«За три дня до старта порвала руку, ее зашили, поехала выступать со швами». Гимнастка Луговских — о новой жизни после спорта
Елизавета Луговских, несмотря на успешную карьеру в составе сборной России по художественной гимнастике, была почти неизвестна широкой публике до того момента, когда 30 июля 2022 года вышли новости о том, что гимнастка меняет спортивное гражданство на Черногорию. Тогда Луговских стала героиней множества сюжетов, авторы которых увязывали этот переход с политическими событиями 2022 года, не изучив регламент смены гражданства и не понимая, сколько времени занимает этот процесс.
Сменив флаг, Елизавета отработала до конца олимпийского цикла 2021-2024 годов, после чего, не попав на Олимпиаду в Париж, завершила карьеру и... уехала работать в Сингапур. Именно там мы и встретились, обсудив и крайне непростую карьеру Елизаветы, и ее взгляд на гимнастику, и цели, которые Луговских сейчас перед собой ставит.
Сингапур — это не Азия
— Как ты оказалась в Сингапуре?
— Это получилось случайно, потому что спортивная карьера в последние годы складывалась очень тяжело, и закончилась она не совсем так, как хотелось. Можно даже сказать, совсем не так. Возникла некая обида на спорт, желание радикально сменить деятельность, пойти учиться профессии, не связанной со спортом. Предложение из Сингапура было очень неожиданным, и после долгих раздумий решила согласиться, хотя дальнейших планов, связанных со спортом, работой тренером и так далее, не имелось. И вот, несмотря на все эти факторы, я здесь, в Сингапуре, работаю тренером в частном клубе.
— Ты недавно вернулась из Германии, с универсиады. Ездила туда в роли кого?
— Как личный тренер гимнастки из нашего клуба. В Сингапуре есть то, что называется «Национальный тренировочный центр», но это не похоже на Россию — сборная не тренируется централизованно. Все разбросаны, каждый спортсмен работает со своим тренером в своем клубе.
— Сколько уже здесь?
— Приехала 30 сентября 2024-го, еще даже года не прошло.
— Когда ехала, понимала, куда едешь, кого будешь тренировать, какой это уровень, возраст?
— Понимала примерно. Ознакомилась с детьми, которые будут у меня в группе. Но пока мне оформляли документы — ситуация изменилась, и некоторые хорошие спортсменки не дождались меня, ушли. Одна из них недавно выступала на чемпионате Азии и юниорском ЧМ. В случившемся есть отчасти моя вина — задержка произошла из-за травмы, полученной перед вылетом и отложившей его на месяц. Возникла неопределенность, было непонятно, приеду ли я вообще, и некоторые спортсменки решили не ждать.
— Каков уровень местных гимнасток?
— Если говорить о зарубежном спорте, неважно, в какой стране, он очень сильно отличается от России, где нет яркого разделения на любительский и профессиональный спорт. В России каждый ребенок, который приходит в спорт, каждый родитель, который отдает туда своего ребенка, считают, как мне кажется, что если гимнастка тренируется пять-шесть раз в неделю, то это уже профессиональный уровень. Как следствие, в России другой подход, более... не хочется говорить суровый, но, наверное, унаследованный от СССР. Сейчас от этого отходят, но, так или иначе, считается, что уж если ты пришел тренироваться, то нацелен на результат.
За границей все не так. Здесь четкое разделение на любительский и профессиональный спорт. У любителей даже набор элементов другой, он сильно отличается от того, что мы видим на мировой арене. И есть профессионалы, группа, которая в Сингапуре называется «элит». В каждом клубе тренируются гимнастки разных уровней, в том числе есть группа «элит» — те дети, которые настроены работать на результат. По идее, они должны быть отобраны в эту группу специалистами, но в большинстве своем, если ребенок и его родители готовы, то ребенка зачисляют, в том числе потому, что нет такого выбора детей, как в России. Если возьмем ту же Москву, то там население больше 10 миллионов, а весь Сингапур — 5,5 миллиона. Поэтому вероятность, что здесь тебе попадется талантливый ребенок, меньше, чем в больших странах.
— Сколько у тебя сейчас таких гимнасток?
— Одиннадцать, юниорки и сеньорки. Все личницы, в Сингапуре нет группового, потому что гимнастика здесь очень быстро развивается, открылось большое количество клубов. Но нет достаточного количества детей, а их для группы нужно подобрать по возрасту, по росту. Это очень тяжело с учетом кадровых ограничений.
— Менталитет детей?
