CОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ

Шесть лет назад серебряный призер Игр в Солт-Лейк-Сити в танцах на льду Илья Авербух признался мне в интервью, что все последние годы своих выступлений с Ириной Лобачевой в большом спорте мечтал о том времени, когда можно будет сесть в кресло-качалку перед камином, завернуться в теплый плед и ничего не делать. "А если надоест?" - поинтересовалась я тогда. "Значит, начну раскачиваться" - был ответ.

За это время Авербух раскачался до такой степени, что заставил смотреть фигурное катание всю страну. Создал собственное и очень успешное шоу. Проявил себя блистательным постановщиком и представил публике совершенно неожиданный проект - полнометражный ледовый спектакль "Огни большого города". И неожиданно засмущался, когда на премьере я подошла с просьбой об интервью: "Вам правда понравилось? Для меня это - совершенно особенный проект".

С этого мы и начали беседу несколько дней спустя.

- Поставленный вами драматический спектакль - это внутренняя творческая потребность или хорошо просчитанный коммерческий ход?

- Скорее, первое. Последние несколько лет мы делали бесконечные ледовые шоу не только на ТВ, но и по всей стране в виде гастрольных туров. В этих рамках порой становится очень "тесно" и скучно. Плюс - коммерческая сторона. Которая заключается в том, что в первый год на чемпиона в шоу смотрят, как на диво дивное, потом интерес немного снижается, потом пропадает совсем. Поэтому идея сделать что-то более серьезное, нежели показательные номера, последние пару-тройку лет витала в воздухе. Но я постоянно ее откладывал, поскольку понимал, что реализовывать такой проект нужно с полным в него погружением. Иначе получится халтура. Затевать это лишь ради того, чтобы, как говорится, "срубить денег", мне совершенно не хотелось.

А потом вдруг получилось так, что сами собой стали стекаться нужные мысли, нужные люди, и идея начала обретать вполне реальные очертания.

В разгар работы на нас довольно неожиданно свалился пятый телевизионный сезон, но благодаря уже созданному заделу и общему энтузиазму мы справились. Хотя в целом проект был реализован чисто по-русски.

- Почему "по-русски"?

- Потому что когда подобными проектами занимаются иностранцы, они первым делом думают о том, кому все это продадут. А только потом приступают к работе. У нас же все получилось с точностью до наоборот. Сначала мы строим, а потом начинаем думать, что с построенным делать.

- Для двукратного олимпийского чемпиона Артура Дмитриева попытка создать собственное шоу закончилась продажей квартиры. Вы смогли добиться успеха. Сейчас, знаю, мечтаете о собственном ледовом стационарном театре, и вспоминаю многолетние бесплодные попытки чемпиона Европы Игоря Бобрина и олимпийской чемпионки Наташи Бестемьяновой добиться того же самого. Почему считаете, что у вас получится реализовать и эту идею? Чем вы лучше?

- Для меня определяющим является состав участников. Одно дело видеть в театре кандидатов в мастера спорта и совсем другое - когда катаются чемпионы мира и олимпийские чемпионы. Все-таки в фигурном катании это имеет большое значение. Невозможно подменить чемпиона нечемпионом - разница тут же будет видна. У чемпионов совершенно иная харизма, и для меня это непреложная истина.

Безусловно, проще иметь в театре пару-тройку звезд, а вокруг них - свиту. Это гораздо более "экономичный" вариант. Но мне он неинтересен. Да и продать такой товар довольно сложно. Или же нужны колоссальные вложения в рекламную раскрутку, сценические эффекты, декорации, костюмы, как это делает цирк Du Soleil.

- Я много раз, кстати, видела агентов Du Soleil на всевозможных соревнованиях по гимнастике, акробатике, прыжкам в воду. Фигурное катание они своим вниманием жалуют?

- Знаю точно, что несколько раз руководители цирка Du Soleil подступались к тому, чтобы сделать ледовое шоу. И каждый раз они от этой идеи отказывались. Видимо, потому, что не смогли придумать, как именно это может быть реализовано. Цирк Du Soleil - это место, где артисты работают, как мы говорим, "за еду". Там замечательная инфраструктура, дети учатся в специально организованной школе, артисты получают все условия для работы и держатся за эти места в силу того, что конкуренция в цирковом мире достаточно велика, а Du Soleil - это мировой брэнд. Ледовое шоу, где есть чемпионы, - совершенно другой формат. Работать со звездами не просто сложно, но по большому счету еще и экономически невыгодно.

- В каком смысле?

- В самом простом. Если ставить спектакль с упором на звезду, у человека тотчас же появляются рычаги, чтобы тебя шантажировать.

- Когда вы только начинали предпринимать первые попытки в направлении создания шоу, меня не покидало ощущение, что за образец вы взяли для себя знаменитый американский тур Тома Коллинза. Это так?

