«Когда играл Чайковский, в концовке хотелось исполнить танец африканского племени». Трефилов, Алексеев и гандболистки рассказывают про Олимпиаду
Женская гандбольная сборная на прошедшей Олимпиаде в Токио пережила уникальную историю перерождения. После провального начала и разгрома от Швеции со счетом 24:36 девушки проснулись и дошли до финала, где уступили Франции. Тем не менее российские гандболистки — самая успешная команда по игровому виду спорта в стране с золотом и серебром двух Олимпиад подряд. На это неделе в гостях у «СЭ» побывали творцы этого успеха — игроки сборной Екатерина Ильина и Ксения Макеева, главный тренер Алексей Алексеев и первый вице-президент федерации Евгений Трефилов. Они не только подводили итоги кампании, но и спорили между собой.
С удовольствием пели гимн на Красной площади. Оторвались за всю Олимпиаду
— Как у вас настроение? Выспались после Токио?
Ильина: — Настроение хорошее, очень рады, что вернулись на родину в Россию. Классно, что нас так встретили, столько людей, мы поехали на Красную площадь, спели вместе гимн. Сейчас мы находимся под приятным впечатлением и даже не думаем ни о какой акклиматизации.
— Шампанское наливали? На Красной площади или еще в Токио отметили окончание как-то, может быть?
Макеева: — Не наливали. Было собрание после финала в Олимпийской деревне. Тренеры нас поздравили с окончанием Олимпиады, со вторым местом. Мы сказали друг другу приятные слова, и все.
— Спустя два дня после финала, когда эмоции улеглись, каким словом охарактеризуете второе место? Это все-таки больше успех или разочарование?
Алексеев: — Все равно осталась какая-то пустота, закончился крупнейший турнир. Но все равно это успех. Любое место на пьедестале, тем более на Олимпиаде, я считаю, это достижение. Честно, я еще не пришел в себя. Не знаю, когда приду. После любого промежуточного финиша надо обнуляться.
Трефилов: — Я бы хотел, чтобы Алексеев отходил дольше, до самой весны. А мы пока чемпионат будем проводить. Пока у него будет эйфория, мы хорошо отыграем чемпионат России. У меня свой интерес. (Трефилов — почетный президент клуба «Кубань», конкурента возглавляемой Алексеевым «Лады». — Прим. «СЭ».)
Ильина: — Какой у вас коварный план!
Трефилов: — Если серьезно, я очень рад за девушек и тренерский состав. Рад, что они не опустили планку нашего женского гандбола. В финале сыграть на уровне не удалось. По каким причинам — будем разбираться на внутренних собраниях. Когда я говорю, что я вдвойне рад, то я говорю правду. У меня есть команда, которую надо тоже держать, — а выступили бы плохо на Олимпиаде, интерес к гандболу упал бы, и команды не стало бы. Мне говорили, что я буду смотреть матчи с ехидством. Ничего подобного!
— Вам же уже можно говорить слово «Россия»? Как этот запрет влиял на вас на Олимпиаде?
Макеева: — С понедельника — можно. Да, нам отправили примечания в WhatsApp, что мы не должны в Токио произносить «Россия». Поэтому мы с большим удовольствием пели гимн на Красной площади. Так сказать, оторвались за всю Олимпиаду.
Наш финал прошел 6 августа с Норвегией
— Можете описать, как все там происходило? Обычно на Красную площадь не так просто попасть.
— Мы вышли с самолета, нас посадили в открытый автобус, и мы поехали с сопровождением по Москве. Доехали до Красной площади. Родственникам дали особые указания и пароль, чтобы пройти поближе к сцене.
— Теперь можете его сказать?
Трефилов: — Не надо! Кругом враги.
— Было такое ощущение на Олимпиаде? Предвзятое отношение судей, соперников?