— У меня уже был опыт работы за границей, долго жила в Черногории и в целом понимала такой менталитет. Он, конечно, требует другого подхода.
— Черногория — это Восточная Европа, а Сингапур — Юго-Восточная Азия.
— Сингапур — это не Азия, не Китай, не Япония, нет. Другой менталитет, значительно ближе к европейскому. Очень большие различия, обусловленные историей государства. И уж если ты приехал, то нужно учиться, подстраиваться. С другой стороны, есть возможность реализовать свой подход, тот, который ты сформировала как правильный за годы карьеры.
Я была слишком послушной
— Ты к концу своей карьеры сформировала мнение о виде спорта, куда пришла 20 лет назад?
— Это сложный вопрос. Только сейчас, когда прошло достаточно много времени после того, как я завершила карьеру, начинает приходить осознание. Вспоминаю какие-то моменты, где-то что-то, может быть, было неправильно. Но в то же время сама себя в этих мыслях останавливаю, потому что понимаю: если бы в какой-то момент ко мне отнеслись иначе, то и не было бы тех результатов, которые в итоге стали возможны. Будучи тренером, нужно понимать, что у каждого спортсмена свои потребности, свои мечты. И не все обязаны стремиться к целям, к которым стремилась ты. У всех разные жизненные ценности, и в этом нет ничего странного.
У меня был период, когда я перешла к другому тренеру уже во взрослом возрасте, кстати, даже не в России. И мне было очень тяжело. Будучи взрослым человеком, не выдержала такого отношения к себе. Для меня это яркое воспоминание, мне тогда было неприятно. И я не хочу делать кому-то так же неприятно, будучи тренером.
— В гимнастику ребенка приводят родители, все эти рассказы, что он сам просил, — красивые сказки. Девочка в таком возрасте не может прийти сама. Спустя много лет начинается первичная фаза пубертата, и ребенок начинает осознавать себя как личность. Когда это происходило с тобой, насколько сильно это ударило по оценке того, что происходит в зале?
— Я всегда была послушной, исполнительной гимнасткой. Думаю, что тренеры, которые со мной работали, согласятся с этим. Переломный момент наступил, когда мне было 22 года. Мне сделали серьезную операцию на бедре, я очень долго восстанавливалась. И когда восстановилась, то пыталась диктовать свои условия тренировок. Не могла тренироваться так, как занималась до операции. А тренеры зачастую не понимали этого. В гимнастике не принято диктовать свои условия тренеру.
— Давай разберем ситуацию. Есть гимнастка Лиза Луговских, у нее за спиной — международные турниры, чемпионат мира. И есть тренер, которая сама как спортсменка на высшем уровне не выступала. Как тренер может экстраполировать свой опыт на тот уровень, на котором находится Луговских? Как она может, не принимая точку зрения спортсмена, понять то, где уже никогда не окажется?
— Это очень обширная тема. Мы же все знаем, что хороший спортсмен часто не становится хорошим тренером, а хороший тренер не всегда в свое время был успешным спортсменом. Меня так воспитали родители, внушив, что должна быть иерархия — есть тренер, взрослый человек, и его надо слушать. Это было во мне всегда, и на самом деле это же меня и погубило. Я была слишком послушной, иногда нужно высказывать свое мнение.
— Ты не допускала, что взрослый человек может ошибаться?
— Я доверяла, всегда доверяла. Это и было главной моей проблемой.
— Еще одной проблемой стали многочисленные паузы в карьере. Ты упомянула операции. Их было несколько?
— Да, все они были связаны с гимнастикой. Я бы не хотела вдаваться в подробности, но из последнего, из самого тяжелого, это была операция на бедре. Еще одна пауза была вызвана моим переездом в Черногорию, где, можно так сказать, просидела весь свой пик формы из-за оформления документов. У меня не было лицензии FIG как черногорской гимнастки. Поэтому я длительное время просто тренировалась, не имея возможности выступать на официальных стартах. В Черногорию я приехала в статусе победительницы на World Challenge Cup. Это фактически аналог этапа Кубка мира, и, естественно, ожидания были большими.
— Причина травмы? Нагрузки или разовый форс-мажор, неудачное движение?
— Я не могу судить, я не врач. Я не очень компетентна в этой теме. Действительно, нагрузки в спорте большие, а в гимнастике они еще и не совсем типичные. Мне кажется, самая отличительная черта нашего вида спорта от других — то, что мы тренируемся очень много именно с точки зрения времени. То есть в гимнастике ты не можешь два часа позаниматься и уйти. Очень хорошо помню, что, когда мы были в Новогорске, работали рядом с футболистами, которые готовились к чемпионату мира. Они, конечно, проводили на тренировках намного меньше времени. Там совсем другая специфика.