- Именно. В нашем внутреннем кругу все знают историю, которая произошла со мной как раз у Коллинза. Было это довольно давно. Тогда Коллинз договорился о совместном шоу с федерацией фигурного катания Санкт-Петербурга. Туда пригласили многих российских фигуристов, в том числе и нас с Ириной. Шоу прошло блестяще, а когда все закончилось, я очень аккуратно и даже не сам, а через знакомых мне агентов поинтересовался, положен ли нам какой-либо гонорар за выступление. Меня долго мурыжили обещаниями, потом выяснилось, что конверт с гонораром для нашей пары оставлен на другом конце города в какой-то гостинице у консьержа, я поехал туда в три часа ночи и, открыв конверт, увидел, что там лежат 500 долларов.

Я испытал какую-то нечеловеческую обиду. Даже по тем временам это были унизительно маленькие деньги. И уж тем более - для шоу Коллинза.

Несмотря на то, что деньги нам с Ириной тогда были очень нужны, я оставил их в конверте, на котором написал: "Большое спасибо. Возможно, эта сумма поможет вам больше, чем мне".

Именно тогда я впервые сказал себе: "Ну ничего. Вы к нам еще приедете". Так что создание успешного шоу было для меня, если хотите, делом принципа.

- Как вы управляетесь с таким количеством звезд? Или же их сильно дисциплинирует тот факт, что деньги платятся из вашего кармана?

- Это дисциплинирует, безусловно. Хотя склонен считать, что все мы прежде всего друзья. Нам комфортно работать вместе. Могу сказать, кстати, что в "Огнях большого города" стандартные гонорары фигуристов были снижены в полтора раза (при том, что работать пришлось несоизмеримо больше), поскольку проект оказался очень затратным. Но ни один из тех людей, к кому я обращался, не отказался принимать участие в спектакле.

С другой стороны, я, как человек, выросший в фигурном катании, не испытываю никаких иллюзий. И вполне допускаю, что если кому-то из моих фигуристов будет сделано более выгодное предложение, они тут же от меня уйдут.

- За тем, что происходит сейчас в любительском спорте, вы следите?

- Смотрю трансляции с трудом и ловлю себя на мысли, что мне становится неинтересно. Задаю себе вопрос: что бы я сам сделал, чтобы вернуть к соревнованиям интерес? И не нахожу ответа. Более того, работая постановщиком в шоу, я прежде всего стараюсь сделать программу интересной для зрителя. А когда смотрю спортивные соревнования, поражаюсь: одна музыка заунывнее другой. Как это может выдержать болельщик, не знаю. Даже задумался о том, что в сборной обязательно должны быть люди, отвечающие за художественную сторону программ.

- Сдается мне, что мы пришли к теме, которая поднимается уже много лет: спортсмены не умеют причесываться, девочки не умеют краситься, одеваются фигуристы непонятно во что...

- ...Музыка "режется" как бог на душу положит и компонуется "на коленке"...

- Именно.

- Раньше я этого не замечал. Возможно, потому, что находился "внутри" вида спорта. А сейчас вот задумался: может быть, именно поэтому фигурное катание теряет болельщиков?

- А вы хотели бы иметь возможность поработать со спортсменами? И оставляет ли такую возможность ваш рабочий график?

- Пока я занят в телевизионном проекте, этой возможности, безусловно, нет. Телевидение съедает все время и все силы. Но в этом сезоне телевизионный проект завершается и вряд ли возобновится в ближайшие два-три года. Я бы с удовольствием позанимался постановками.

С точки зрения зрителя мне кажется, что в плане постановок фигурное катание находится в каком-то пещерном веке. Хорошо помню, например, как все восхищались программой Филипа Канделоро на тему "Крестного отца". Но давайте вспомним, что именно он в этой программе делал. Сначала окидывал пространство вокруг себя взором, потом ехал, изображая кресло, потом, собственно, начинал прыгать. Вот этих мелких актерских акцентов, которых в программе было пять-шесть, не больше, хватало, чтобы программа воспринималась на ура. Представляете, какого грандиозного эффекта можно добиться, если провести драматургическую линию через всю программу?

- Вы считаете, что именно это составляет суть хореографии в фигурном катании?

- Не только. До появления новых правил судейство было, как мне кажется, более "политическим". Основная задача заключалась в том, чтобы заручиться поддержкой пяти судей из девяти, ну и самому не упасть по возможности. Сейчас ситуация изменилась. Нужно все уметь. И если, скажем, ты не умеешь делать твиззлы так, как делают их американцы, то по крайней мере всем понятно, к чему именно стремиться. Если же рассуждать с хореографической точки зрения, то ты должен стремиться еще и к тому, чтобы все понимали, почему те же самые твиззлы стоят у тебя именно в этом месте программы. Почему они подчеркнуты именно такой музыкой.

Та же история с поддержками, вращениями. Хореография - это умение придать исполняемым элементам дополнительный эффект. О чем многие, как мне кажется, давно забыли.

Проблема еще и в том, что наши тренеры достаточно закрыты для сотрудничества. В них постоянно чувствуется опасение потерять ученика. И я прекрасно их понимаю. В истории фигурного катания было немало примеров, когда люди вызывались "помочь", а через некоторое время ученик приходил к прежнему наставнику с цветами, благодарил и сообщал, что у этого наставника он больше не тренируется.

- Вам пришлось учиться чему-то новому, занявшись шоу-бизнесом?

