«Если скажут, что готовимся к чемпионату мира, — вернусь. Если нет — посмотрим». Звезда скелетона — об отъезде за границу
Я хотела взять интервью у Лены еще в июле, когда она неожиданно для многих поехала на сбор с конькобежцами, но тогда спортсменка взяла паузу. Сейчас, спустя четыре месяца отдыха — сначала в Таиланде, а потом на Бали, — Никитина дала добро. Наверное, расслабленная обстановка острова посодействовала.
А ведь не так давно все было совсем иначе. На Олимпиаде-2022 наши скелетонисты не взяли ни одной медали. Такое случилось впервые с 2010 года. Сразу после своего последнего заезда Елена сделала ряд громких заявлений, общаясь с журналистами, и написала в соцсетях о проблемах, которые возникли в сборной перед Играми. Это касалось в первую очередь инвентаря российских атлетов — большинство хотело соревноваться на проверенных скелетонах, но руководство настаивало на их замене на новые. Денис Алимов, личный тренер Лены (и по совместительству тренер национальной команды) не менее эмоционально комментировал ее высказывания.
Сейчас, когда после Пекина прошел год и топор войны зарыт, мы спокойно поговорили с Никитиной — о прошлом, настоящем и будущем.
Три месяца на Бали
— Насколько могу судить по твоим соцсетям, любишь Бали и часто бываешь здесь в отпуске. Чем он тебя привлекает?
— Я много где побывала, но однажды приехала сюда — и поняла, что это прямо мое место. Где можно отдохнуть и душой и телом. Вроде как у бабушки в деревне, только идешь по ней босичком — тепло, хорошо, раз — и какой-нибудь классный ресторан попался, лучше, чем в центре Москвы. И ты туда можешь зайти и без обуви, и в плавочках, и в пижамке — никто ничего не скажет, спокойно садишься. Полная свобода действий. Плюс солнце, фрукты, океан — все в одном месте. Поэтому решила, что свободное время стану проводить тут.
— Сколько в этот приезд получается?
— На Бали — три месяца. Вначале полетела к друзьям в Таиланд на две недельки — с одним рюкзаком. Потом поняла, что никаких международных соревнований нет, в этом сезоне отдыхаю — и что тогда в Москве сидеть? Поговорила с Сережей (Сергей Чудинов, гражданский муж Елены. — Прим. А.Ш.) — он посоветовал отправляться на Бали, сказал, что тоже приедет, когда закончит дела. Вот как раз пару дней как добрался. И, думаю, еще месяц мы здесь точно пробудем.
— Ты официально объявила, что берешь перерыв на год?
— После Олимпиады в Пекине сказала руководителям, что сезон точно пропускаю. И потом посмотрим, есть ли смысл тренироваться.
— Когда ты принимала решение о паузе в карьере, еще не был наложен бан на выступления наших спортсменов на международных соревнованиях...
— Да-да. Я просто очень устала и решила отдохнуть. Вначале мне ответили, мол, давай восстанавливай силы до лета, а тогда уже нужно начинать подготовку к чемпионату мира. Потом, когда стало понятно, что на мир мы не попадаем и неизвестно, как долго продлится отстранение, довела, что ради чемпионата России впахивать не буду. С президентом федерации пришли к соглашению, что сезон пропускаю.
— Ты много лет оставалась лидером сборной по скелетону, но в июле прошлого года неожиданно отправилась на сбор с конькобежцами, чуть ли не перешла в этот вид. Что это было?
— После того как своей федерации объяснила, что отдыхаю, решила, что можно попробовать себя в другом виде спорта. Тем более конькобежный всегда был мне интересен, общаюсь с ребятами из национальной команды. Они позвали на сборы — я поехала. Понятно, что делала свою обычную работу на «физику» и каталась с ними на тренировках на катке. Конечно, все это больше по фану, нежели профессионально.
— Сборы оплатила федерация конькобежного спорта? Это ведь не дешевое удовольствие.
— Мой регион — Москва, Московская область.
— Это федерация сделала запрос твоему региону или как это происходит?
— Нет. Сама пришла — сказала, что хочу поехать на такие-то и такие-то сборы. Спросила — оплатите? У нас это вот так легко решается.
— И что в итоге? Почему в коньках не осталась?