— Гимнастка делает прогон, потом пять минут слушает, что было не так.
— Да, это именно продолжительные тренировки. Но и то, что ты находишься в зале, что-то делаешь, затем слушаешь корректировки, остываешь, разминаешься, снова делаешь, — все равно большая нагрузка.
— Это психологически выматывает?
— И физически тоже, именно такой режим. И травм, конечно, из-за такого режима много.
В Сингапуре нет культуры спорта
— Насколько верны разговоры о непредсказуемости режима тренировок в Новогорске? Что раньше они могли заканчиваться за полночь.
— Действительно, такое было. Я закончила со спортом почти в 24 года — для гимнастики это серьезный возраст. В последние годы, когда столкнулась с травмами, проблемами со здоровьем, все давалось уже намного тяжелее, чем когда мне было 17, когда находилась на пике. Именно в этот период, к концу карьеры, я начала понимать, насколько в спорте важен режим, правильный тренировочный план и насколько важно его придерживаться. Это, мне кажется, залог успеха. И чем старше ты становишься, тем у тебя больше должно быть отдыха. Не потому, что ты ленивый, а потому, что у тебя уже другой возраст, твой организм функционирует иначе. Все это необходимо учитывать.
— В Новогорске заработала комплексная научная группа по сопровождению тренировочного процесса сборной России по художественной гимнастике. Когда я прочитал эту новость, немножко удивился. В твое время, получается, ничего подобного не было?
— Наверное, не было в том виде, в котором это имело место в сборных командах по другим видам. Но когда я переехала в Черногорию и когда нужно было восстанавливаться после операции, там также не было врачей, и мне помогала очень хороший специалист из России — Елена Яшина. Она на тот момент уже давно работала со сборными России в других видах спорта. И лишь тогда, в 22 года, после стольких лет в спорте, мне объяснили, как правильно тренироваться с точки зрения выстраивания процесса — что и в какое время должно быть, сколько пить, сколько есть, как отдыхать и так далее. То есть только в 22 года у меня появились эти знания, сильно отразившиеся на результате.
— До этого знания были скорее прикладными, на своем опыте, по наитию?
— Тренер также может давать советы. Но одно дело тренер, а другое — человек с медицинским образованием, который тебе может объяснить все на основе биохимии крови, каких-то научных доводов, знаний. Это совсем другое. И я знаю то, что в других видах спорта в России давно уже существуют такие научные группы. Это здорово, правда, потому что совершенно точно помогает улучшать результат.
— Получается, что никого из таких специалистов в Новогорске не было?
— Были, конечно, врачи. Но, наверное, был немного другой подход. Не возьмусь судить, плохо это или хорошо. Если опустить вообще все, убрать оценочное мнение, то есть факт: научная группа появилась только сейчас.
— И ты поняла ее ценность, но что будешь делать, когда у самой как тренера появятся гимнастки уровня элиты, которых нужно будет сопровождать в том числе и по медицине?
— Весь год, что я здесь работаю, на такой вот уровень мы вышли только с одной гимнасткой. Если мы углубимся в тему Сингапура, первое, что нужно сказать, — на первом месте здесь учеба. Это политика правительства. Спортсменки не имеют права пропускать школу ни по какой причине. Здесь нет спортивных институтов с кафедрами гимнастики. Следовательно, если дети будут отдавать большее количество времени спорту, их не возьмут в вуз, потому что они плохо учились.
Поэтому они часто пропускают тренировки в пользу школы. Я в этом вопросе ничего не могу сделать, потому что это другая страна, другие законы, у них такая жизнь. Девочка, с которой я занималась, получила возможность уделить значительное время тренировкам только потому, что окончила школу и поступает в университет, у нее возникла пауза в учебе. Это позволило ей тренироваться примерно то же количество часов, что и у гимнасток в других странах, когда они готовятся к крупным соревнованиям. Но ей 18 лет, она всю жизнь работала в зале намного меньше, и я не могу просто сказать — теперь мы тренируемся 10 часов в день. Даже если я как тренер к этому готова, даже если она этого сама хочет, мы не можем резко дать ей нагрузку, на которой работают во всем мире. Это просто невозможно. Даже то, что мы делали сейчас, было для нее непривычно и тяжело.
