СОЧИ-2014
У России – большая команда братьев

Во вторник сборная России провела пресс-конференцию, создавшую настоящий ажиотаж среди журналистов. Корреспондентам, желающим пообщаться с прибывшей в полном составе командой, в зале не хватило мест.

Юрий ГОЛЫШАК, Слава МАЛАМУД
из Сочи

В ОДНОМ МЕСТЕ, НО ЛИШЬ НА ПОЛЧАСА

Павел Дацюк, так встревоживший всех нас накануне, заставил вздохнуть облегченно – с утра пораньше на лед вышел. И после был осыпан вопросами, устал отвечать одно и то же: не тревожьтесь, все будет хорошо…

Но корреспонденты тревожились. И вопросы о здоровье из блокнотов не вымарали – хотелось услышать еще и еще, что да, здоров он, наш капитан. Здоров, подтянут и готов улыбнуться. Дацюк покачивал заслуженной головой, внутренне негодуя. Ну да ладно. Лишь бы не болело.

А пресс-конференция задерживалась. Пока мы шли к залу "Пушкин", навстречу выбежала Мария Киселева, трехкратная олимпийская чемпионка:

– Не торопитесь, они еще не приехали!

Но спешили мы не к хоккеистам. Спешили занять место, предполагая ажиотаж. И тот превзошел ожидания втрое. Столько народу в "Пушкине" еще не собиралось.

Первые ряды тихонько переговаривались. Кто-то рассказывал про чудесного доктора из Сочи. Тот изобрел прибор, магнитными волнами наращивающий суставы. Говоривший собирался прилюдно выйти с идеей на врача сборной – для того и прорвался в "Пушкин". К нашему общему счастью, фамилия хоккейного врача на установленных на столе табличках не значилась. Пусть наш доктор колдует над Дацюком без экспериментальных приборов.

Собрать всех игроков сборной в одном месте, но лишь на полчасика, было идеей генерального менеджера Алексея Касатонова. Выглядело все это странно и торжественно. Впрочем, после памятной встречи в аэропорту мы и получасу рады. Шуткой дня было: "Сколько вопросов зададут Попову?"

Последние ряды оказались заняты. Странно даже, что удалось отыскать свободный стул перед самой сценой. Лучшие фотографы страны маялись в ожидании. Ловили фокус друг на друге. Щелкали в тоске таблички на столе: "Markov", "Emelin", "Tyutin"… Самые тонко чувствующие ловили сборную у эскалатора. Благородные лица, вид сверху.

Для пресс-атташе сборной Михаила Захарова установили специальную тумбу сбоку. Для конферанса. Забралась на нее, впрочем, беременная женщина со сроком, близким к критическому. Можно было спорить на что угодно – это не Захаров. Тут уж пожалели, что в зале отсутствует доктор Конов – чудо явления миру нового человека могло случиться вот-вот. И кто будет ассистировать? Овечкин? Зинэтула Хайдарович? Многократный отец Ковальчук?

Новости были невеселые – сборная задерживается на двадцать минут. Впрочем, в Ново-Огареве двадцать минут опозданием не считаются. В Сочи – тем более. Человек в майке "Я люблю Нью-Йорк" навел камеру на одного из нас. Франкофон с канадского телевидения – на другого. Раз уж нет хоккеистов. Повернулись менее помятыми сторонами лиц. Расправили плечи. Нельзя подводить страну.

У женщины за режиссерским столиком были какие-то странные клавиши. Не орган ли это? Не еще ли одна выдумка затейливого генменеджера? Сборная выходит – под орган. Как бы такой выход из схем не лишил Зинэтулу Билялетдинова сна…

МИЛЛИАРД ЗА СТОЛОМ

Обошлось, впрочем, без органа. Сборная опоздала на сущие пустяки – 22 минуты. Вошла под аплодисменты. Щетинистый Радулов переговаривался вполголоса с Тарасенко. Овечкин, дунув, проверял качество микрофона. Белов внезапно достал белый телефон – и навел на зал. Ждите новостей в твиттере. Места на всех не хватило, и к исполнительному директору ФХР Валерию Фесюку за спинами присоединился скромник Александр Еременко. В пресс-конференциях не претендующий на MVP. Выглядывал из-за спин Евгений Медведев. Овечкин перемигивался то с Малкиным, то с Ковальчуком, то вычислял в зале знакомых корреспондентов. Подмигивал и им, не жалко.

Подумалось: вот стол – метров пятьдесят. И такая концентрация миллионеров. Сколько ж стоит эта сцена – миллиард?

Официальную часть программы открыл президент ФХР Владислав Третьяк. Начал с того, что поблагодарил журналистов за такую ударную посещаемость (может, наш президент ее действительно не ожидал, но что-то заставляет в этом сомневаться). Предположил, что это уникальный в истории олимпийских пресс-конференций случай, назвал ребят "дружиной", предложил задавать вопросы.