— Поняла, что сейчас нет смысла гробить здоровье, потому что тренировки тяжелые. А появится какая-то перспектива или нет — непонятно. И окончательно приняла решение — нужно отдыхать. Долго работала, чтобы в скелетоне стать лидером и в России, и в мире. Нужно было планку держать — и физическую, и психологическую.
— Можно сказать, что выгорела?
— Нет, наверное. Просто требовалась пауза. У нас многие пропускают сезон после Олимпиады, даже вне зависимости от того, уходят они рожать или нет. Просто берут паузу, а потом три года готовятся к Олимпиаде. Я еще думала, как они это делают? А тут все само сложилось: можно отдохнуть и ничего не пропустить.
Даже если заплатите миллион, не поеду. Не хочу
— Обычно ты всегда и везде ездила с Сергеем, а сейчас долгое время жила одна. Как тебе такой опыт?
— Если я с Сережей, то просто кайфую — ни забот, ни проблем. Он и кормил, и заботился. А тут пришлось все самой. Снять дом, переехать, арендовать мотобайк, везде самой ездить. Ни водителя, ни кормильца рядом нет (смеется). За это время повзрослела — раньше как ребенок была. Сейчас уже могу сделать все. Хорошо, что так получилось. Очень полезный опыт.
— Ты упомянула про дом, байк, еду — на путешествие длиной четыре месяца нужны финансы. Это накопления за спортивную карьеру или есть какой-то еще доход?
— Есть. Я вкладывала в недвижимость, потому что копить не умею. Вовремя получилось купить квартиры, потом их продать и инвестировать в еще более крутой проект. Так появились накопления.
— Официально ты остаешься членом сборной? В скелетоне или в коньках? Оставили тебя на ставке?
— Да, конечно — в скелетоне. У нас контракт до весны. Ты выступаешь, и потом тебе сезон платят зарплату. Я в прошлом соревновалась — зарплата идет. В этом на старт не выходила — думаю, что на следующий год выплат не будет.
— Тебя это не беспокоит?
— Нет, конечно. Если бы беспокоило, то я бы спокойненько приехала на чемпионат России. Как обычно. Но теперь мои приоритеты и желания важнее. Ко мне же обращались: «Давай, давай, выступай. Еще и доплаты организуем». Отвечала: «Вы что? Даже если миллион положите, не поеду, потому что не хочу. А если захочу, то бесплатно стану соревноваться». Вот так.
— Но при этом у тебя нет мыслей закончить карьеру?
— Все зависит от дальнейшего развития событий. Для меня карьера — это что? Выступать на международных турнирах и завоевывать там медали. Если же говорить о чемпионатах и кубках России, то это неинтересно — могу честно сказать.
— Ты в своем блоге общалась с подписчиками, и был задан такой вопрос: «Не собираешься ли стать тренером и подвинуть старую гвардию?» Ответила очень резко — мол, никогда не будешь работать в системе. Поясни, пожалуйста.
— Это моя точка зрения. Не только в плане спорта — в любой государственной системе. Просто когда ты становишься ее частью, то сильно зависишь от нее. Где-то не можешь сказать все, что думаешь, где-то надо прогнуться, где-то принять то, с чем не согласен. Поэтому мне такое не подходит. А кому-то подходит.
При этом наши министры — молодцы. Они хорошие, пусть трудятся. Кто-то после окончания карьеры стремится попасть в министерство или стать директором спортшколы. Но это не мой путь. Если возглавлю Минспорт и смогу делать все, что хочу, — тогда еще подумаю. Постоянно слышу от тренеров: «Мы не можем. Нам начальство так сказало — просто вам передаем». К директору спортшколы приходишь: «Чисто по-человечески я бы сделал так, но не могу, потому что сверху то-то и то-то». Вот так я не хочу.
— А чем в таком случае хочешь заниматься?
— Я сейчас учусь. Пока не хочу говорить в какой сфере. Вот закончу обучение, тогда и посмотрим. Есть желание быть специалистом, который не зависит ни от системы, ни от местоположения, ни от чего. Сам себе начальник, сам планируешь свой день. Мне кажется, что это самое главное в нашей жизни.
Конфликт на Олимпиаде-2022
— Что за конфликт произошел между тобой и представителями федерации?
— Он был внутри команды: у спортсменов пропало взаимопонимание с тренерским штабом — на той почве, что нам указывали на одни скелетоны, а мы говорили, что хотим выступать на своих, старых-проверенных. И эта ситуация накалялась в течение года.
