«Сейчас у спортсменов нет опоры». Остановка соревнований может обернуться трагедией для спортсменов
От набирающей обороты пандемии коронавируса страдает не только экономика спорта, но и психология ее главных героев. Уже известны десятки случаев, когда спортсмены продолжают тренироваться, рискуя подвергнуться наказанию за нарушение самоизоляции — хотя формально говоря, тренировки — их работа. И кажется, многим очень трудно перестроиться и найти в жизни альтернативные цели. Об этом «СЭ» поговорил со спортивным психологом, серебряным призером Альбервиля-1992 и Лиллехаммера-1994 Елизаветой Кожевниковой.
Сейчас страшно всем
— Коронавирус забирает у спортсменов работу. Может так получиться, что далеко не все смогут вернуться, впадут в депрессивное состояние, и продолжение карьеры будет под вопросом?
— Да, такое может произойти. Это очень вероятно. Спортсмен, который выдернут из своего режима подготовки, особенно если он готовится к летнему сезону, если он в сборной и целью была Олимпиада, то у него наступает мощный мотивационный шок. Столько целей и планов обрушено. Ведь что такое план? Это некая трасса с флажками, по которой ты перемещаешься, и если этот маршрут пропадает, то наступает растерянность, потеря ориентации. Сейчас у спортсменов нет опоры — ни тренер не знает будущего, ни федерация, ни олимпийский комитет, ни родители. Неопределенность после страха смерти — самый большой ужас человека. Спортсмены, которые привыкли все контролировать и доводить до эталона, переживают это особенно остро.
— Каков в данном случае совет психолога, что делать?
— Своих спортсменов я веду сейчас очень тщательно, внимательнее, чем в момент тренировочного или соревновательного периода. Мы планируем, ставим короткие и средние цели. Я слежу за тем, чтобы ребята не подавляли эмоции, это чревато депрессией. Стараемся выжать из момента лучшее. Сейчас важно ставить планы и их соблюдать, каждый конкретный день дорабатывать до конца. Будь это тренировка дома или бег по лестницам в подъезде, это нужно использовать. Перебираем все стратегии, которые есть в полном доступе. Освоить онлайн-обучение, закончить сессию, написать диплом. Раньше спортсмены этого избегали — сейчас отличная возможность приучить себя к таким занятиям. Задача номер один теперь — научиться оставаться в дискомфорте, заниматься тем, что не приносит радости. Работаем над этим.
— То есть у вас уже есть индикаторы, что спортсменам тяжело дается этот период?
— Сейчас самое сложное для них — поддерживать эмоциональный аппарат. Большие нагрузки подразумевают, что атлеты подавляют эмоции, тревогу. Они не знают, что с ними делать, при вспышке, потому что привыкли купировать их за счет регулярных нагрузок. И когда этот метод исчезает, спортсмен остается беззащитным. Очень много переживаний. Сейчас они мне сообщают — сил нет. Хочется спать, чувствуешь, что холодильник манит. То есть активируется копинговое поведение, не самые здоровые способы справляться с эмоциями, незрелые — лишь бы чем заткнуть. Очень важно эти тревожные чувства перерабатывать грамотно.
— Можно сказать, что представители индивидуальных видов спорта под большей угрозой, чем командники?
— Смотря что мы понимаем под угрозой. Неопределенность, отсутствие целей? Отсутствие финансовых гарантий? Мне кажется, команды очень по-разному переживают этот период. Но любая команда все равно состоит из индивидов и эффективность группы определяется ресурсом каждого из них. Не вижу здесь большой разницы. Разве что в команде у вас может быть трехлетний гарантированный контракт. Но страшно всем.
В идее намеренного заражения столько же рисков, сколько оснований
— Для спортсменов можно сделать какие-то поблажки? Мол, у них же здоровье крепкое, что им вирус?
— Спортсмены в хорошей, пиковой форме, как правило, с уязвимым иммунитетом. Какой режим сейчас правильный? Понятно, что у спортсменов одни пожелания, у эпидемиологических служб — другие.
— В команде «Формулы-1» «Ред Булл» недавно была озвучена идея о намеренном заражении гонщиков, в том числе россиянина Даниила Квята, с целью получения ими иммунитета. Она имеет право на жизнь?
— Много историй о том, как люди взрослого, рабочего возраста, в том числе спортсмены, переживают инфекцию. Многие болеют, кто-то без симптоматики, кто-то с ней, но я не слышала о летальных исходах среди атлетов. Поэтому в идее намеренной иммунизации столько же оснований, сколько и рисков. Если посмотреть на общество масштабировано, с дистанции Луны, то очевидно, что у человечества нет понимания того, с чем мы столкнулись. Способы реакции на пандемию у всех индивидов и стран разные. Раз такая неопределенность, почему нет? Если бы меня спросили как атлета, наемного сотрудника «Рэд Булл» — я бы согласилась на эту интервенцию. Лично я бы хотела переболеть чем раньше, тем лучше и понять, что со мной происходит.
— Смело вы, в основном все эту идею восприняли в штыки. Кажется, нынешняя реакция общества — из-за его гуманности, ведь еще полвека назад из-за эпидемий ничего не закрывали.
— Отчасти гуманным, отчасти внушаемым. Это связано с тем, что общество привыкло жить в тотальном комфорте, и перестало воспринимать любые неудобства, болезнь, ограничения как нечто нормальное. Поэтому такая мощная реакция на сложившиеся обстоятельства.