- Да. У меня вообще была сильная тяга ко всему новому. Я работал на радио, вел передачу "Веселые старты" на телевидении, приходил в ужас, когда смотрел программу в готовом виде и слышал свой писклявый голос, но при этом постоянно учился. Не пошел ни в какой институт, но лишь потому, что не представлял, куда именно могу пойти. Большую роль сыграл скандал, случившийся в Солт-Лейк-Сити, который вынес нас с Ириной из постоянной тени чуть ли не на первые роли. Наша серебряная медаль дала нам на самом деле намного больше, чем в иной ситуации могла бы дать золотая. Тогда я, кстати, и задумался о том, что надо успеть где-то зацепиться и что-то сделать, пока о нас говорят. Поэтому, когда мы приняли решение уйти из спорта, я отвергал все приглашения в западные шоу, поскольку понимал, что все они из разряда "пятьсот долларов в конверте". И большая потеря времени к тому же. С таким же успехом мы могли продолжать безбедно жить в Америке и "катать бабушек" за сто долларов в час.

Ну а когда впервые возникла идея телевизионного проекта на ТВ, я не моргнув глазом сказал, что знаю, как ее реализовать и готов это сделать. Хотя, между нами, не имел об этом ни малейшего понятия.

- Какой вы наглый молодой человек, оказывается…

- Получается, да. Ребята, помню, с большим недоумением на меня поначалу посматривали. Тем более что даже с учетом серебряной олимпийской медали Солт-Лейк-Сити я - наименее титулованный фигурист из всех, кто у меня катается.

- Именно поэтому, как мне кажется, вы должны постоянно сталкиваться с попытками более масштабных "звезд" подчинить ваши интересы своим собственным. В плане работы, например. Отказывать приходится часто?

- Гораздо чаще бывает наоборот: я пытаюсь всем найти работу. Чтобы хотя бы таким образом облегчить ребятам период адаптации к послеспортивной жизни. Знаю, до какой степени это тяжело. Особенно когда нет материальной базы.

С другой стороны, бывают ситуации, в которых приходится быть жестким, говорить людям неприятные вещи...

- Деньги, которые зарабатывают фигуристы в ваших шоу, легкие или тяжелые?

- Жизнь артиста шоу непроста: постоянные переезды, репетиции, гастроли. С другой стороны, выступать в шоу, безусловно, намного легче, чем выиграть олимпийскую медаль. Думаю, что эти деньги - прежде всего дивиденды за когда-то вложенный труд и достигнутые в спорте результаты.

- А вам никто не предъявлял претензий в том, что ваши проекты ставят под удар личную жизнь как артистов, так и спортсменов? Я не о том, что пишет желтая пресса. А о том, что сам формат телевизионных выступлений и последующих гастролей объективно не способствует семейному спокойствию действующих лиц. Это и большая загруженность работой, и не всегда привычный для спортсменов образ жизни, который диктует шоу-бизнес...

- Если отталкиваться от фактов, то за все время существования телевизионных шоу со своими женами развелись только мы с Сашей Жулиным. Остальные только и делают, что рожают: ребенок появился у Маши Петровой и Леши Тихонова, у Тани Тотьмяниной и Леши Ягудина. Ира Слуцкая родила уже второй раз, как и Лена Бережная. Оксана Домнина ждет ребенка от Ромы Костомарова. Вот-вот случится прибавление в семье Максима Ставиского и Албены Денковой. Рита Дробязко и Повилас Ванагас хоть и не имеют детей, но продолжают жить вместе...

- В таком случае активность желтой прессы должна изрядно раздражать...

- Она и раздражает. Но тут трудно что-то поделать. Я в данном случае наемный исполнитель: человек, в контрактные обязанности которого входит научить артистов кататься. У Первого канала есть своя пиар-служба, заложниками которой все мы невольно становимся. Был период, когда я жестко потребовал оградить нас от желтой прессы, но стало еще хуже. Потому что журналисты начали за нами следить и писали такое, что волосы вставали дыбом. Пришлось искать компромисс.

Грустно ведь не оттого, что это пишет желтая пресса. А оттого, что на это в нашем обществе есть спрос. Это мы любим читать чужие письма, заглядывать в чужие окна… Самой болезненной для меня стала история с Катей Гордеевой. В свое время мне стоило больших сил уговорить Катю на участие в проекте и, считаю, это стало большим подарком российским зрителям. Но когда началась вахканалия в желтой прессе с залезанием в личную жизнь, я уже ничего не мог поделать. А Катя уехала обратно в Америку и наотрез отказалась возвращаться.

- Страна уже свыклась с мыслью, что вы не работаете с Евгением Плющенко. Почему?

- У нас с Женей нормальные, ровные отношения, и я неоднократно делал ему предложения. Но и у меня, и у него есть определенные амбиции. Ему хочется кататься в "шоу Плющенко", мне же хочется, чтобы это было "шоу Авербуха". Одно из моих предложений сводилось к тому, чтобы вообще убрать наши имена из названия шоу и работать в одной обойме. На такой вариант я согласен. И уверен, что зритель от этого только выиграет.