Гостем "СЭ" стал президент Федерации бобслея и скелетона России

БОЛЬШИЕ МЕДАЛЬНЫЕ НАДЕЖДЫ

– В каком настроении находится сборная России перед первым этапом Кубка мира, который начнется 24 ноября в канадском Калгари?

– Сборная завершила весь подготовительный процесс, в Сочи состоялся Кубок России, который позволил нам посмотреть, кто и в какой форме находится, как настроен. Приятно, что к базовому составу, который у нас был в прошлом сезоне, подтянулась молодежь. Наша команда разделена на две части и сейчас выезжает на этапы Кубка мира и другие соревнования. Решение по основному составу на домашнюю Олимпиаду будет принято по итогам этапов Кубка мира. На сегодня наша главная задача – набрать максимальное количество квот на Игры.

– Будет ли основной состав сборной России меняться по ходу сезона?

– Состав будет подвергаться ротации. Мы оставили право решать такие вопросы главным тренерам. В этот процесс стараемся не вмешиваться, только поддерживаем. Прошлый сезон для нас был очень удачным в плане выступлений. Несколько спортсменок, которых сразу взяли в основной состав, показали хорошие результаты.

– Итоги октябрьского отбора в сборную были для вас неожиданными?

– Не могу так сказать. Результаты логичны. Была только одна неожиданность в скелетоне, где молодой Никита Трегубов занял на Кубке России второе место.

– Какую задачу вы ставите перед сборной на Олимпиаду?

– Спорт – такая вещь, в которой сочетается масса факторов. Ребята должны быть хорошо подготовлены и морально настроены. К тому же эта Олимпиада будет для нас домашней. С одной стороны, это, конечно, плюс, а с другой – минус, так как это большая мера ответственности. Никто не отменял и момент везения – надеемся, что удача будет нам сопутствовать.

Мы, конечно, можем говорить, что по плану хотим выиграть столько-то золотых, серебряных и бронзовых медалей, но это было бы неправильно. Команда настроена серьезно. Для нее созданы все условия. В сборной хорошая атмосфера и микроклимат – это важный фактор. Понятно, что наши конкуренты тоже не стоят на месте, поэтому победит сильнейший. Но мы возлагаем большие медальные надежды на бобслей и скелетон.

НАМ ПРОДАВАЛИ ТО, ЧТО ХОТЕЛИ ПРОДАТЬ

– У наших спортсменов сейчас полностью конкурентоспособная техника?

– Мы радикально поменяли спортивный инвентарь. Этот процесс начали еще в прошлом году. Всех ведущих спортсменов пересадили на другие скелетоны. Раньше мы покупали их у Дайниса Дукурса, двое сыновей которого выступают на самом высоком уровне, а также у Райана Дэвенпорта. Двоюродная сестра последнего – Мелисса Холлингсуорт – тоже известная скелетонистка, призер Олимпиады. Отсюда возникал конфликт интересов. Я не хочу кого-то в чем-то подозревать, но таковы факты. Нам продавали то, что хотели продать. С приходом в сборную нового тренера Вилли Шнайдера, который сам делает скелетоны, результаты в прошлом сезоне резко улучшились. На новой технике Никитина стала чемпионкой Европы, Третьяков – чемпионом мира, Чудинов – бронзовым призером чемпионата мира. Сейчас команда по скелетону полностью технически переоснащена.

– А в бобслее?

– В бобслее то же самое. С нами уже несколько лет работает австрийский механик по эксклюзивному контракту. Он ездит с командой и сам делает эти бобы. Это творческий процесс, а не серийное производство. Никто из ребят на бобы не жалуется – они достаточно быстрые. В Северную Америку со сборной поехала совсем новая техника, которая сейчас будет проходить испытания.

– Раньше в российской сборной возникали публичные перепалки между Абрамовичем и Зубковым, Воеводой и Зубковым. Какова сейчас ситуация с отношениями внутри команды?