Алексеев: — Нет. Но нам очень помогли норвежцы. Перед полуфиналом поднялось много шума по поводу того, что они так долго ждут этого реванша, буквально лилось от их игроков. Думаю, это с ними сыграло злую шутку, а с нашими девчонками — наоборот. Вот они и дождались. Наткнулись на такую стеночку.
— После финала была критика тренера от ряда игроков — мол, физически были перегружены, просели. Ксения, Екатерина, вы согласны?
Макеева: — У меня такого ощущения не было. Чисто по физическим кондициям я не могу сказать, что чего-то не хватило.
Ильина: — Мне кажется, что в полуфинале с Норвегией мы отдали все эмоции. Было видно, как мы сражались за каждый сантиметр. Потом и плакали, и радовались, и смеялись. К сожалению, к финалу нам не удалось собраться. И физически тоже было сложно. Это была восьмая игра.
Макеева: — Наоборот, к последним играм мы больше прибавили в командной игре, в скоростях.
— Но некоторые ваши партнеры по команде говорили же, что тренерский штаб вас перезагрузил. Полина Кузнецова, например. Эмоции?
Алексеев: — Я в этом вопросе поддержу здесь сидящих девчонок, которые сказали, что нормально себя чувствуют. Именно эмоций не хватило. Наш финал прошел 6-го числа, в матче с Норвегией. Плюс игра была поздно. Мы приехали в час ночи в деревню. Уверен, что девчонки не спали. После такой игры невозможно уснуть. Просто эмоционально недовосстановились. Та же Полина Кузнецова отыграла с Норвегией 60 минут перед финалом. Там ей всего хватило? Если бы мы победили в финале, никто бы об этом не говорил. Все было бы прекрасно. Усталость накапливается, когда проигрываешь.
Когда вижу Винер-Усманову — хочется честь отдать
— Евгений Васильевич, можете объяснить людям, которые смотрят гандбол раз в четыре года, чего нам не хватило в финале с Францией?
Трефилов: — Алексей правду сказал. Выиграли бы ту игру, и никто бы не вспомнил, какие тяжелые были сборы в Сочи, про что в своих «стаграммах» писали (Так Трефилов назвал Instagram. — Прим. «СЭ»). Я скажу словами профессора Преображенского: «Не читайте русских газет до обеда». Иначе испортится аппетит. В наших газетах половина страниц про футбол — давайте уже пыл поумерим! У нас есть и другие виды спорта. О гимнастике надо писать. Винер-Усмановой удалось создать целую систему подготовки. Я постоянно сталкиваюсь с ней в Новогорске — ее девочки так работают! Может, она иногда им как мама. А так она — жесткий тренер. У нее не забалуешь.
— Спрашивали у нее какие-то советы?
Трефилов: — Я даже боюсь к ней подходить. Как ее увижу, сразу хочется отдать честь. (Смеется.) Я отдаю должное этому тренеру, тренерам по синхронному плаванию. У них тоже не забалуешь. На нос прищепку — и сиди в воде, пока не умрешь. У гандболистов еще все хорошо — воздух есть, жизнь удалась.
— Мы на этой Олимпиаде проиграли шесть финалов в игровых видах спорта из шести. У нас что-то не так с психологией?
Трефилов: — Прежде всего — подготовка. Сначала говорят, что Олимпиада будет, потом премьер-министр Японии говорит, что не будет. Потом Томас Бах приезжает, его на карантин — бах! В этом случае человек начинает то готовиться, то нет.
— Но мы же в равных условиях с соперниками.
— Трефилов: — Значит, там психологи лучше! Шутка, на самом деле у нас хороший психолог был, хоть я в эту науку и не очень верю. Я диванный эксперт, могу сейчас высказываться. Семь человек вытащить эту Олимпиаду не могли. Наша основная нагрузка упала на семерых игроков. В последнем матче все опять легло на двоих-троих. Не поддержали. Передняя линяя не сыграла. А в задней линии я поаплодирую Ведехиной, которая отстрелялась. (Аплодирует.) Я ни в коем случае не хочу упрекнуть Алексеева, мол, он неправильно вел игру. Я сам допускал столько ошибок, что на всех хватит. Но всему есть свое объяснение.