Всякое случалось: разговаривали на повышенных тонах, потом вообще не общались. Словом, создалась супернапряженная обстановка, на таком фоне мы подошли к Олимпиаде в Пекине. У меня это вообще самое худшее выступление за всю карьеру. Честно — даже не смотрела протоколы и не знаю, какой стала. Раньше даже бронзу считала результатом не очень: если что-то не так шло, то занимала третье место, если все в порядке, то первое или второе. А тут я, может, даже двадцатой оказалась (на Играх-2022 Никитина заняла 16-е место. — Прим. А.Ш.).
— А соревновались вы в итоге на своих скелетонах или на новых?
— Один человек — на новом, остальные — на старых. Но тут дело уже не в технике. И не из-за нее такой результат, а потому, что атмосфера была очень плохой. Ты не разговариваешь со своим тренером, который тебя растил с детства. Вроде человек должен тебя поддерживать в самый главный момент в спортивной жизни, а вы не общаетесь.
— Почему так принципиален вопрос со скелетонами? Ведь тренер, знающий атлета с самого юного возраста, должен относиться как к родному ребенку, прислушиваться...
— Всегда так и было, что как к своей дочке относился. И сейчас стараюсь с ним общаться. Потому что тренер, который тебя воспитывал, как родственник уже. Ты даже после спорта будешь с ним всю жизнь поддерживать контакт. Но тогда об этом никто уже не вспоминал. Видимо, все находились на взводе, и он просто пошел на принцип. Только так, и никак иначе — не понравилось, что спортсмены сказали «нет». И все, что происходило, пошло не по-мудрому, просто каждый отстаивал свою точку зрения.
— А тренировки продолжались в обычном режиме? Почему в Пекине получился такой плохой результат?
— Потому что весь сезон находилась в таком состоянии, что говорила: «Не хочу выступать». Даже на этапах Кубках мира перед Олимпиадой. Для меня атмосфера играет очень важную роль, а тут... С соперниками и тренерами из других стран лучше общалась, чем со своими. Мне было некомфортно, неприятно находиться в таких условиях. И я каждый раз говорила, что хочу домой.
Раньше выступала не потому, что мне кто-то твердил «надо», что нужно выигрывать медали — нет, просто нравилось. Я кайфовала от этого дела. Никто никогда не заставлял идти на тренировку: просыпалась, чистила зубы и скорее бежала работать. А в угнетенной обстановке мне все не нравилось: не хотела идти на завтрак, не хотела заниматься, не хотела выступать. А когда пропадает желание, ничего хорошего не получится. Но сейчас, когда прошло время, после отдыха, нет ни на кого злости, я всех люблю, поздравляю с праздниками.
— Но при этом некоторые этапы Кубка мира в преддверии Игр получились удачными — ты даже становилась первой.
— Да. Как? Собиралась как могла. Могла занять первое место, а потом через неделю — двадцатое. Никогда раньше с таким не сталкивалась. Обычно меня никто не мог вывести на эмоции — как танк пру и все. Но мне стало не классно, когда внутри команды люди вели себя, как враги.
— Твой гражданский муж тебя тоже тренировал. Как Сергей воспринимал ту ситуацию?
— Придерживался позиции, что если человеку удобнее работать и выступать на старом инвентаре, то на нем это и надо делать. Потому что в нашем виде никто, даже тренер, не может понять твои чувства на трассе. Ты опираешься только на свои ощущения. И Серега, как бывший спортсмен, который еще в Сочи выступал на Олимпиаде, сказал, чтобы ребята сами решали. После сезона его сразу уволили. Хотя он опытный специалист, давно работал в сборной, один из первых скелетонистов в России. Поэтому нормально ко всему отнесся, сказал: «Лен, отдыхай. Хочешь — в коньки, хочешь — в синхронное плавание, да куда угодно».
— Чем он сейчас занимается?
— Тренирует на частной основе. И еще делали инвестиции, на которые можно нормально жить.
Могла стать футболисткой
— Расскажи о своей семье.
