«Основная причина неудачи в Токио — акклиматизация». Закарин объяснил провал на Олимпиаде
Ильнур Закарин — один из сильнейших российских велогонщиков. Он выигрывал этапы на «Джиро» и «Тур де Франс», становился лучшим по итогам многодневки в Романдии. Правда, с Олимпиадами ему не везет. В 2012-м он еще не смог пробиться на Игры, а в 2016-м его не пустили юристы ВАДА. Они до последнего вменяли ему допинговую историю из далекой юности и выдали разрешение на поездку в Рио всего за 24 часа до старта его гонки. При всем желании за такое время Ильнур из Набережных Челнов до Бразилии бы не добрался. Следующую попытку поехать на Олимпиаду пришлось ждать вместо четырех лет пять из-за пандемии. Правда, столь долгожданная индивидуальная шоссейная гонка в Токио для Ильнура закончилась неудачей. Он не был однозначным фаворитом, но точно был в списках темных лошадок. Но также вряд ли кто ожидал, что россиянин даже не сможет доехать до финиша... О причинах провала в Японии, дальнейших планах и роли Олимпийских игр для профессионального велоспорта Закарин рассказал в интервью «СЭ».
Велошоссе пандемия практически не затронула — большинство стартов прошли в срок
— Чем вы занимались после Игр в Токио?
— После Олимпиады я проехал тур в Польше и завершил сезон. Сейчас соревнований у меня уже нет, решаю различные организационные вопросы. Приехали с командой на выставку Eurobike, после этого еду в отпуск.
— Чем запомнилась выставка?
— Мы провели небольшую тренировку с местными ребятами, пообщались с ними, фотографировались. На выставке я в первый раз, здесь 16 тысяч человек. Представили новые модели велосипедов, различные стартапы. Интересно!
— Ничего революционного не увидели?
— В велосипеде и не придумать ничего революционного. Велосипед изобретен давным-давно, и никто ничего кардинально в его конструкции не меняет. Где-то более качественный карбон, где-то другие небольшие изменения. У нас есть четкие правила по весу, геометрии, особой конструкторской свободы нет. Так что глобального ничего не ждите, регламент у нас жесткий. Подобные выставки скорее шоу. Есть сверхлегкие велосипеды здесь, к примеру, меньше пяти килограммов. Но они для любителей, мы на таких выступать не имеем права.
— После прошедшего сезона ощущаете сильную усталость?
— Скорее моральную. Сезон не складывался по ряду причин. Сейчас хочется наконец-то перезагрузиться и начать подготовку к следующему.
— Основная причина неудач — последствия травмы?
— В начале сезона вероятно. Была травма. Потом на некоторые гонки, на которые мы планировали поехать, команда не получила приглашения. Были и еще нюансы. По чуть-чуть вечно что-то не складывалось — и вот итог. Такое бывает у каждого спортсмена, что сезон полностью не складывается. Тогда лучше остановиться и перезагрузиться, благо на это сейчас есть время. Надеюсь, что следующий сезон будет гораздо лучше.
— Пандемия серьезно сказалась?
— Велоспорт, конкретно велошоссе пандемия не сильно затронула. У почти что нас все запланированные соревнования прошли в срок, и тренировкам болезнь также практически не мешала. Каждый тренировался как мог. В прошлом году одно время были ограничения, действительно невозможно было выехать из страны. Сейчас же практически во всех странах разрешают ездить на велосипеде. Почти что все позволили себе и высотные сборы, и соревновательную практику. Возможно, у велотрека были проблемы, но шоссе работали практически в привычном ритме. Нам повезло, что не нужна практически никакая инфраструктура.
— Как проходит ваша рядовая тренировка?
— Просыпаюсь, завтракаю, выезжаю на тренировку. Занимаюсь от трех до шести часов. У меня если план, который мне пишет тренер. Нужно, например, поработать в горах. За час доезжаю до вершины, выполняю там работу, немного отдыха, покатаюсь себе в удовольствие и снова повторяю работу. Все это за один день в течение одной тренировки.
