Александр КРУЖКОВ
из Сочи

Сначала была фотография. Огромная – во весь экран.

Июль 1975-го. Двое на орбите в рамках знаменитой программы "Союз-Аполлон". Спустя почти сорок они встретились на Олимпиаде. Дважды герой Советского Союза, летчик-космонавт Алексей Леонов и американский астронавт Томас Стаффорд. В Сочи их пригласила компания Omega – официальный хронометрист Игр.

На пресс-конференции, конечно же, всех прежде всего интересовал первый человек, вышедший в открытый космос. Тем более что 79-летний Алексей Архипович бодр необычайно. Улыбался, шутил, сам же переводил все с русского на английский. "Спасибо, что сделали мою работу", – обронила потом переводчица. Непонятно, чего в ее голосе было больше – досады или облегчения.

83-летний Стаффорд держался скромнее. Впрочем, Леонов все самое важное сказал за него.

– Том четыре раза летал в космос. На корабле "Аполлон-10" выбирал место для посадки на Луне Нила Армстронга. Я, кстати, на месте Тома тогда бы и сел. Ха! – и в глазах легенды мелькнул лукавый огонек. – А Нил месяц спустя полетел и приземлился. Точнее, "прилунился".

Стаффорд же вскоре попал в программу "Союз-Аполлон", где был командиром американского экипажа. Наш возглавлял Леонов.

– Мир тогда был на грани катастрофы, – напомнил Алексей Архипович. – К счастью, нашлись умные люди – президент США Никсон, президент NASA Флетчер, председатель Совета министров СССР Косыгин, академик Келдыш. Они больше других понимали, что тяжелые отношения между Советским Союзом и Америкой способны привести к войне. А в космос тогда летали лишь две страны. И наверху решили: мол, давайте найдем хороших ребят, пусть создадут программу, которая позволит советским и американским космонавтам помогать друг другу. Заодно поработают на благо мира.

– Наше знаменитое рукопожатие в космосе – символ окончания холодной войны, – уточнил Стаффорд.

А командиры двух кораблей со временем стали друзьями.

В июне 1971-го при возвращении на Землю погибли дублеры Леонова – космонавты Добровольский, Волков и Пацаев. Стаффорд прилетел на похороны в Москву, несмотря на запрет Госдепа. Советские космонавты поступок оценили.

– Все три дня мне поручили находиться рядом с Томом, – рассказал Леонов. – Я не знал ни слова по-английски, но это не мешало нам понимать друг друга. Два года, что предшествовали полету, мы работали вместе. И окончательно подружились. Мы общаемся семьями, я не раз бывал у Тома в Оклахоме, а он – у меня в Москве.

– Ты мне как брат! – воскликнул Том. – Между прочим, одного из моих внуков зовут Алексей!

А Леонов добавил, что в свое время Стаффорд усыновил двух мальчиков из подмосковного детдома. Им было восемь и десять лет. Сегодня оба – студенты американского университета.

После этих слов зал взорвался аплодисментами. Через пару минут эти два удивительных старика вновь сорвали овацию – когда решили освоить симулятор бобслея, который организаторы водрузили в павильоне.

Стаффорд шагнул в боб первым. Леонов сел сзади и сказал: "Поехали!"

Не ракета, конечно. Но все равно интересно.

Затем Стаффорд отправился пить чай. Леонов ограничился минералкой со льдом.

Я подошел. Представился. Алексей Архипович строго оглядел меня. Улыбка на лице сменилась грустным вздохом.

– Вот что скажу вам для начала. Я 12 лет был членом НОК. 15 лет руководил Всесоюзным советом по работе комплекса "Готов к труду и обороне" – самой массовой спортивной организацией. Я заслуженный мастер спорта. Получил звание за рекорд нахождения в открытом космосе на высоте 500 километров. Я входил в оргкомитет Олимпиады-80. На Играх в Сараево-84, как член НОК, опекал наших биатлонистов и лыжников. Но на Олимпиаду в Сочи никто из наших руководителей меня не пригласил! Почему?! Мне стыдно проезжать мимо "Русского дома". Здесь мы с Томом оказались благодаря компании Omega. В среду уже улетаем.

– На каких соревнованиях успели побывать?

– Пока лишь на фигурном катании. Восхищаюсь мужеством Жени Плющенко. Вот так надо бороться, как это сделал он. Пример для всех спортсменов! Травмы, операции – но все выдержал! Потрясла меня и Юля Липницкая...

– Не только вас.

– Сначала блистательно выступила американка Грейси Голд. Я по-думал, ну все, ее с первого места не сдвинешь. А потом вышла Юля. Как она каталась! Будто бабочка порхала на льду и любовалась сама собой. В какой-то момент американцы, японцы, канадцы вскочили в едином порыве и начали аплодировать этому 15-летнему ребенку. Чтоб у американца такой восторг вызвал наш человек – для этого надо быть великим мастером. Боюсь я одного.

– Чего?

– Как бы психологически ее не сломали! Не заласкали наградами. Эта девочка – явление. Вести ее по жизни нужно очень бережно.

– Что сохранила память о других зимних Олимпиадах?

– В Инсбруке помню победу Родниной и Зайцева. Я сидел на первом ряду сразу за судьями. Среди них была англичанка. Роскошная дама в норковом пальто. Судейство было для нее хобби. Весь вечер она всем занижала оценки. Я был так возмущен, что хотел подойти и треснуть ей по голове! Она это почувствовала, обернулась: "Что вы сверлите глазами?" – "Слишком строго вы судите". – "Я знаю, что делаю", – буркнула она. И вот на льду появляются Роднина с Зайцевым. Катаются феноменально – но никто не хлопает.

– Почему?

– Я тоже ничего не понимаю. Какое-то оцепенение на всех нашло. Наши фигуристы закончили выступать, поклонились, еще несколько секунд прошли в тишине – а потом взрыв аплодисментов! Причем первой подскочила та самая англичанка! Кричала, восторженно топала ногами. Я подошел к ней и обнял.

– В Сочи главный интерес для вас – хоккей?

– Я вырос в Сибири, так что мое детство – это лыжи, коньки, которые крепились к валенкам, и клюшка. Во дворе постоянно играли в хоккей. Когда в 1959-м сформировали первый отряд космонавтов, мы в свободное время тоже охотно гоняли шайбу. Поначалу это было безопасно. Но как научились щелкать – посыпались травмы. Одному лицо рассекли шайбой, другому чуть ногу не сломали. Я на воротах стоял – так у меня безымянный палец был полностью синий! А когда Боря Волынов могучим броском разбил мне коленную чашечку, в хоккей нам играть запретили. Оставили баскетбол да волейбол.

– Гагарина с клюшкой видели?

– А как же! Юра очень хорошо играл. Даже приезжал иногда на тренировки хоккейного ЦСКА, с ними выходил на лед. Среди хоккеистов у меня много знакомых. А Фетисов, Старшинов, Третьяк вообще мои друзья. До сих пор встречаемся, обнимаемся, вспоминаем. Великое поколение! Очень надеюсь, что и в Сочи наши хоккеисты не подведут.