Василий Парняков: "Позор, что в России нет крупного международного марафона"
Спортивный комментатор, основатель и тренер школы бега "Скиран" рассказал "СЭ" все, что думает о марафонах, их участниках и организаторах, а также о том, сможет ли Россия когда-нибудь увидеть у себя марафон-мейджор.
– Кто, на ваш взгляд, является сильнейшим марафонцем мира на сегодняшний день?
– Мне кажется, ответ очевиден – это рекордсмен мира кениец Уилсон Кипсанг. К нему близок Джеффри Мутаи, для которого звездным стал 2011-й год, но он затем постоянно боролся с травмами и свой потенциал пока раскрыть не может. Есть еще и прекрасный кениец Деннис Киметто, который намерен в Берлине побить мировой рекорд, но пока среди всех звезд Кипсанг самый лучший.
– От нынешнего поколения марафонцев можно ждать преодоления барьера в 2:03?
– Думаю, да. Уже несколько раз ребята бежали в темпе быстрее этого результата, но в итоге оказывались чуть медленнее. Некоторые горячие головы все ждут, что люди выбегут из двух часов, но нужно быть реалистами. Сначала нужно преодолеть 2:03, и это возможно уже нынешней осенью. Для этого должны сложиться все факторы – плоская трасса, хорошая погода, быстрые пейсмейкеры, хорошие финансовые условия от организаторов. На мой взгляд, если собрать вместе всех лучших марафонцев мира, то они выбегут из этого результата. Когда был побит рубеж в 2:04, казалось, что дальше планка быстро будет снижаться, но это заблуждение. Я считаю, что нынешнее поколение марафонцев может снять с рекорда мира (2:03.23) еще минуту.
– Какими вам видятся шансы Кененисы Бекеле в борьбе с нынешними лидерами марафона?
– Наблюдать за ним будет очень интересно, тем более, что Бекеле оказался мудрее Мо Фара и подводил себя к марафонам постепенно. Он выбрал для дебюта не самый крутой в денежном выражении Париж и победил. Теперь он ставит перед собой задачу побить рекорд трассы в Чикаго, хотя оттуда совсем недалеко и до мирового. Кен много бегал по шоссе, половинки (21,1 км), в общем, подводил себя к главной дистанции. Он идет по пути Тэргата и Гебреселассие, которые из суперстайеров стали супермарафонцами. Бекеле – один из главных претендентов на то, чтобы разменять 2:03. У него сумасшедшая скорость и удивительное хладнокровие.
– Вы считаете, что Мо Фара допустил ошибку, решив пробежать марафон?
– Я считаю, что у Фара – слишком высокая медийная и финансовая стоимость. Ему предложили такие деньги за участие в Лондонском марафоне, что ему было невозможно отказаться. По моим сведениям, Фара получил 1 миллионов долларов. И он очень быстро прыгнул в марафон, хотя стоило бы год-полтора взять на подготовку. Они с тренером поспешили – мои друзья одновременно с ним тренировались в Кении и давали мне все тренировочные раскладки. Так вот, Фара не проделал необходимой базовой работы.
– Вы считаете, у него нет перспектив в марафоне?
– Я считаю, что у него гораздо больше перспектив на дорожке стадиона. Он еще далеко не исчерпал свой потенциал на дорожке, и он еще очень далек от мировых рекордов Кененисы Бекеле. Хотя у Фара невероятная скорость на полуторке, и ему по силам претендовать на установление новых достижений. Другое дело, что сейчас самые большие деньги крутятся в марафонах.
– Может ли вмешаться в борьбу сильнейших марафонцев Мозес Кипсиро?
– Угандиец отлично бегает "десятку", и сейчас любой, кто хорошо бегает эту дистанцию, может "выстрелить" на марафоне. Не стоит забывать, что олимпийским чемпионом и действующим чемпионом мира является угандиец Стивен Кипротич. Такие люди, как Мозес Кипсиро, представляют загадку за всех, даже для самих себя.
– Что скажете о женском марафоне?
– В отличие от мужского, в женском не хотелось бы называть никакие имена. Дело в том, что сейчас женский марафонский бег переживает тектонические изменения. Связаны, они, на мой взгляд, с двумя факторами. Первый – изменился подход к тренировочному процессу. Второй – биологические паспорта, которые "смыли" из лидеров марафона целые страны. Но сейчас тенденция такова, что допинг не так серьезно влияет на результаты, и в дальнейшем его значение будет все меньше и меньше.
– Организаторов больших марафонов женщины не привлекают?
– Это щепетильная тема. Официально призовые почти сравнялись на всех мейджорах, но отличаются глубиной. Если у мужчин, например, десятка награждается, то у женщин – шестерка. Пока еще женщин не так активно используют в рекламе ведущие бренды, поддерживающие марафоны. Да и количество женщин в таких забегах до последнего времени уступало количеству мужчин. Постепенно ситуация меняется. Особенно важную роль в этом сыграла Пола Рэдклифф, которая очень сильно изменила отношение к женскому марафону в мире.