— А инфраструктуры нет.
— Да, и когда я видела, что ученица устала, что у нее где-то что-то заболело, то сразу писала ее родителям, объясняла, говорила, что я не могу диктовать, только посоветовать — ее надо отвести на массаж, на какие-то процедуры для восстановления. И родители готовы были слушать, учиться. Они далеки от спорта и не знают, как все устроено, что нужно их дочери. В Сингапуре нет культуры спорта. Очень ценно то, что они готовы были помогать в тренировочном процессе. Они даже не всегда понимают, насколько это все сложно, почему гимнастки из России или других стран такие сильные.
Мы ездили на соревнования в Грузию, и там были девочки с Украины, которые готовились как раз к универсиаде. Родители моей спортсменки подошли ко мне и спросили, в чем их отличие, почему они настолько лучше готовы, за счет чего. Они не понимают, но это нормально для людей из страны, где спорт не стоит на первом месте. Я им объяснила, что эти девушки тренируются так-то, объем работы у них составляет столько-то, их тренировки выстроены следующим образом. Родители сильно удивились, потому что они к такому не привыкли. Подобный режим в спорте, тем более для юных девушек, для них — что-то из другого мира. Поэтому, когда я смотрю на своих воспитанниц в Сингапуре, вижу — что, где и за счет чего они могли бы добавить, но я не могу за них это сделать, могу только как-то мотивировать и подтолкнуть.
— Когда ты поняла, что выстроить профессиональный тренировочный процесс здесь не получится, это стало разочарованием?
— Наверное, первое время — да. Но потом я уже прониклась ситуацией. И теперь, когда я вижу своих спортсменов, просто ставлю себя на их место и понимаю: я не училась весь день и не приходила после этого на тренировку. У них правда учебе уделяется очень много внимания.
Меня ненавидел весь Новогорск
— Гимнастка Луговских тем не менее успела еще получить музыкальное образование.
— В 12 лет окончила музыкальную школу. Фольклорное пение. Ездила на международные конкурсы, и у меня это получалось намного лучше, чем в гимнастике.
— Как ты туда попала?
— Случайно получилось. Я была маленькая и не понимала, что происходит. Я хотела петь, меня отвели петь. Очень хотела заниматься вокалом, эстрадным пением. И у меня был хороший слух, но в моем возрасте не брали в музыкальную школу. Взяли в экспериментальный класс, и учитель по сольфеджио отвела на фольклорное пение. Меня там послушали, сказали, что подхожу. Мама спросила: «Тебе понравилось?» Я сказала: «Да». А потом, спустя какое-то время, спросила уже другое: «А когда мы начнем нормальные песни петь?»
— Никогда.
— Ничего против фольклора не имею, но под конец мне немножечко надоело.
— Поговорим о выборе музыки в художественной гимнастике?
— С удовольствием. Это моя жизненная боль.
— У меня порой вызывают вопросы слова, звучащие в выбранных треках, порой там доходит до обсценной лексики.
— Во многих англоязычных странах на перевод не смотрят, да и вообще не обращают внимания на слова, даже если это их родной язык. Я могу подозвать ребенка и сказать: «Ты слышишь, что у тебя здесь в песне звучит нецензурное слово?» Включаю ей, она встает, прислушивается и говорит: «Ой, да». Многие не вдумываются, мне кажется, а кто-то мыслит иначе. Люди, нуждающиеся в чем-то духовном, всегда ищут смысл в музыке, в мотиве, в словах. Но есть те, кто подходит к процессу чисто технически: есть музыка, она веселая, длительность — минута тридцать. Все, пошли выступать. Они не будут слушать слова, не будут вдумываться в смысл, пока ты им не скажешь.
— В какой-то момент в российской гимнастике возникло засилье русской народной музыки. Это осознанный выбор или просто мода?
— Думаю, это было специально. Если мы говорим о гимнастках сборной, которые представляли Россию, первые три — личницы. Мне кажется, Ирина Винер специально оставляла гимнастке хотя бы одно упражнение под русскую народную музыку, чтобы представлять нашу культуру на международной арене.
— Ты также попала под это поветрие.
— «Казачка» под ленту в 2017 году. Ее, а возможно, и меня вместе с этой музыкой, потом ненавидел весь Новогорск, потому что мелодия всем надоела. Было очень много прогонов, а русская народная музыка — цикличная в плане мотива. Мне кажется, все вешались под конец сезона. Но именно эту песню я выбрала сама. До этого, из-за занятий фольклорным пением, у меня долгое время было отторжение народных мотивов. Но время прошло, и решила, что стоит попробовать. Нашла эту мелодию, а я сама по происхождению донская казачка, поэтому как-то все сложилось.
