильно. Спасибо Томасу Баху, который обращает на это внимание. Ведь никакая общественная организация не может давать рекомендации, по поводу того, кого наказывать и увольнять, а кого нет. Государство со своей стороны сделало все. И государственной системой по укрывательству допинга были бы закрытые границы, отсутствие национального антидопингового агентства и лаборатории. Но все же наоборот! И хочу еще раз отметить, что ни Макларен, ни ВАДА не могут дать оценку государству.
– А кто может?
– Например, специальная комиссия ЮНЕСКО. И в 2013 году у нас была мониторинговая комиссия. А сейчас мы сами попросим, чтобы они снова приехали к нам и помогли ответить на вопрос: в чем наша политика не соответствует нормам?
– Жалеете о сотрудничестве с UKAD, на которое было потрачено огромное количество денег, но никакого смысла, как выяснилось, в этом не было?
– Мы отобрали легкоатлетов, которые по требованиям ИААФ должны были сдать три внесоревновательных пробы за шесть месяцев. И это действительно было недешево. В общем ушло, как минимум, полмиллиона долларов. Работа была проделана колоссальная. Но мы знаем, какое решение было принято ИААФ и CAS. Нравится это кому-то или нет, но в этом есть элементы политики и огромного влияния на людей, принимающих решения.
– Вы говорите о легкой атлетике?
– По легкой атлетике все просто – количество наших нарушений позволило отстранить всю федерацию. Но почитайте решение CAS. Иск отклонили, однако в аргументирующей части написали, что критерии, установленные ИААФ для возвращения ВФЛА, невозможны для выполнения. Не-во-змо-жны! И вместе с этим нас наказывают. Почему так? Да потому что нужен прецедент. И теперь можно "подписать" под коллективной ответственностью и другие федерации. А МОК может переложить ответственность за принятие решений на международные федерации.
Хотя смотрите. В Сочи-2014 работали 22 иностранных эксперта, везде стояли камеры. Если с пробами что-то происходило, куда они смотрели? Все подается так, что во всем виновата Россия, а WADA скачет на белом коне. Но, братцы, если выдвинутые обвинения – правда, вы не считаете себя виноватыми? А Родченков? Его обвинить могли только вы. Я не могу проверить эти банки, пробы, контролировать что и куда он сдает. Это ведь дело WADA! Он работал в лаборатории, которую аккредитовали они! Это же недоработка вашей системы! Системы, в которую вкладывается огромное количество денег. Давайте создавать такие условия, чтобы эти истории с подменами баночек были невозможны даже в теории! Несите их, как олимпийский огонь, чтобы весь мир постоянно следил за ними в прямом эфире. Придумайте какую-нибудь технологию, чтобы потом не пудрить мозги всему миру.
Макларену задавали вопрос: "Может ли такое произойти где-то еще?". Он ответил отрицательно. Мол, такое возможно только в России. А вместе с тем мы видим, что отстранен директор лаборатории в Лозанне Марсель Сожи, что-то непонятное происходит в Испании, еще у кого-то отозваны лицензии – но мы даже не знаем, что там происходит. Точнее, я слышал много интересных вещей, но предпочитаю не искать соринки у соседей, а разбираться в своем хозяйстве.
– Отсутствие в Рио российских легкоатлетов – это трагедия?
– Все-таки это не трагедия. В моем понимании, трагедия – это когда гибнут люди. А это, конечно, разочарование для многих ребят, но не конец света.
ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ ОБИДНО
ЛИШИТЬСЯ ОЛИМПИЙСКОЙ АККРЕДИТАЦИИ
– Виталий Леонтьевич, в докладе Макларена упоминаетесь и вы. В истории с неким иностранным футболистом премьер-лиги, чью положительную пробу вы якобы дали команды скрыть. У вас есть мысли пойти в гражданский суд и защищать свои честь и достоинство?
– Есть. Меня вообще удивило, что в докладе приведен этот факт. По нему уже даны все пояснения и в ФИФА, и WADA. Просто постоянно идут попытки втянуть и меня в эти процессы. Но там же такой абсурд! Директор лаборатории пишет СМС сотруднику, что, условно, проба номер 2585 такого-то футболиста дала положительный результат, надо посоветоваться с ВЛ. Вот в этом меня обвиняют. А советовались ли с ВЛ, если да, что он сказал, и кто вообще такой этот ВЛ... Но весь мир взбудоражился. И разбираться никто даже не думает.
Хотя РУСАДА проводило расследование и выяснилось, что такая проба действительно была взята. Но она – отрицательная. Ее потом снова перепроверили, она опять оказалась отрицательной. Но это все равно зачем-то прицепили в доклад.
– Вы наверняка общаетесь со многими мировыми спортивными руководителями, президентами международных федераций. Как они сейчас настроены по отношению к России?
– Есть такое ощущение, что люди просто ждут команды, что им говорить и какое решение принимать. Даже в случае с Международным паралимпийским комитетом: еще утром мы получили от них письмо, что все о'кей, не волнуйтесь. А уже днем – что они очень встревожены, будут рассматривать все варианты и изучать доклад. Хотя даже если верить ему, там речь идет, если я не ошибаюсь, о шести или семи паралимпийцах. Что такое шесть человек на фоне всей гигантской команды?!