С тренерами сборной России ни до, ни после Олимпиады мы практически не общались
— Какие у вас остались впечатления от Олимпиады в Токио? Она все-таки получилась весьма необычной и неоднозначной.
— Начну с того, что практически все велосипедисты жили в отелях. Потому что заселяться в деревню — очень большие ограничения, даже по тренировкам. Поэтому почти все выбрали отели. Олимпиаду даже не чувствовали и атмосферу заценить поэтому не смогли. Все прошло как рядовой старт. Приехали, заявились, уехали. В промежутке надо постараться выиграть медаль. И даже в отелях строгие ограничения оргкомитета приходилось исполнять. Но это нормально, мы привыкли.
— Сильно расстроились после неудачного собственного выступления? Все-таки столько лет готовились, ждали Олимпиады и в итоге даже не доехали до финиша...
— Я не говорил, что ждал Игр столько лет. Конечно, я упорно к ним готовился. Тренировался, был в высокогорье, проехал соревнования в Сардинии. Настроение было хорошее, сразу после гонки чувствовал себя нормально. Но в Японию я прилетел слишком поздно, за полтора дня до старта. И в день старта меня ударила акклиматизация, в результате я ужасно выступил. Главная проблема — сложности с акклиматизацией и смена часовых поясов. Откровенно скажу, вышло стремно.
— Вы читали слова главного тренера сборной России, который заявил, что, по его мнению, причина вашей неудачи в Токио кроется в ошибках при подготовке к Играм?
— Вероятно, да, читал. Что же, у него видение, у меня свое. После Олимпиады мы даже и не общались особо с федерацией. У них своя структура, у нас другая. Мы особо не контактируем.
— То есть лично никакие претензии высказаны не были?
— Мы не общались как до Олимпиады, так и после, значит, и претензий высказано не было.
— Проблема с питанием по ходу гонки могла повлиять на ваше состояние на дистанции?
— За других парней не скажу, у меня из трех пунктов питания был пропущен только один из-за проблем с логистикой. Но еды было достаточно, не жалуюсь. Единственная серьезная проблема — это акклиматизация.
— На прошлую Олимпиаду вы поехать не смогли, эти Игры ждали не четыре года, а пять. Суммарное ожидание — почти десять лет. Неужели не было достаточной мотивации?
— Это два разных вопроса. Конечно же, планы у меня были гораздо серьезнее. Ожидания были большие, требования к самому себе. Получилось... как получилось.
— Вы согласны с мнением многих экспертов, которые отмечают, что свой пик вы прошли в 2016-м? И перед Рио были готовы гораздо лучше, чем сейчас перед Токио.
— Безусловно, тогда шансов выиграть было гораздо больше.
Сейчас молодость побеждает опыт, после 30 выступать откровенно тяжело
— Вы говорили, что планируете выступать до 2023 года — то есть совсем чуть-чуть не дотянете до Олимпиады в Париже. Мысли об Играх-2024 отметаете?
— У меня соревнований и так хватает, я не забегаю далеко вперед. Мы не зависим от Олимпиады так, как другие виды спорта, которые живут олимпийскими циклами, чемпионатами мира и Европы. У нас с этим немного будет попроще, своих соревнований очень много, и до Парижа будем смотреть по обстоятельствам. Сейчас я об этом даже не думаю.
— То есть для велоспорта Олимпиада не настолько важный турнир, как для других олимпийцев?
— Все индивидуально. Я выражаю свое мнение, у других велосипедистов мнение отличное. Есть те, кто ждет конкретно Олимпиаду.
— Как оцените изменения в профессиональном велоспорте в последнее время? Есть ощущение, что он серьезно молодеет.
