Таких спортсменов в мировой истории единицы. Парфенович относится к редкой серии "непобедимых". Он не проигрывал годами, а на Олимпийских играх-1980 собрал три золота. Ни одному байдарочнику подобного не удавалось. Ныне 55-летний специалист – главный тренер сборной России. Мы встретились на гребном канале "Крылатское", где 34 года назад он и вписал золотыми буквами свое имя в историю.

– Испытываете ностальгию?

– Ностальгия есть всегда. На этом канале я начинал гоняться. В 1975 году еще выступал в юношеских соревнованиях. Сейчас "Крылатское" заметно омолодили, он практически перерожден заново.

– Свои победы в Москве часто вспоминаете?

– Если часто о них думать – не добьешься новых. Сейчас я работаю с командой и хотелось бы продолжать выигрывать с ними.

– Тогда, в 1980-м, верили в то, что на одних Олимпийских играх возможно завоевать три золота?

– Я знал, что сделаю это. За 19 дней до старта я видел это во сне. Вещие сны снятся мне довольно часто.

– Что сбылось из последнего?

– Я бы не хотел рассказывать до конца, потому что это еще не произошло. Но это связано с моим назначением и работой с российской сборной. Все было довольно четко. А тогда, в 1980-м, помню, шел на старт 500 м и очень сильно волновался. Такая тряска бывает только на Олимпийских играх. Но когда до старта осталось пять минут по мне будто сверху провели рукой – и все стало настолько легким, спокойным и необычным...

– А что было после третьей победы?

– Я стал кумиром, причем даже для соперников.

– В одном из интервью вы говорили о "странном" допинг-контроле на московских Играх.

– Глупости. Вот в 1984 года на Играх Дружбы действительно не было допинг-контроля. Все выступали так, как хотели.

– Был период, когда вы не проигрывали на протяжении пяти лет.

– Чуть меньше. В 1978 я проиграл один старт – стал вторым на чемпионате мира, а потом вплоть до 1982 действительно выиграл все заезды, включая предварительные и полуфиналы.

– Как это можно объяснить?

– Вся моя подготовка, в том числе психологическая, была направлена только на это. Я приучил своих соперников к тому, что меня нельзя победить. Считаю это своим высшим достижением. Не проигрывать ничего столько времени сложнее, чем выиграть три олимпийских золота.

– Наверняка хорошо помните тот день, когда впервые проиграли…

– 1984 год, чемпионат СССР. Стал третьим. Тогда пришлось очень тяжело – сначала сильно болел, а потом нам сказали, что мы не едем на Олимпиаду. В тот момент желание побеждать уже не было таким ярким. Хотя на Играх Дружбы снова были сны, победа в одиночке.

– В том же году завершили карьеру?

– Да, после старта в Берлине. Неучастие в Олимпийских играх было сложно пережить. Пошел работать тренером в родном Минске. Затем работал со сборной командой "Динамо". А в 1992 году стал президентом Белорусской федерации гребли. Был на этой должности 12 лет, а затем из-за участия в политической деятельности стал персоной нон-грата в Белоруссии.

– Много усилий стоило сохранить греблю в Белоруссии после распада СССР?

– На первый чемпионат мира в составе Белоруссии отправилось 18 чемпионов мира. В итоге ни один не попал в финал.

– Почему?

– Некому было "доводить". Во времена СССР базовая работа проводилась на местах, а уже перед основными стартами все собирались, и определенные специалисты наносили заключающие штрихи. В Белоруссии таких специалистов не оказалось. Мы учились на протяжении восьми лет! А с 2000 года начался подъем. Мне потребовалось невероятное количество усилий, чтобы к тому времени не снесли ни одной базы, и из страны не сбежали все тренеры. Я очень горжусь тем, что нам удалось сохранить белорусскую школу.

– Тяжело было после этого все бросать и уходить в Россию?

– В 2004 году меня переизбрали на новый срок, но одни товарищи подошли и сказали, что Министерство юстиции нашу конференцию не признает. У нас уже были случаи, когда президентов федерации, которые не хотели уходить, гнобили, при этом губя весь вид спорта в стране. Поэтому я решил уйти, лишь бы не пострадала федерация.

– В России вы ведь не сразу стали тренером?

– Первые три месяца был помощником президента федерации. А с 2009 года начал работать с байдарочниками...

– ...и были старшим тренером на Олимпиаде в Лондоне, где Александр Дьяченко и Юрий Постригай принесли первую победу в истории российской байдарки.

– Мы должны были выигрывать больше. Двойки и четверки на 1000 м могли брать медали – ребята не справились чисто психологически. Зато в прошлом году мы впервые за 19 лет стали чемпионами мира в четверках.