Переход произошел с разрешения Винер
— Когда мы говорим о твоем отъезде в Черногорию, там получилось громкое освещение в СМИ. По большому счету люди, которые не находятся внутри художественной гимнастики, впервые услышали фамилию Луговских. Насколько было дискомфортно?
— Для меня это был шок, жизнь к такому не готовила. Моя подруга работала в региональных новостях, и она начала присылать ссылки на статьи. Был выходной день, я открываю глаза и вижу ссылку, потом доходит еще одна, третья, четвертая и так далее. Открываю браузер, смотрю — интернет кишит этими новостями. Я просто не видела смысла отвечать, потому что нечего было обсуждать. Переход произошел, да. Я долго к нему готовилась. Единственное, конечно, было неприятно, что кто-то начал связывать это с политическими событиями. Это неправильный вывод, потому что новость вышла в июле 2022 года. Но сам процесс занимает очень приличное количество времени, и первые документы были подготовлены еще в 2021 году.
— Был странный момент, когда, комментируя твой переход, Ирина Винер, зацепив еще и Веденееву, сказала, что «Луговских не попадала в сборную России».
— Переход в принципе произошел с разрешения Винер, именно поэтому не было карантина, который обязателен для спортсменов, представлявших первую страну на международном уровне, если федерация этой страны против перехода. Но Ирина Александровна тогда являлась главным тренером сборной и была вправе давать любые комментарии, которые считает нужными. У меня нет каких-то обид, я на самом деле ей очень благодарна. И я понимала, зачем она так сделала.
— Мастера спорта международного класса тебе присвоили в 2017 году, мастера — на год раньше. В тот же год звание мастера спорта в художественной гимнастике присвоили еще примерно 400 спортсменкам. В 2024 году мастера присвоили 1237 гимнасткам. Это нормально?
— Меня эта тема сильно затрагивает. Гимнастика набирает обороты во всем мире и особенно в России. Конкуренция становится сильнее, но вернемся к тому, что я говорила выше: в России нет разделения на любительский и профессиональный спорт. Каждый ребенок, который приходит в зал, считает, что он обязан выполнить мастера спорта. Можно даже иначе сказать — считает, что если он пришел, то он будет мастером спорта. Но это не так. Звание нужно заслужить.
— Что ребенок будет мастером, считает он сам или все-таки его родители?
— Все, и даже некоторые тренеры. Меня после этих слов, наверное, раскритикуют за то, что я считаю: если ты хороший спортсмен, если ты готов идти до звания МС и выше, то нет никаких проблем. Вот и все. Поэтому не надо жаловаться на то, что вносятся какие-то поправки, сколько нужно набрать баллов. Это нормально. Если ты профессионал, то справишься. А если ты физически не можешь выполнить норматив мастера спорта, значит, ты просто не можешь выполнить.
Не каждый должен стать чемпионом
— Когда человек переезжает работать в другую страну, у него первые недели — это втягивание в работу, обустройство жилья, куча бытовых моментов. Когда удалось понять, где ты оказалась?
— Если честно, только с января, потому что в целом это был очень тяжелый для меня этап. Я находилась в странном состоянии, когда пришло предложение о работе, голова была как в тумане. У меня, как гимнастки из Черногории, был шанс поехать на Олимпиаду в Париже по трехсторонней квоте, когда одно место отдается спортсменке из небольшой страны, для расширения географии. Но во время выступления в марте 2024 года я получила травму. И было непонятно, нужно ли срочно восстанавливаться, продолжать подготовку или нет. До 1 июня должны были объявить, кому уходит квота. Три месяца ожидания были для меня очень тяжелыми с точки зрения мотивации. Навалился и возраст, и травма, в результате, даже несмотря на то что Олимпиада всегда была мечтой, возник диссонанс. Я могла перетерпеть, удержать форму, но уже вроде бы и не очень этого хотела. И когда узнала, что трехсторонняя квота досталась девочке из Лаоса, возникло двоякое ощущение. С одной стороны, это обидно, а с другой — слава богу, что мне не надо больше тренироваться, идти в зал, терпеть боль и заново восстанавливаться. О травмах не принято говорить, все это как-то скрывают, может, чтобы не показаться слабыми, но было очень тяжело.