– Вы не верите в прозрачность намерений ВАДА?
– Вот смотрите, ВАДА и ИААФ дают рекомендации только нам. А себе, родным, они не хотят что-то порекомендовать? Вы профукали это все, подайте сначала сами в отставку! Как так может быть, что господин Коэ был вице-президентом ИААФ на протяжении восьми или десяти лет, его бывший начальник господин Диак сейчас находится под следствием по обвинению в коррупции, а Коэ при этом остался чистеньким? Мягко говоря, меня это напрягает. Как я должен реагировать, если приезжают люди из ВАДА, улыбаются и только и говорят: "Конгратюлейшнс, диар, гранде мерси". Естественно, я успокаиваюсь, а как вы бы себя вели?
– Наверное, заподозрили бы подвох.
– Так как тут заподозрить, если сам президент ВАДА тут был, и о той же лаборатории ни слова плохого не сказал? Я же со всеми лично встречаюсь, везде сам езжу, и сто раз спрашивал: "Как вы оцениваете нашу работу? Что сделать, что поправить?". В этом плане я, наверное, самый сумасшедший министр в мире. Сталкивался с коллегами в других странах, которые даже не знают, что у них вообще есть лаборатория.
– У вас есть понимание, как вернуть российской легкой атлетике мировое признание?
– Мне кажется, сейчас сам Коэ зашел в тупик. Если он честный, порядочный человек, то должен сам предложить, что нам делать, с кем он в федерации хочет общаться. Мы уже раз сменили руководство ВФЛА, можем в сентябре сменить еще раз. Но непонятно, чего добивается ИААФ? Чтобы мы закрыли все детские школы и в принципе прекратили развивать легкую атлетику? Государство за последние четыре года потратило только на подготовку легкоатлетов в районе миллиарда рублей. Кто нам компенсирует такую сумму, им же по барабану, это наши проблемы.
– Как вы реагируете на то, что олимпийской аккредитации лишили лично вас?
– Абсолютно спокойно. Это логично: хотя против министра прямых обвинений нет, но как руководитель он за все отвечает. По-человечески мне обидно, сколько уж я сделал для мирового спортивного движения... Но бог им судья. Тем более, эта аккредитация мне мало что дает. Это они – олимпийская семья, они все могут. Я в ложе ВИП с ними на церемониях открытия и закрытия не сижу, в олимпийскую деревню прохожу только по пропуску. К министрам спорта отдельных стран там никогда не относились с уважением.
РАНЬШЕ В ПАРКАХ СИДЕЛИ АЛКАШИ НА ЛАВКАХ,
А ТЕПЕРЬ ВСЕ БЕГУТ
– Вы согласны с мнением, что вся эта суета затевается с целью лишить Россию права проведения футбольного чемпионата мира?
– Чемпионат мира – это один из элементов. Дело в том, что за последние лет пять – семь спорт в России стал одним из национальных приоритетов, чуть ли не идеей. Мы инвестируем миллиарды рублей в развитие массового спорта, создание инфраструктуры, проведение крупных соревнований и так далее. Да, не без недостатков, конечно! Но за эти годы мы построили около двухсот только футбольных полей с искусственным покрытием. Введены в строй пять чисто футбольных манежей, под 250 ледовых арен, теперь их всего в стране под 400. Вы проанализируйте цифры, таких темпов строительства спортивных сооружений в стране никогда не было! Сегодня 41 миллион человек в России на регулярной основе занимается спортом, эта цифра увеличилась в полтора раза. Еще 12-15 лет назад у нас в парках сидели алкаши на лавках, а теперь у нас все бегут, катаются на роликах, велосипедах...
– Возвращаясь к чемпионату мира, насколько реален вариант, при котором мы лишимся права проведения этого форума?
– Послушайте, не было еще ни одного члена исполкома, представителя оценочной комиссии ФИФА, с которым бы не встретился, бросив все дела, Владимир Владимирович Путин. Зачем это ему было нужно, неужели это его уровень?.. Но он убеждал, говорил, что хоть в саму игру мы пока плохо играем, но футбол у нас популярен, будем развивать, построим стадионы... Понимаете, именно такое отношение к спорту привело к тому, что мы оказались в рейтинге проведения спортивных мероприятий страной номер один. А дальше думайте, кому это понравится? Попытки завалить нам подготовку к чемпионату мира продолжаются давно. Мы, конечно, не видим никаких причин, чтобы его забирали. Но чемпионат мира принадлежит ФИФА, и мы делаем все это не для них, а для собственной страны.
– Объясните, это как?
– Программа подготовки к чемпионату мира – это, если хотите, антикризисная программа для нашей страны. У нас будет как минимум 12 новых современных аэропортов, реконструировано 13 больниц, построено три новых станции метро, созданы качественные гостиницы, дороги, модернизированы системы связи. И это все не считая чисто спортивной инфраструктуры! Загружены заказами на производство металла заводы, у людей есть работа, стабилизируется уровень жизни, поднимается экономика. Этот чемпионат изменит облик городов и страны в целом. И это наследие останется с нами. Если кто-то, чисто гипотетически, хочет забрать у нас турнир... Пусть еще попробует кто-то провести соревнования на таком уровне, как это делают в России.