– Общими усилиями байдарки и каноэ в прошлом году наша команда выиграла на чемпионате мира четыре золота, четыре серебра и бронзу. Как с этим блестящим выступлением соотносится отставка главного тренера Сергея Верлина?

– У него были проблемы, связанные с амбициями. При этом Сергей Викторович по большей части был тренером-менеджером, а я убежден, что тренер в первую очередь должен работать у бортика. Примеры? Анатолий Тарасов, Виктор Тихонов. Они были на острие подготовке, а не сидели в кабинете и работали с бумагами.

– И все-таки: уход с поста был инициативой самого Верлина?

– Он поставил определенные условия руководству федерации, и сказал, что уйдет, если они не будут выполнены. Что было дальше, знаете сами – сейчас он главный тренер в академической гребле.

– Придя на пост главного тренера, вы обозначили весьма амбициозные задачи.

– У меня есть мечта: хочу, чтобы сборная России выиграла на Олимпийских играх семь золотых медалей. Сделать это в Рио мы еще не успеем, но я буду стремиться сделать нашу команду лучшей в мире.

– А насколько реален план в две золотых, две серебряных и две бронзовых медали на Олимпиаду-2016?

– Вполне. Но для этого определенно должны сойтись звезды.

– Предстоящий чемпионат мира в Москве – ступенька в этом направлении?

– Именно так. Хотя на главном этапе я, как тренер, еще не доработал. Мы все должны жить единым духом. Пока полностью объединить такую большую команду мне не удалось.

– А зачем в индивидуальном виде спорта нужно собирать всех в единое целое?

– Я был свидетелем того, как на чемпионате мира некоторые в российской сборной болели против своих. Такое недопустимо. Команда должна быть едина, чтобы каждый чувствовал за собой серьезную поддержку.

– В нынешней сборной сохранились все медалисты Олимпийских игр в Лондоне…

– Некоторые ребята в команде начинают болеть "звездами". Это сказывается. Порой талантливейшие спортсмены "улетают" в течение года.

– Настроем единственных российских олимпийских чемпионов в байдарке Дьяченко и Постригая довольны?

– До этого года у них были хорошие амбиции. Не хочу, чтобы их двухгодичное доминирование начало улетучиваться. Но сейчас они выправляют ситуацию.

– Видите у них потенциал для того, чтобы повторить лондонский подвиг?

– Будет очень сложно сделать это. Хотя они могут! А еще у меня есть мечта – хочу чтобы Юра Постригай стал олимпийским чемпионом в одиночке. Он потихоньку идет в этом направлении. На чемпионате Европы мы совместим двойку и одиночку.

– Это сложно?

– Человек должен почувствовать, есть ли у него дух чемпиона-одиночника. Одно дело побеждать в четверках и двойках, и совсем другое – в одиночке. Это другая гора с более крутым подъемом.

– Илья Первухин и Алексей Коровашков вкус олимпийского золота еще не почувствовали?

– Оба очень талантливы, но Коровашков, будучи невероятно одаренным, имеет много ветра в голове. Его носит страшно, парня нужно крепко держать.

– Как вышло, что бронзовый призер Лондона Иван Штыль не сумел на коронных 200 м отобраться на чемпионат мира в Москву?

– Ваня гребет на своей волне, а не с командой. Это талантище! Но он считает себя великим и уверен, что все знает сам. Если Ваня вернется в команду – ему не будет равных, и он станет олимпийским чемпионом.

– Новые имена появляются?

– На недавнем чемпионате России Максиму Спесивцеву и Алексею Сергееву с Александром Востриковым удалось пробить брешь среди ветеранов. Тот же Коровашков еще молодой. Он сумел достойно вернуться после полугодичной дисквалификации.

– Есть предпосылки, что на высокий уровень в обозримом будущем выйдут девушки?

– Тащу, как могу. Тут дело в психологии. Они привыкли проигрывать.

– Но в вашем плане на Рио из шести медалей хотя бы одна запланирована на представительниц прекрасного пола?

– Да, я бы хотел, чтобы девочки завоевали две медали.

– Значит, и на предстоящем в Москве чемпионате мира стоит ждать сюрпризов?

– Об этом говорить очень рано. Но я сделаю все, чтобы молодые девочки, как Елена Аношина и Кира Степанова, поверили в себя. За ними потянутся остальные. Чтобы выиграть – нужно ужасно захотеть этого и отдать себя всего на достижение цели. Это касается любой отрасли. Другое дело, что когда проходит жизнь, ты начинаешь думать, оправданы ли были эти жертвы. Но это уже совсем другой разговор.