— Проблема сокрытия травм действительно распространена в гимнастике?
— Сейчас уже нет — другое поколение детей. Мое поколение и то, что мы сейчас воспитываем, абсолютно разные. В том числе и в России.
— Это к лучшему? Ты этим детям завидуешь в чем-то?
— Нет. Разные времена, чему завидовать? Но я считаю, что сейчас стало правильнее, потому что придерживаюсь позиции, что не каждый должен стать чемпионом. Это судьба единиц. А после спорта всем надо как-то жить, и возникает вопрос цены. Для чего ты это делаешь, ради чего?
— То есть сейчас дети думают о том, как жить после спорта?
— Скорее всего, они просто не терпят боль, подходят и говорят. И так лучше, я считаю. Лучше сказать, чем молчать.
— Я правильно понимаю, что в вашем поколении молчание о травмах было связано со страхом того, что тебя просто уберут из состава, поставят другую спортсменку?
— Да, так и было.
— Как у тебя возник вариант с Черногорией?
— У меня был очень хороший 2017 год, когда я выполнила МСМК и ездила по крупным турнирам. Затем появились некие обстоятельства, до сих пор непонятные для меня. В результате не могла больше продолжать тренироваться в сборной, потому что не давали медицинский допуск до тренировок. Диагноз, по оценке российских врачей, был серьезный, несовместимый со спортом. Получалось, что у меня нет дороги в сборную России, но выступать я хочу, более того — через консультации с другими специалистами поняла, что проблема преувеличена и никаких противопоказаний к тренировкам нет. Возможность и желание тренироваться и выступать у меня были, но следовало искать другую страну. Конечно, я сказала об этом тренерам, что я не вижу смысла продолжения тренировок в России. На российском уровне я достигла определенного успеха, на международные старты не допускали врачи, а выступать за регион на национальных соревнованиях мне было неинтересно.
— Если представить, что российские врачи тебя допустили. Где в иерархии сборной России ты находилась на тот момент? Какие были шансы?
— Думаю, что неплохие, потому что начинался новый олимпийский цикл после Рио. Были Аверины, была Солдатова. Но Саша часто снималась со стартов, и нас могли куда-то отправить вместо нее. Дина и Арина были лидерами, потому что они уже до этого много выступали на международной арене, и это было их место по праву. Но Катя Селезнева, Полина Хонина, Юля Бравикова, Катя Веденеева, Маша Сергеева и я шли за ними очень близко друг к другу. Понятно, что кто-то в какой-то момент выглядел лучше, кто-то хуже, затем все менялось. Ни в коем случае не хочу себя возвышать либо даже ставить с кем-то в один ряд. Ведь кто-то потом добился больших результатов, но мы соперничали, и расклады на международных соревнованиях были непредсказуемыми. Железного четвертого номера в начале олимпийского цикла в команде не было, имелась группа спортсменок, которые боролись за это место.
— Когда случился недопуск?
— 2017 год, мы должны были лететь в Израиль, на «Гран-при» в Холон. Дина с Ариной, Саша Солдатова и Юля Бравикова, если я ничего не путаю, выступали на «Гран-при», а мы — на международном турнире, который шел параллельно. Это был июнь, может быть, начало июля, ко мне на тренировку за неделю до вылета подошли и сказали: ты никуда не летишь, извини. Началась суета, разбор ситуации, мне все-таки сделали допуск, но временный. В Холон я попала, стала там четвертой.
Затем, когда все улетели на сборы в Хорватию, мне сказали: ты сейчас едешь на соревнования, так и быть, а потом должна полтора месяца отсидеть дома, тренироваться нельзя вообще. Потом приезжаешь в Москву, и мы заново решаем этот вопрос. Полтора месяца мне вообще было ничего нельзя делать, совсем. Я не могла ни бегать, ни прыгать, ни делать ОФП, все было противопоказано. Максимум — могла сделать растяжку. Конечно, после такого длительного перерыва было тяжело входить в форму. Но я вернулась, хоть и пропустила сборы в Хорватии, где были все девочки. Приехал мой тренер, мне снова дали допуск на какое-то количество времени. И потом я травмировала правую руку.
Тогда как раз в Японии должен был проходить клубный чемпионат мира, AEON Cup, и что-то случилось с Диной и Ариной. Я уже тогда была в гипсе, уехала домой в Пензу, чтобы решить вопросы с учебой. Позвонила Винер, и она спросила, как я, потому что она рассматривала мою кандидатуру на соревнования. Но, естественно, я уже не могла, именно в тот момент. Гипс проносила пару недель. Сразу, как только его сняли, поехала на клубный чемпионат Италии и делала там все левой рукой, потому что правая еще не работала.