Удивились, что за француженок пришла болеть целая сборная, хотя говорили, что нельзя
— Вот Ксюша Макеева к нам пришла в 2009 году, — продолжает Евгений Васильевич. — Человека надо подготовить, протащить. Эту молодежь надо еще привести. Говорят, неправильно сделали, что восемь человек после Рио оставили. А у нас с конкуренцией проблемы, к сожалению! После вас, Ксюша, кто придет в сборную? Назовите мне фамилии линейных игроков. Я их тоже не назову. Уходят два разыгрывающих, паузу запросили. Ну все, наконец-то я выговорюсь! А то в Японии — заборы, не дали.
— Да вы и в Токио неплохо с трибун кричали.
— Кричать-то можно, душу вывернуть надо. Они вот и пытались закрыть нам рот, подходили.
Макеева: — А почему у французов мужская сборная в финале пришла поболеть за женскую? Было изначально оговорено, что нельзя приходить и болеть на другие виды спорта. А мы выходим на решающую игру и видим, как целая сборная болеет за Францию. Мы удивились.
— Это было какое-то указание от МОК? Я видел много раз, когда даже за вас приходили болеть узбекские боксеры.
Макеева: — Если и приходили за нас болеть, то это было выборочно. Максимум их было несколько человек, а тут пришла целая команда.
Трефилов: — Скорее всего, им сделали исключение, потому что они чемпионы Олимпийских игр. Второй момент — флаг отняли, гимн отняли. Я не хочу никого обидеть, но, когда играл Чайковский, ощущение было, будто солнце встает на Сахалине и медленно идет через весь бывший Советский Союз. Никто не пел. А гимн для того и нужен — мы встаем и ложимся спать вместе с ним. А тут стоят все, надулись. Глухонемые! Что в этот момент хотелось спеть, не знаю.
Макеева: — Я гимн пела!
Трефилов: — Я бы выбрал «Прощание славянки» или «День Победы». То, что никому не понравится. А у нас в концовке хотелось исполнить танец африканского племени. Думаю, у нас сейчас найдутся юристы, средства, чтобы с этим побороться. Мы кто такие? Страна без гимна.
Макеева: — Мы всегда на Олимпиаде, когда спрашивали в деревне, откуда мы, говорили — ROC. А другие страны этого не понимали. У многих были вопросы, что это.
Трефилов: — Что это за страна? В Подмосковье или в Краснодарском крае находится? Я такой страны не знаю.
— У многих создалось впечатление — слава богу, что хоть приехали на Олимпиаду, уже хорошо. Это так?
Макеева: — Да. Очень много ходило разговоров — будет или не будет. В том году в марте нас закрыли на карантин, и никто не знал, как долго это продлится. Видите, как затянулось.
Когда плохо говорят об СССР, хочется в ухо дать
— Екатерина, Ксения. У вас нет в планах взять паузу, о чем упомянул уже Евгений Васильевич?
Ильина: — Думаю, не будем делать сенсационных заявлений. Сейчас нужен будет небольшой перерыв. Дней 5-7.
Трефилов: — Какие 5-7 дней? 16 августа уже турнир ЦСКА проводит. Отдохнула пару дней, взяла форму — и на тренировку.
— Как вы это все терпите?
Трефилов: — Как терпят? Рассказываю случай. У девчонок, которые закончили, у которых по двое детей, тоже спросили, как они это терпят. Они ответили, что нормально. Только потом придет осознание, что получилось, что нет. Сейчас вот мы заявляем, что вот, уходим. А у меня вопрос: вы кем хотите работать? Президентом клуба, главным бухгалтером фирмы? Или лучше подольше поиграть? Есть работа, которую человек должен выполнять хорошо. Вот они и должны понять, какую работу они хорошо выполняют.
Ильина: — Наша работа — хорошо играть в гандбол, лучше уж поиграть подольше.