— Мама родом с Украины, но уже сорок лет живет в Москве, она — искусствовед. Папа — москвич, художник. Брат окончил консерваторию, сейчас — артист Театра оперетты. Ну и Леночка — спортсменка, вся в татухах. Мама до сих пор думает, что они когда-нибудь сами сойдут (смеется). Родители хотели, чтобы я училась в музыкальной школе. Мне там нравилось — много путешествовали, ездили в Испанию и Китай на международные конкурсы. Я в хоре пела, на фортепиано играла. Но у меня был один стимул — обучение длится пять лет. Пришла в восемь лет к папе с мамой и сказала: «Ребята, дорогие мои. Буду учиться в музыкальной школе, если после нее сама выберу, чем стану заниматься». Прошло пять лет, мне тринадцать, и говорю: «Вот диплом. Фортепиано выносим отсюда и больше я за него не сяду». И такого действительно больше никогда не происходило. Сейчас мне даже интересно походить на уроки, что-то вспомнить. А так — все, у меня футбольный мяч появился.
— Почему выбрала футбол?
— Между музыкалкой и обычной школой у меня был час — и я в футбол играла. Это как отдушина. Сидишь с мамой за фортепиано, разучиваешь пьесу, а ребята под окнами орут: «Лена, выходи!» А мама им говорит, что Лена еще полтора часа учится. И я со слезами: «Вон там лежит мячик, скинь им».
— А как ты в таком случае оказалась в скелетоне?
— Занималась футболом и скелетоном одновременно. А потом меня попросили подготовиться к Спартакиаде — она была одной из первых, а в московской команде вообще народу не набиралось. Обратились с предложением потренироваться полгода и выступить. И когда выиграла, сказали, чтобы выбирала. 15 лет мне исполнилось. Все, кто тогда участвовал, со всей России, были «с нуля». Молодое поколение только под ту Спартакиаду набиралось.
В общем, победила, мне понравилось. В футболе немного тесновато. Ты бежишь, выкладываешься, все нипочем. Даже нос однажды сломали. А рядом девочка стоит, мяча боится и не двигается. И не понимаю, почему я такая бойкая, а кто-то в команде — другой. Выбрала индивидуальный вид спорта. Так и осталась в скелетоне.
— Но в футбол иногда рубишься?
— Конечно! Каждую игровую тренировку. Я с мальчиками — в футбол, а девочки — в волейбол.
— Сейчас, спустя годы, не жалеешь, что выбрала скелетон?
— Нет, что ты! В нем я историю творила. До меня не было ребят, которые что-то выигрывали за пределами России. Можно сказать, первопроходец. Это мое лучшее решение — пойти в скелетон. Несмотря на то, что родители возражали.
— Как их уговорила?
— Сказала: «Давайте, пожалуйста, по-хорошему решим. Все равно соберу вещи и уеду, даже если вы не разрешите. Хотя бы на один сбор».
— С братом вы разные по характеру?
— Да. Он такой же спокойный, как мама, а папа был моим главным фанатом. Я в него пошла. Сейчас его, к сожалению, нет... Поддерживал в любой движухе. Папы не стало в 2014 году, после Олимпиады — успел увидеть, что все было не зря, что он — молодец и я — молодец.
— А какие у тебя ближайшие планы?
— Думаю, в марте вернусь в Москву — накопились дела. Будем отталкиваться от новостей. Если скажут, что готовимся к чемпионату мира, то с удовольствием поработала бы. Если нет, то посмотрим. Хожу в зал и с легкостью вернулась бы к тренировкам. Можно проснуться утром, чувствовать себя разбитой, потом идешь на тренажеры, побегаешь — и все отлично, прилив энергии и сил. На меня это так действует. Я ничего не пропустила и не потеряла. Физически хорошо готова даже сейчас. Могу прилететь и через месяц выступить на чемпионате России. У меня все хорошо.
Раньше думала — как же я объявлю об окончании спортивной карьеры, наверное, стану рыдать? А сейчас понимаю: столько великолепных лет позади, столько стран посетила, столько друзей и знакомых. При этом сейчас еще лучше все может быть. Многие до последнего остаются в большом спорте, потому что он закончится, а что дальше? И там как будто ничего нет, думают, что их только в спорте любят. Когда меня спрашивают: «А как же ты после завершения карьеры?», то говорю: «Да офигенно! Ты же в спорте как в узкой комнатке — делаешь только одно дело. А потом дверь открыла — и тут чем хочешь занимайся, хоть в космос лети. На все время есть».