– А есть претендентки на то, чтобы занять ее место?
– Вижу только одну спортсменку – эфиопку Тирунеш Дибаба. У нее есть все, чтобы побить рекорд Рэдклифф – скорость на трассе, которая даже выше, чем у британки, правильный подход к марафонской дистанции. Но нужно понимать, что Рэдклифф – уникальная спортсменка, которая была рождена, чтобы бегать марафоны. А у Дибабы есть одна слабость – печень. Были моменты, когда ее даже на дорожке прихватывало. С другой стороны, ее дебют в Лондоне, где она заняла третье место, меня впечатлил. Тем более, видно было, что она бежала очень аккуратно.
– Скоро в России пройдут два крупнейших марафона страны – в Омске и Москве, но только сибирский имеет "бронзовый" статус ИААФ. Есть шанс, что у нас будут проходить более престижные марафоны?
– Для нашей страны позор, что у нас нет крупного марафона международного уровня. Рад, что в Омске продолжают развиваться, но это слишком специфический город, куда сложно добираться иностранцам. А что касается Москвы и Питера, то эти города могли бы организовать куда более масштабные старты. В прошлом году в столице прошел первый марафон с новым оргкомитетом, и был проведен слабо, с большими ошибками. Огромная финансовая мощь Москвы, полная поддержка мэрии не были использованы должным образом. Надеюсь, в нынешнем году прежние ошибки будут учтены. У Москвы есть шанс в будущем проводить даже мейджор, но для этого нужно приложить большие усилия.
– Финансовые?
– Не только. В ОАЭ, например, проводят марафон с гигантскими гонорарами, которых нет ни на одном мейджоре. Нужно воспитывать людей, приучать к тому, что в марафоне бегут не сумасшедшие, а очень хорошие спортсмены. Можно ведь вложить кучу денег на приезд звезд, собрать шикарный призовой фонд, организовать трансляцию по центральным каналам и провести агрессивную рекламную кампанию. Но нельзя провести крупный марафон без тех, кто играет главную роль. Во время мейджоров бегунов поддерживают десятки и сотни тысяч зрителей на трассе. В прошлом году в Москве марафон в этом плане был "пустым".
– А реально попасть в список мейджоров? Он не ограничен только шестью самым престижными марафонами?
– Вполне реально. Но нужно доказать, что ты помимо денег можешь организовать все так, что на улицы выйдут 30 с лишним тысяч участников и раз в пять больше зрителей. То есть показать, что марафон для города действительно топовое событие. На воспитание людей нужно время. Сейчас в России наблюдается рост популярности бега, и это нужно использовать.
– Почему же тогда до сих пор в числе мейджоров нет, например, Парижа или Амстердама?
– Просто эти марафоны выбрали совсем другую экономическую модель. Они не тратят баснословные деньги на звезд, и все равно живут и развиваются, имеют богатую историю, собирают десятки тысяч участников.
– Как вы относитесь к тому, что люди бегают марафоны ради количественных рекордов?
– Мое глубокое убеждение, что это совсем не полезно для здоровья. Пробежать 50 марафонов за 50 дней – не так круто, как кажется. Это некая форма мазохизма, а не занятия здоровым бегом. Лучше пробежать пару марафонов в год, а еще лучше – один, но показать на нем свой максимум. В этом и есть, как я считаю, главный кайф от марафона. Есть еще энтузиасты, которые пробегают марафоны в разных странах, на разных континентах. Это начинание я всячески поддерживаю, поскольку считаю, что шанс увидеть хоть малую часть нашего мира – это счастье.
– Тяжело ли комментировать марафон?
– Расскажу историю из собственного опыта. До того, как я пришел работать на "НТВ-Плюс", большой канал НТВ решил провести эксперимент и купил права на показ марафона из Нью-Йорка. Комментировать его посадили моего коллегу, который хорошо работал на легкой атлетике, но никогда не был бегуном, и Владимира Познера, который отлично знал Нью-Йорк. Симбиоз получился ужасным. Руководство посчитало, что более скучного спортивного репортажа еще не было. Когда я пришел работать на "Плюс", то всячески уговаривал руководителя Анну Дмитриеву приобрести права на показ одного из мейджоров. Она отказывалась, говорила, что будет скучно, но я обещал, что ничего подобного прежней трансляции не будет. В итоге Дмитриева согласилась, но сама села ко мне в пару – мы купили права на Лондон, а она великолепно знала город. Не прошло и получаса с начала трансляции, как Анна Владимировна замолчала, а по завершении сказала, что марафон, оказывается, невероятно интересное событие. Комментировать его совершенно не тяжело, если ты в теме. А тогда я за 2,5 часа не сказал и половину того, с чем хотел поделиться со зрителями.