Трефилов: — Вот-вот! А то — да, все окончили институты. Некоторые не знают, как дверь в институт открывается. Представляете, мединститут так будут заканчивать? Что они нам вырежут?
— Рано или поздно все равно придется завершить карьеру, есть же такая проблема. И что дальше планируете делать? Пойдете на тренера?
Ильина: — Нет.
Трефилов: — А почему вы не хотите на тренера? Будут дети подрастать, вы на них кричать будете так же! Человек должен понять, что он лучше в жизни будет делать. Хорошо было в ГДР, когда человек закончил играть — и мог с привилегиями поступить в институт, чтобы лучше понять, что делать дальше.
— Давайте вернем ГДР?
Трефилов: — Может быть, не знаю. Я вообще всегда жалею о распаде Советского Союза. Когда о нем плохо говорят, хочется дать в ухо. Меня вообще убивают ситуации, когда спрашивают, кто такой Владимир Ильич. Хочется придать ускорения.
Мальдивы гандболистки не потянут
— Алексей Александрович, хочется спросить у вас. Вас жестко критиковали по ходу Олимпиады и Трефилов, и президент федерации Шишкарев. Как вы к такому прессингу относитесь?
Трефилов: — Я не кричу, я советую. Расстояние просто большое.
Алексеев: — На самом деле, критики достаточно. И если честно, и не за что было хвалить. Это была заслуженная критика. Надо относиться с пониманием, все нормально. Наше дело — послушать и делать свое дело дальше. Никаких обид никогда не было и нет. Было очень много слов поддержки — за это большое спасибо. Болельщики и знакомые переживали за нас, говорили, что все хорошо. Для русских (теперь-то можно говорить это слово) это же нормально. Сначала создать себе трудности, а потом героически их преодолеть.
Трефилов: — А что ж вы раньше-то не сказали? Надо было пинка дать.
Алексеев: — У русских есть же анекдоты, где дают пинка, и все получается. А что, так раньше можно было? Ну, вот мы так через это прошли.
Трефилов: — Теперь на чемпионат мира поедем — начнем с ноября пинать.
— Неужели нет желания пропустить чемпионат мира? Небольшой отпуск всем же необходим — съездить вместо ЧМ на море, отдохнуть.
Ильина: — Нет, мы будем готовиться и поедем на чемпионат мира.
Трефилов: — И куда поедешь в декабре на море? Куда? На Мадагаскар? В Африку?
— Есть же Мальдивы. Гандболисты не потянут?
Трефилов: — Нет, конечно, не потянут. Не надо нас путать с футболом, хоккеем, волейболом, баскетболом. Там не такой запас прочности. Ехать туда, а потом смотреть на витрины — не хочется. У большинства гандболистов не такие большие зарплаты.
Алексеев: — На Мальдивы не поедем...
Трефилов: — Нет, можете ехать, пожалуйста. Я же сказал: «До весны съездите отдохните».
Ильина: — Мы на чемпионат мира собрались, вообще-то.
Трефилов: — Съездите во время чемпионата мира. Я могу даже поучаствовать немного. Я могу ошибаться, но с приходом Сергея Николаевича Шишкарева финансовая проблема ушла в сторону. Премии стали хорошие, есть за что побороться. Но надо работать все время, другого выхода нет. Я иногда встаю на работу и думаю: «А может, не вставать?» Человек — это существо ленивое. Надо же попахать. Через «е-мое» встаю.
Ильина: — Ну не знаю. Гандбол для нас — это не работа. Это любимое дело!
Трефилов: — Ой-ой-ой. Это такая же работа. Что у вас, пот по-другому пахнет? Lancome? Gucci? Нет! У всех одинаковый.
— Ничего себе, какие бренды вы знаете. Нет у вас ничего от Gucci?