До декабря 2017 года находилась в Новогорске, перед Новым годом мне сказали, что снова есть проблемы с допуском, и в целом со мной, кажется, попрощались. Это было обидно, да и тренер, которая работала со мной в сборной, тоже попрощалась. Для меня это было вообще за гранью. Как раз вышел приказ о присвоении международника. Я очень этого хотела, мечтала, и вот новость о приказе. Я увидела это, сказала, что здорово. А дальше что? А дальше ничего. Потом мои тренеры из Пензы сказали: приезжай, пробуй тренироваться, у тебя все хорошо, проблем у тебя нет. Они меня поддерживали, хотя, конечно, тоже переживали, боялись брать на себя такую ответственность. Но они со своей стороны сделали все, что могли.
— Было страшно тренироваться, зная, что есть проблемы со здоровьем?
— Поначалу — очень сильно. Признаков вообще не было, только диагноз, слова. Но тренеры, Татьяна Васильева и Ольга Стебенева, очень меня поддерживали, мы преодолели тот период вместе. Я готовилась к чемпионату России 2018 года и думала, что если попаду в топ-13 по многоборью, то меня, может быть, пригласят обратно в сборную. Но в финале многоборья все прошло очень неудачно, я оказалась далеко, это была трагедия. Говоря про отдельные виды — прошла тогда только в финал ленты и вообще не хотела выступать.
Проснулась с опухшим от слез лицом, было ощущение, что все потеряно, что исчез последний шанс на возвращение в сборную. Но на ковер в финале ленты все-таки вышла — и стала второй, чего вообще никто не ожидал. И после этого Ирина Винер пригласила меня обратно в Новогорск, но в групповое упражнение. Честно, я уже тогда не хотела туда ехать, говорила тренерам, что не вижу смысла, потому что знаю — история с недопуском снова повторится. Я как бы потрачу свои силы, нервы, плюс я не групповичка, от слова «совсем», по своей натуре. Но поехала, и через полтора месяца история с недопуском к тренировкам повторилась. Я к тому моменту впервые с начала своей спортивной карьеры не хотела идти в зал. Было ощущение, что это конец, дальше дороги мне в России нет.
— Дальше?
— Шел 2018 год, идея переезда возникла сначала не с Черногорией, а с другой страной. Все понимали, никто не препятствовал, я за это очень благодарна. Очень долго ждала финального решения, год или полтора, томила себя надеждами. Потом начался ковид, все в кучу, все эти процессы приостановились. Я все это время тренировалась, нигде особо не выступала, потому что не видела смысла, учитывая смену гражданства. И только потом уже поняла, что просто потеряла полтора года, а мне было уже 19-20 лет, для гимнастики это немало. Появилась идея попробовать какой-то другой вариант, кто-то упомянул Черногорию. Но сказали, что вряд ли им это интересно. Но черногорская федерация сказала, что они заинтересованы. Вот так и произошел переход.
— Однако за Черногорию ты не очень активно выступала все-таки.
— Спорт там не очень развит, так как страна небольшая, но финансируется достаточно неплохо. Все зависит от конкретных федераций. Я бы, наверное, не хотела давать оценку ситуации, которая со мной произошла, пусть все, что там было, останется на совести тех людей. Мы мало куда ездили. И это была тоже очень большая ошибка, потому что, когда ты меняешь флаг, ты не можешь сразу приехать на чемпионат мира, даже если ты в суперформе, и оказаться высоко. Тебя никто не пустит в десятку, это очевидно, особенно когда у тебя нет судьи от страны, как в случае с Черногорией.
— Нужно, чтобы судьи тебя видели до этого, присмотрелись.
— Естественно. Нужно постоянно ездить, ездить и ездить. Но у меня вот там вообще с первых соревнований не сложилось. Вот как будто сглазили, очень много всего было. Какие-то глупые травмы, на ровном месте. Помню, я собиралась в Будапешт на соревнования, за три дня до этого порвала себе руку, мне ее зашили, и я поехала выступать со швами. В Будапеште меня все спрашивали, еду ли я на чемпионат мира, потому что видели — я в хорошей форме. А я отвечала, что не еду, потому что мне поздно оформили документы, я не выступала на чемпионате Европы и не отобралась на ЧМ. Решение выступать там со швами было моим, и оно было, как я уже сейчас понимаю, глупым. Но оно отражает мое рвение, желание вернуться, начать выступать. И дальше все пошло наперекосяк, мистика какая-то. Вообще не складывалось.