— Соглашусь с тем, что молодеет. Это заметно. Юные ребята, которые позже пришли в велоспорт, сейчас реально доминируют. И опытом уже тяжело взять дерзких, открытых гонщиков. Они не боятся атаковать за 50, даже за 80 километров до финиша. Молодость побеждает опыт, за 30 лет уже выступать откровенно тяжело. Раньше представить такие триумфы от молодежи было сложнее. Не вспомню, чтобы «Тур де Франс» выигрывали двадцатилетние парни, вчерашние юниоры. Других значимых изменений не вижу.
— Взять хотя бы Погачара, выигрывающего турнир за турниром в 22 года. В чем его секрет?
— Так это надо у него спрашивать.
— В любом случае вы же профессионал, можете сделать выводы со стороны.
— Секрет на то и секрет, мне сложно оценивать, почему он так быстро едет. Это хотят узнать все. Питание, тренировки, план работы — все имеет значение. Значит, он выбрал для себя лучшую тактику подготовки.
— Кем вы лично восхищаетесь, кто ваш ориентир в велоспорте?
— Давным-давно для меня был кумиром наш русский гонщик Денис Меньшов. Он в туре третьим был, «Джиро» выигрывал, «Вуэльту». Он как был кумиром для меня, так им и остается, хотя уже не выступает давным-давно, а помогает уже моей карьере в качестве тренера. Причем он кумир для меня не только в велоспорте, но и в жизни. Очень мудрый человек.
В Италии стоит только выйти из отеля, как просят фото. В России такого нет — меня не знают
— Отпуск планируете провести у себя дома на Кипре?
— Нет, мы поедем в Россию. Будем там.
— В Набережные Челны?
— Ага.
— Часто дома бываете?
— У меня в Челнах мама живет, все друзья, родственники жены. По возможности они прилетают, конечно, и к нам на Кипр, но сейчас у меня был очень плотный график соревнований, тренировок, не получалось увидеться. Хотелось бы прилетать в Татарстан почаще. Любую возможность ищу увидеть родных.
— С родной челнинской школой часто общаетесь?
— Когда приезжаю, всегда стараюсь туда зайти. Редко, но мы там проводим наши велокружки. Дети задают мне вопросы, фотографируются.
— Вас часто узнают в Челнах по городу?
— Это не огромный мегаполис, поэтому бывает, узнают. Если брать Россию в целом, то нет, на улице не встречают. У нас в стране много спортсменов, и далеко не всех знают. В Европе, Италии, Испании узнают гораздо чаще. Стоит только из отеля выйти и жене позвонить, кто-то обязательно подойдет, спросит фото или автограф. В Европе популярность велоспорта гораздо выше, чем в России.
— В чем причина низкой популярности велоспорта в нашей стране? Люди рассматривают велосипед исключительно как вариант досуга?
— Вероятно. Сложно сказать.
— Вы неоднократно говорили о необходимости популяризировать велоспорт. Что для этого нужно?
— В Европе постоянно проходят соревнования, позволяет и погода, и дороги. Люди следят, смотрят, поэтому спорт и популярен. В тройку точно входит. В России дороги далеко не везде позволяют провести старты, не дают трассы, нет достаточного количества трансляций — и естественно, в результате у нас популярность отстает. Кому популяризировать, у нас есть, они стараются. Но, видимо, их активности недостаточно. Страна у нас очень большая.
— То есть нужно проводить больше стартов в России, чтобы решить проблему?
— Отчасти да, только мне не хочется кого-то винить в бездействии. Говорить нужно за себя. Мне как спортсмену хочется внести свой вклад и по возможности я это делаю. Активно веду Instagram, вижу отклик. Людям интересно. Организую сбор для детей из десяти городов, ребята из малообеспеченных неполных, многодетных семей. Везу за свой счет этих детей и их родителей на Кипр, стараюсь что-то сделать по своим силам. У меня нет возможности помочь сотне или тысяче детей, но хотя бы так. Уже десять ребят будут гореть спортом.