На самом деле случай был не уникальный, о чем Владиславу Александровичу в итоге и напомнили. Было уже такое в Нагано. Впрочем, как тут же подсказал пресс-атташе сборной, там не было Фесюка. А тут он был. В общем, можно было начинать. Начали за здравие.

Спросили Овечкина о том, какие у него планы на 23 февраля. Скажем так, ближе к вечеру. Александр спросил, на каком языке отвечать. Ответил на осмотрительном русском.

– Надеюсь, будем играть в финале. Это наша задача – бороться за золото. А что станем делать после этого – там уже посмотрим.

После этого надо было обязательно узнать у Дацюка, беспокоит ли его травма. И что он думает о словах своего детройтского тренера Майка Бэбкока. Не считает суровый Майк готовность форварда стопроцентной.

– Насчет травмы – все замечательно, – ответил, чуть вжав голову в плечи, Дацюк. – Травма не беспокоит. Бэбкок не беспокоит тоже.

У Ковальчука поинтересовались тем, что он… значит… приехал в Россию. Давно, уже год как. И вот… собственно… что это все значит. В мировом, как говорится, масштабе. В свете грядущей, понимаете, Олимпиады. Илья ответствовал, что домашняя Олимпиада – большое событие для всех. И что все будут стараться. Тема приезда в Россию осталась нераскрытой. Так, наверное, и умрет эта тайна вместе с ним.

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Такова была тема следующего вопроса. Сам вопрос был – почему? Почему все сразу? Это вы хотите продемонстрировать командный дух? Третьяк ответил – да! Именно это и хотим!

У Билялетдинова спросили, на сколько процентов он оценивает форму сборной и какой пока план по вратарям. Главный тренер ответил исчерпывающе.

– Все в хорошем состоянии. Первая тренировка, возможно, получилась не очень – ребята с дороги. Было не все гладко. Но сегодня тренировка прошла по-другому, и думаю, что все будет нормально. Что касается вратарей, то это мы пока обсуждаем, решения еще нет.

Варламов слушал ответ, склонив голову и изо всех сил изображая невозмутимость. Бобровский напряженно вслушивался в тишину, доносившуюся из его наушника синхронного перевода.

СТРАНА БРАТЬЕВ

Американский журналист поинтересовался, много ли времени понадобилось Третьяку, чтобы пережить 1980 год.

– Ну, четыре года спустя мы исправились, – ответил президент ФХР. Российские журналисты ответили аплодисментами, переходящими в злорадство.

Третьяк развил мысль. Главным уроком Лейк-Плэсида, сказал он, было то, что надо уважать любого соперника. И теперь россияне будут уважать всех.

Овечкин рассказал о своих олимпийских университетах. О том, что в Турине он был еще юным, а в Ванкувере испытал сильный удар. А сейчас про давление ничего сказать пока не может. Но догадывается, глядя на наши многочисленные и одухотворенные лица.

Напомнили команде о том, как в Нагано Павел Буре сказал, что в той сборной у него не один брат, а двадцать два. Будет ли эта сборная тоже "командой братьев"? Ответ получился торжественным.

– У нас братьев не 22, а гораздо больше, – ответил Дацюк. – С нами будет вся страна.

Тут Овечкину внезапно пришлось перейти на английский язык – очень уж просил канадский журналист. Вопрос был про то же – про давление родных стен. Александр прилежно завел обычную песню… Говорил про то, что канадцам было не легче, а тут ребята все взрослые – справятся.

Белов наморщился – словно понимал одно слово из трех. Но горячо желал понять остальные. Еременко то ли прикорнул, то ли рассматривал под столом, вполне ли начищены ботинки. Чуть встрепенувшись, когда заговорил Малкин. Хоть на этом месте затосковали самые стойкие – говорил Евгений как по писаному, но волшебная речь напрочь лишена была интонаций. Будто зазубриванию посвятил Малкин ночь.

– Мы приехали позже остальных, – говорил Малкин. Вопрос задали о том, труднее ли энхаэловцам дерзать и трудиться, приехав из-за океана. – Но такое уже было и раньше. У нас достаточно времени, чтобы подготовиться. Уже сегодня ребята катались получше и скорости показывали повыше. Надеюсь, мы сумеем сыграться. А матч с американцами станет для нас хорошей проверкой.

Капитана и ассистентов спросили, как они собираются сплачивать дружину. Ковальчук сказал:

– С таким капитаном нам ничего не страшно.

Сильнее остальных обрадовался этой новости Емелин. Внезапно разулыбался.

Александр Свитов оглядывал первые ряды журналистов свирепо. Будто выискивая по глазам автора не понравившейся заметки. Оказалось, искал не их, а бутылку минералки. Выбирая из пятнадцати одинаковых.

– А теперь все, – пришла новость с тумбы. – Регламент.

Для убедительности пресс-атташе постучал пальцем по часам. И этому хоккеисты обрадовались еще сильнее. Уходили они тоже дружно. Один за всеми, все за одним.