— Но впереди была Олимпиада.
— Ну конечно. Я все равно верила, что есть такая возможность, хотя расклады были понятны уже заранее. Было очевидно, что я не отберусь с чемпионата мира, не попаду в топ-17. Когда мы летели на ЧМ, мне это озвучили прямо в самолете, сказали — даже не мечтай. Надежда была только на одну квоту по трехстороннему соглашению, но понимания того, по какому принципу эта квота отдавалась, не имелось вообще. Мне никто ничего не объяснял, руководство федерации Черногории тогда уже не общалось со мной.
— Когда квоты отдали Лаосу, ты вернулась в Россию?
— Я к тому времени уже была в России почти год.
Хочу почувствовать жизнь без тумана в голове
— Учитывая твой опыт, те разговоры, которые ведутся, о необходимости повышения возрастных границ имеют здравый смысл?
— Если говорить про какую-то красоту и грацию, то, естественно, в 16 лет невозможно передать те эмоции, которые ты можешь передать в 20 лет и дальше.
— А если говорить о здоровье и долголетии в спорте? Об атмосфере в залах, о методах работы, которые, может быть, взрослые спортсменки просто не допустят по отношению к себе?
— Тут немного иначе. Сейчас дети уже не позволяют по отношению к себе то, что десять лет назад позволяли взрослые спортсменки. Повторюсь — другое поколение. Но, опять же, это зависит от человека, от воспитания. Все очень индивидуально.
— В России много ругали то направление, в котором двигается гимнастика по правилам международной федерации. Называли это упрощением, примитивом. Твое мнение?
— Текущие правила, по которым мы сейчас работаем, на самом деле очень интересные, неплохие. В России создавали свои правила, и тренеры внутри страны были этим недовольны. Но человек — такое существо, которое всегда будет в любой ситуации искать недостатки.
— Стоп. Тренеры в России были недовольны российскими правилами?
— Конечно. Насколько я знаю, было написано много писем, не только в федерацию художественной гимнастики, но и выше. Потому что было очень много элементов и травм даже у маленьких детей, и уж тем более у взрослых спортсменов.
— Сейчас в российской художественной гимнастике много изменений. Позвонят тебе через неделю, скажут: Лиза, ты срочно нужна в Новогорске.
— Не позвонят.
— А если?
— Не знаю. Это вопрос целей, наверное. Не могу сказать, что у меня сейчас стоит цель стать каким-то популярным, сильным тренером. Конечно, когда ты выступал на высоком уровне, у тебя есть амбиции, и хочется вернуться на этот уровень, потому что это здорово. Когда этим летом я съездила на универсиаду в Германию, это оказался отдельный волшебный мир. Являясь действующей гимнасткой, ты постоянно находишься под каким-то давлением и ты очень закрыта от всего. И большой старт ты воспринимаешь как стресс, его тяжело оценить в положительном контексте. Приехав на универсиаду в роли тренера, я наконец-то почувствовала эту атмосферу праздника в полной мере.
— Поясни.
— Я много общалась, поняла, что меня окружали там хорошие, добрые, приветливые люди. Многие меня знают, никто не осуждает. Я этого не ожидала, думала, что будут какие-то косые взгляды, потому что Сингапур — уже третья моя страна. Но нет, все хорошо и прекрасно — атмосфера праздника, атмосфера соревнований. И, конечно, когда ты все это увидел, тебе туда хочется снова. Но, отвечая на предыдущий вопрос, цель номер один для меня сейчас — наконец-то почувствовать жизнь без тумана в голове, без своих разбитых надежд. Просто наслаждаться жизнью. Если получается — очень хорошо. Понятно, что нужно стараться, что нельзя просто ждать. Но хочется наконец как-то прийти в себя и начать какую-то новую жизнь после всего того, что произошло в последние годы карьеры.
Serg_A
Талантливая, яркая спортсменка и сильная личность! Непростая карьера, вот уж поистине через тернии к звёздам. Тот случай, когда большой спорт оставляет шрамы. У Лизы все впереди! Знаю, что кроме тренерской работы Елизавета еще пишет и исполняет песни, которые кстати есть на музыкальных платформах.
06.09.2025
Генри
"Порвала руку" - это звучит! главное, что "её зашили" )) Колледж спорта и туризма рулит!
06.09.2025
