В преддверии старта Олимпиады мама одного из лидеров сборной России рассказала "СЭ", почему в их семье тема Игр-2014 находится под запретом, как родных хоккеиста встречают в Питтсбурге и какие истории из детства звезды НХЛ пользуются особой популярностью у журналистов.

Екатерина КУЛИНИЧЕВА
из Сочи

– Знаю, что для вас тема предстоящей Олимпиады – табу. А внутри семьи за ужином можете обсудить хоккей?

– Да, интервью об Олимпиаде мы вообще не даем. Так было и на других крупных соревнованиях. Дело в том, что нас постоянно спрашивают: а какие у вас прогнозы, а кто победит? Я не понимаю, что на это можно ответить. Нашего папу от таких вопросов и вовсе колотит.

Но между собой поговорить о хоккее, конечно, можем, и не только за ужином. Поскольку сейчас Женя играет в Питтсбурге, мы встаем в любое время – в 6–7 утра, не важно – и смотрим матчи. Обсуждаем, бывает, ругаемся. Дебаты случаются жаркие. Сама не буду утверждать, что понимаю хоккей достаточно хорошо. Однако муж на это обычно говорит: да ты уже разбираешься лучше любого мужика!

– Вы можете дать сыну совет или оценку его игры?

– Могу. Иногда спрашиваю Женю: ну что сегодня так слабо сыграл? А он в ответ обычно отшучивается. Но ничего грубого или жесткого не говорю никогда.

– Вы часто бываете в Питтсбурге?

– Да. Сейчас после Олимпиады поедем снова на три-четыре месяца.

– Приводить в порядок быт и хозяйство?

– Нет, у него там есть кому следить. Это у нас мамы стирают, а он может все сдать в прачечную. Мне остается только приготовить то, что Женя захочет.

– Любимые блюда Евгения Малкина – это..?

– Он на самом деле ест все, что я готовлю. Особенно любит вареники с картошкой, домашние пельмени, борщи и супы. К Жене в Америку вообще постоянно кто-то приезжает: друзья из Магнитогорска, из других мест.

– Приезд родителей суперзвезды Малкина вызывает в Питтсбурге ажиотаж?

– Да. Первый раз мы приехали, когда еще не утих шум после его так называемого побега в НХЛ. И во время матча объявили, что мы присутствуем на игре. В этот момент весь зал встал и начал нам аплодировать. В США нас узнают в магазинах, просят расписаться на футболках, фотографируются. Приглашают на радио и ТВ. И такое происходит в каждый наш приезд. После того как нас так встретили в Америке в первый раз, мы вернулись домой и только тогда вдруг осознали, что в Магнитогорске, в отличие от Питтсбурга, нас никто не знает.

– Что удивительно, учитывая, как сильно Евгений на вас похож.

– Иногда мы едем в такси, и водители говорят: знаете, кажется, где-то в этом районе живет Малкин. Я только киваю: да, говорят, где-то здесь (улыбается). Не все же там любят и смотрят хоккей.

– Тем не менее, вам нравится быть мамой публичного человека?

– Папа у нас это любит и буквально расцветает во время интервью. А вот я первое время очень стеснялась. Но со временем начало нравиться, когда на меня обращают внимание. Сейчас, например, участвую в программе компании P&G вместе с мамами других спортсменов.

– Часто просят рассказать трогательные истории из детства Евгения?

– Конечно. Что я обычно рассказываю? Что Женя у нас всегда был боевым, непоседливым ребенком. И всегда стремился быть лидером. Никаких других вариантов для него не существовало в принципе. Если проигрывал – безумно расстраивался. Любовь к хоккею ему передалась, видимо, от мужа, который занимался этим видом спорта. Женя годика в три даже спал с клюшкой.

– Ее, разумеется, купил папа?

– Конечно! Муж обоих сыновей поставил на коньки.

– С годами сын стал спокойнее воспринимать поражения?

– Да. В детстве он вообще сильно переживал. Мог и расплакаться. Одна бабушка, которая водила туда своего внука, говорила: как же так, ребенку уже 10 лет, а он плачет как маменькин сынок. А сын просто так эмоционально реагировал. Сейчас он взрослый мужчина, который, может, и плачет, но только в душе.

– Женя читает ваши с мужем интервью?

– Мне кажется, его это не особенно интересует. Но иногда может в шутку поворчать: вот что это отец опять тут наговорил? Значит, читает.

– Тема того самого нашумевшего побега не является для вас табу?

– Сейчас уже можно об этом говорить. А в тот момент мы знали только, что Женя очень хочет уехать в НХЛ, потому что это лучшая лига в мире. А ему запрещали. Мы просили наших руководителей в Магнитогорске, чтобы его отпустили. Но получилось так, как получилось.

– Та история стоила вам большого количества седых волос?

– Не то слово! Сын ведь первое время не звонил, это было под запретом. Боялись, что телефоны прослушивают. И мы оставались в неведении. Потом Женя позвонил, сказал, что у него все нормально. Стало известно, что там с ним рядом Сережа Гончар. И все потихоньку стали приходить в себя.

– Сколько длилось его вынужденное молчание?

– Недели две. Сначала Жене делали документы. Потом он оказался в Лос-Анджелесе и только затем уехал в Питтсбург.

– У вас есть телефоны тренеров сборной России?

– Нет. А зачем они мне?

– Я все же задам один вопрос об Олимпиаде. Как вы думаете, что для вашего сына значат домашние Игры?

– Это огромная нагрузка, напряжение. Здесь будут свои зрители, которые ждут от команды чего-то большого. Все это понимают. Потому, думаю, ребятам придется очень тяжело.