Трефилов: — Насмотрелся в Японии. Но мне пойдет и «Красная Москва». Еще раз повторю: закончила работать, ушла... А жить на что? Я что, Месси? Пока все великолепно, пока все хорошо. Все говорят, что я трудоголик. Ничего подобного! Так получилось — толкнули, направили. Мне как-то задали вопрос: «Евгений Васильевич, а о чем вы думали от 20 лет до 30?» Я думал об одном в 20 лет — вкусно поесть, поспать и кого-нибудь поцеловать.
Отец Андрей рассказывал нам притчи, настраивал психологически, духовно
— У России пятое место в медальном зачете. Чувствуете ли вы, что Олимпиада прошла хорошо для сборной в принципе? Вы же наверняка успели посмотреть какие-то другие соревнования.
Макеева: — Мне кажется, было бы больше наград в легкой атлетике при полном составе.
Алексеев: — Тяжелая атлетика еще. Мы лишились своих наград.
Макеева: — Да. Наши спортсмены всегда были в призах, основные виды, а тут поехали всего 10 легкоатлетов.
— С кем-то из спортсменов поговорили, когда летели домой? С гимнастками Авериными?
Макеева: — Мне кажется, они настолько сами устали от этих разговоров... Девятичасовой перелет, все проводили время так, как комфортно и удобно. Мы спали. Сейчас в ближайших планах — отдохнуть, встретиться с родными, друзьями. И снова за работу.
— А вы, Евгений Васильевич? Отдыхать будете когда-нибудь?
Макеева: — А он не умеет этого делать, я думаю.
Трефилов: — Начинается! Я тоже умею посачковать, не бойся.
Макеева: — Ага, конечно. Когда такое было?
— Знаю, что в гандболе команде помогал духовник. Если возвращаться к психологии — его работа как влияет?
Ильина: — Да, с нами был отец Андрей. Он очень сильно помогает. Я человек православный, верю в Бога. Я точно знаю, что он нам помогает с точки зрения психологии. Он умный и мудрый человек. Он всегда подсказывал. Но понятное дело, что Бог помогает, но и ты не плошай. Тебе самому нужно работать. Кто, если не ты, сделает результат?
Алексеев: — Согласен. Вера — это личное, конечно, но психологически это сильно помогает. Я тоже общался с отцом Андреем, не собираюсь этого скрывать. Он рассказывал притчи, настраивал психологически, духовно. Что все в наших руках. Но повторюсь: это личное.
— Евгений Васильевич, а в Рио-2016 он помог сборной?
Трефилов: — Помог. Нас воспитывали атеистами. Но когда нам плохо, мы говорим: «Ой, боже». Когда летите в самолете и крылья потрясывает, к кому вы обращаетесь? Мне всегда отец Андрей нравился. Он человек с юмором.
— Евгений Васильевич, если продолжать тему высоких, общецивилизационных материй — вы жестко комментировали появление трансгендеров на Олимпиаде. Вам после этого из МОК не прилетало? У них же разнообразие и толерантность.
Трефилов: — Ну прилетало. И дальше что? А чего нам бояться? Это наша позиция. На коленку припадаем, ножку расшатываем. Хватит уже! Мы же не дипломатические работники. Что норвежка Морк сказала после игры: «Неправильно! Засудили!» Я немного ездил в Норвегию за 20 лет. Всякое бывало. Сейчас в судействе у нас хороший период. У нас ровные отношения со всеми. Это заслуга федерации, а не моя. Пусть говорят! Не нравится — пусть заканчивает. Не поехала Локе на эту Олимпиаду — а у меня другой вопрос: а чего она не поехала? Может, там в слюне что-то обнаружили? Никто об этом не знает. Меня вообще трясет, когда начинают говорить про этот допинг. Сколько своих девчонок знаю — за все время пара человек. И то сдуру съела не ту таблетку!
— Девушки, поедете в Париж-2024?
Макеева: — Конечно, есть желание. Это же Олимпиада! А там — как сложится, как здоровье будет.
— Евгений Васильевич, а вы?
Трефилов: — Не хочу. Скучный город.
