Главный тренер сборной России по конькобежному спорту уроженец Украины и подданный Голландии Константин Полтавец, возглавивший команду после Игр в Ванкувере, в интервью "СЭ" рассказал о борьбе с негативом в сборной, ответственности спортсменов за результат и голландцах, жаждущих тренироваться с россиянами.

– В 2010 году вы приехали в Россию полным решимости подготовить конкурентоспособную команду к домашней Олимпиаде. За четыре года вам удалось сохранить прежний энтузиазм?

– Глаза у меня горят по-прежнему! Энтузиазм остался, мотивация тоже. Одно из моих преимуществ – я не чувствую себя в России, как в гостях. Хотя и шучу, что уже везде иностранец. Правда, сколько-то времени мне все-таки пришлось приспосабливаться. Прежде всего – к менталитету российских спортсменов нового поколения, которое уже не может жить без смартфонов и интернета. С одной стороны, мне нравится азарт этого поколения, нравится его скорость, мобильность. Они думают быстрее, готовы к переменам. Но, с другой стороны, новому поколению свойственна определенная рассеянность, которую нужно собирать, как в увеличительном стекле, и направлять в фокус. Но у меня уже был подобный опыт работы в Голландии, где смена поколений происходила как раз на моих глазах. Это немного облегчило задачу.

– Каким образом решили эту проблему?

– Один я бы никогда не справился. Еще когда работал в Голландии, понял, насколько важно иметь в тренерском коллективе четкую структуру. На протяжении трех лет я создавал Команду. Не только из тренеров и спортсменов, но и из обслуживающего персонала, психологов, физиотерапевтов, врачей, биохимиков… Сейчас это мощная структура, созданная при поддержке Союза конькобежцев России. Изменения в лучшую сторону действительно видны, и мне кажется, неправильно игнорировать эти перемены. Если говорить только о проблемах -

мы просто зациклимся на перечислении трудностей. Они есть, но они есть всегда. Хотя сейчас в сборной России, как мне кажется, остались только специалисты высокого уровня.

– Серьезную "чистку" пришлось провести?

– Я бы не стал употреблять это слово, оно звучит как-то по-сталински. Скорее, это была селекция. Я учитывал способность людей работать друг с другом, возможность нахождения в одном коллективе. При "отборе" мне очень пригодился собственный опыт, например, службы в армии, где фактор совместимости играет очень большую роль. Ведь спорт, как и служба в армии, – экстремальный вид деятельности.

Конечно, говорить кому-то, что ты не подходишь, непросто, но при этом важно объяснить, почему. Когда я пришел в команду, наверное, только один спортсмен – Иван Скобрев – понимал, что ответственность за свой конечный результат в первую очередь несет он сам. Да, мы все, и я в том числе, к этому причастны, несем ответственность, но прежде всего – сам спортсмен.

– А как же излюбленное: "выигрывает команда, проигрывает тренер"?

– Сейчас пришло поколение спортсменов, которых нельзя ставить на колени. Нельзя заставлять, надо мотивировать. Принуждение приводит к внутренней несвободе, отсутствию самовыражения. А ведь победы – часть этого самовыражения, присущего свободным людям. Они свободны даже в том, что начинают больше верить в себя. Спортсмен не должен сомневаться. Но при этом чувство поддержки необходимо всем, даже суперуверенным чемпионам.

– Российский пловец Владимир Морозов, который с 14 лет живет в США, отметил, что одна из главных проблем наших спортсменов в том, что они зацикливаются на негативе, в то время как те же американцы, напротив, до последнего считают, что все идет как надо. Вы заметили нечто подобное при работе с конькобежной сборной?

– Да, так было раньше, но теперь все поменялось. Когда я пришел, Скобрев выделялся в команде своим позитивом. Он по натуре космополит, может без проблем находиться в любой стране. Потому что у него есть цель, желание работать и позитивный настрой. Все остальные постоянно задавались разными вопросами, которые приводили к состоянию неуверенности. Да, самоанализ в спорте необходим, но важно не переходить ту тонкую грань, которая приводит к негативному мышлению. Живи и делай! Можно лежать на диване, смотреть на то, как бежит Крамер или Скобрев, и говорить: "Я тоже так смогу". Но это самообман. Прежде всего, потому, что ты лежишь на диване, и ничего для этого не делаешь.

– Получается, одна из ваших главных задач в сборной России – борьба с негативным мышлением?

– Была. Но сейчас мы с ним уже не боремся, живем в другом измерении.

– В этом измерении есть место иностранным спортсменам?

– На самом деле, к нам многие просились, даже голландцы.

– Не пустили?

– А зачем? Та атмосфера, тот уровень результатов, которые сейчас демонстрируют обе части команды, доказывают, что мы идем правильным путем. Россия, частично списанная в 2000-х годах с мировой арены конькобежного спорта, начала возрождаться. И к этому причастны все члены команды, которые работают в сборной – и Маурицио Маркетто, и другие иностранцы. Спорт уже давно стал космополитическим. Посмотрите, например, на российскую велокоманду "Катюша"! Думаю, конькобежный спорт пойдет тем же путем, по которому развивается велоспорт. И в скором времени Кубки мира будут проводиться не среди сборных, а среди профессиональных команд. У каждой будут свои спонсоры, свои спортсмены из разных стран.

– Вы заговорили про Маурицио Маркетто. Одним из инициаторов его приглашения в сборную России стал Иван Скобрев, который готовился под руководством итальянского специалиста к Играм в Ванкувере. Но сейчас Скобрев тренируется в вашей группе. Почему он принял такое решение?

– Когда Ваня приехал на первый сбор, у нас состоялась хорошая беседа, результатом которой стала договоренность: проводим один сбор вместе, потом определяем – продолжаем совместную работу или нет. Через три недели мы снова сели и решили: работаем. Кстати, тогда я бы принял любое решение Ивана. Ведь "нет" – это тоже ответ. Хуже всего неизвестность. В спорте не работают такие формулировки, как "возможно" и "при условии, что". Да, человеческий фактор имеет право на существование, но в первую очередь, спорт – это бескомпромиссность и конкуренция. Победитель один, все остальные – проигравшие. Это те принципы, которыми я руководствуюсь в жизни. Важнее всего для меня – создать команду, в которой вопрос о первом-втором-третьем месте решался бы внутри нее, а не в споре с иностранными соперниками.

– За четыре года в сборной России вам это сделать удалось?

– Думаю, пока не совсем. Но пьедестал в первый день чемпионата мира прошлого года показал правильность этой философии. Денис Юсков тогда выиграл, Ваня стал третьим. Вот у нас уже и есть "номер один" и "номер три" в команде. Осталось подтянуть "номер два", но на это нужно больше времени. Поэтому так важно, чтобы российские тренеры перенимали у нас опыт, знания, наше видение. После распада СССР лучшие специалисты уехали за рубеж и передали свой опыт другим странам. Теперь происходит обратный процесс. Очень важно не забывать, что иностранный опыт надо передать не только молодым спортсменам, но и поколению тренеров. В этом и состоит одна из наших задач: сделать так, чтобы даже в случае нашего ухода российские тренеры могли сами продолжать развитие коньков в стране.