– Это дела давно минувших дней. В последние два года кто-то слышал о конфликтах и пикировках? Конечно, здесь люди взрослые, специфические, со своими амбициями. Но сегодня команда заточена по-другому. Сезон-2011/12 получился для нас провальным, и после него все раздражающие факторы были из команды удалены. По составу тренеров и многим другим моментам приняты радикальные решения. Это была моя инициатива, которую поддержало Минспорта, потому что хуже быть уже не могло. Сегодня конфликтов нет. Мы радикально изменили правила отбора, и результаты пошли вверх. В сборную пришли тренеры, которые не имеют личной заинтересованности в региональных спортсменах, а имеют четкое понимание того, что отбор должны пройти лучшие.

– Иностранные тренеры продолжат работу со сборной после Олимпиады?

– Мы будем делать выводы по результатам Игр, но я считаю, что они останутся с нами еще как минимум на год. Если мы хотим быть на ведущих ролях в мире, то должны и дальше продолжать процесс развития спорта. Сейчас команда тренерам доверяет – это немаловажный фактор. Первое, что сделал Пьер Людерс, придя в сборную, – сам проехал по сочинской трассе. И он, и Шнайдер смогли найти со спортсменами общий язык. В общем, команда готова по-боевому. Теперь нужно грамотно подвести ее к Олимпиаде.

500 СПУСКОВ ДЛЯ ТРЕНИРОВКИ

– Вы можете как-то влиять на подготовку олимпийской трассы?

– Мы за этой ситуацией следим. Трассу в Сочи должны были сдать еще два года назад, но мы занимаемся на ней всего год. Так что говорить о преимуществе домашней трассы можно достаточно условно. В прошлом сезоне этап Кубка мира в Сочи был на грани провала в связи с возникавшими там конфликтными ситуациями. Сегодня благодаря совместным усилиям трасса находится в нормальном состоянии. Там проходили международные тренировочные недели по санному спорту и бобслею со скелетоном, и не возникло никаких проблем. Да и льдом все довольны. Но над этим вопросом пришлось потрудиться. В результате, общими усилиями все сделали достаточно успешно, правда, слегка поздновато. Лучше бы, конечно, все было доведено до ума на год раньше, как изначально планировалось. Фактор своих стен, конечно, присутствует, но он бы мог работать более эффективно, если бы трасса была сдана вовремя.

– Сколько раз должен спуститься спортсмен по трассе, чтобы проезжать ее с закрытыми глазами?

– Раз 400-500.

– А какой у сборной России "накат"?

– Маленький. Но, конечно, в этом у нас преимущество над другими сборными есть.

– Трасса в Сочи считается специфической?

– Не могу так сказать. После ванкуверской Олимпиады в проект были внесены определенные корректировки, чтобы сделать трассу безопасной. И судя по отзывам, на сегодняшний день она наиболее безопасная в мире. В этом году мы пригласили французских специалистов, которые сделали на ней первый лед. Их мы позвали только на время, потому что у нас есть свои кадры. Сегодня, я думаю, проблем здесь не существует. А в прошлом году на этапе Кубка мира нам пришлось для подготовки льда в экстренном порядке приглашать латышей.

– Трасса в Парамонове подходит для проведения соревнований по санному спорту, но не годится для бобслея и скелетона. Почему так произошло?

– В Парамонове трасса построена больше для саночников. Сейчас она перешла в ведение Минспорта, там возводится гостиничный комплекс на 120 номеров. Есть решение, что трасса будет переделана. Мы уже связались с Международной федерацией бобслея и скелетона и ее президентом Иво Ферриани – федерация даст нам техническое заключение, что необходимо изменить. Не могу назвать точные сроки, но думаю, в 2014 году будет сделан проект, а к 2015-му это будет полноценная санно-бобслейная трасса. В будущем мы хотели бы регулярно проводить в Парамонове серьезные международные соревнования. Есть мнение сделать две школы: одну, базовую, – в Сочи, другую – в Парамонове. Но это уже после Олимпийских игр.

– Как сборная России работает с представителями других видов спорта, которые потенциально могли бы стать разгоняющими в национальной команде?

– Это вопрос достаточно серьезный. Не у многих возникает желание сидеть в бобе. Я как-то разговаривал со знаменитым барьеристом Эдвином Мозесом, и он рассказал, что, когда оказался на трассе, его охватил ужас и страх. Конечно, будем смотреть потенциальных кандидатов и брать их, если это будет нам интересно. Но чтобы хорошо подготовить атлета, нужно определенное количество лет. За год-полтора обучить человека сложно.