Максим Вылегжанин: "Бронза чемпионата мира в эстафете — добрый знак"
30-летний Вылегжанин провел не лучший свой сезон в карьере – тут и обсуждать нечего. Но и назвать сезон неудачным не поворачивается язык. Третье место в "Тур де Ски"-2013, бронзовая награда в эстафете на мировом первенстве в Валь-ди-Фьемме и пятое место в итоговом зачете Кубка мира говорят нам об обратном. Другое дело, что самому Вылегжанину этого уже мало. И тут мы с ним полностью солидарны.
– Как оцениваете сезон, который, правда, еще не окончен?
– Прямо сейчас собираю вещи, чтобы ехать на чемпионат страны в Сыктывкар, – сказал Максим по телефону из шведского Фалуна, где в воскресенье закончился Кубок мира. – Но сезон уже фактически закончен. Многое получилось. Многое не получилось. Сейчас домой приедем, поговорим обстоятельно, картина прояснится полностью.
– Это хорошо, что прояснится. Ну, вот чемпионат мира в Италии у вас получился?
– Конечно, не получился. Это же очевидно по моим результатам предыдущих чемпионатов, нет? (Вылегжанин в Либереце-2009 и Осло-2011 выиграл три серебряные награды. – Прим. С.Б.) Все, кто смотрел соревнования, считают, что выступили мы не так, как могли.
– Бронза в эстафете скрасила общий фон для мужской команды или это вообще отдельный вид программы?
– Отдельный, да. Но медаль всегда скрашивает. Награда была важна хотя бы потому, что все последние годы в эстафете у нас категорически не получалось. В Либереце, в Осло… А между ними была еще и Олимпиада в Ванкувере. Так что эта бронза – добрый знак.
– Какие коррективы придется вносить в подготовку к олимпийскому сезону?
– Прямо сейчас сказать не готов. Какие-то внести придется, это очевидно. Но что конкретно – решим с Олегом Перевозчиковым. Он приедет домой после чемпионата страны, я приеду. Встретимся, сядем, поговорим.
– Вы оба из Удмуртии. Далеко друг от друга живете?
– Я переехал в Ижевск, а Олег Орестович так и живет в Шаркане – это километрах в ста. Дом у него там свой. Когда поеду к родителям в Шаркан, обязательно заеду и к нему в гости.
– Часто думаете о следующем сезоне?
– Очень.
– Как описать чувства, с которыми ждете Олимпиаду? Нетерпение, страх?
– Переживание, волнение. Очень хочется, чтобы все получилось так, как задумали.
– А что задумали-то?
– А что, надо это объяснять? Я думаю, каждый, кто занимается спортом, мечтает когда-нибудь стать олимпийским чемпионом. Я не исключение. Да, моя мечта – выиграть золото в Сочи. Не буду говорить, что это вовсе не так.
– Подготовку начнете в мае – июне?
– Скорее все же в мае.
– Подозреваю, в олимпийский год тренерам не надо подгонять спортсменов на тренировках. Скорее нужно следить, чтобы не было перетренированности.
– Люди все разные. Периоды у всех бывают разные. Я за это спокоен. Тренеры знают, что делать.
– После этапа Кубка мира в Сочи много говорилось, что все гонки бежать на Олимпиаде невозможно. Согласны?
– Не понял, что имеется в виду. Все зависит от физического состояния в конкретный период сезона.
– Вы сами для себя какие олимпийские гонки выделяете?
– Я буду готовиться к любой гонке.
– Но в масс-стартах же у вас получается лучше, чем в той же разделке…
– Я скажу так: это целиком и полностью зависит от моего организма и уровня готовности. В разделке ты работаешь один, с определенной скоростью. В масс-стартах вынужден подстраиваться под общий ритм, но есть возможность оставить силы на финиш. Чтобы победить в разделке, форма должна быть оптимальной – это безусловно. В масс-стартах же возможны разные варианты.
– Все говорят: трасса в Сочи тяжелая. А что за этим стоит?
– Мне другое интересно. С чего все решили, что в Сочи бежать невозможно? Если там тяжелая трасса, то где тогда легкая? Да, в Сочи есть большие подъемы. А что, в Осло не было большого подъема? Разве не было его в Валь-ди-Фьемме? Или кому-то было легко в Ванкувере? Все современные трассы примерно одинаковые, и я не вижу повода поддерживать эти разговоры. Надо готовиться к тому, что есть.
– Самым ярким, возможно, событием сочинского этапа был командный спринт, где вы с Дмитрием Япаровым плюнули на тактические игры и побежали эту гонку, как любую другую дистанционную, – на скорость.
– Раз вам это запомнилось, значит, мне тоже. С Япаровым мы договорились об этом изначально. Оставалось понять, насколько это решение правильное. Тут очень кстати оказался полуфинал. У нас была возможность посмотреть, как бегут во втором забеге, и сравнить результаты. Мы выходили на финал, понимая, что мыслим правильно. А потом просто исполнили как надо.
– Так что у вас с командным спринтом в Сочи? Старший тренер спринтеров Юрий Каминский сказал мне, что дистанционщик в этой эстафете вполне возможен.
– Послушайте, спортсмены тренируются, тренеры решают, где кого использовать. Я готов бежать любую гонку.
– Тот же Каминский говорил, что акклиматизация в Сочи проходит непросто ввиду сочетания гор и моря. Это правда?
– Трудно обобщать. Каждый организм по-разному реагирует на горы. Один привык к ним и акклиматизируется легко. Для второго это в новинку, и он мучается. Если говорить конкретно обо мне, я не испытал никаких проблем.
– Мужская команда в Фалуне второй год подряд оформила победу в зачете наций. О чем это говорит?
– Что аналогичная победа в прошлом году была неслучайной. Это самое главное. Концовка сезона нам удалась не слишком. Мы чуть-чуть уступили свои очки норвежцам, но все же удержали первую позицию.
– Для команды это действительно так важно?
– Любая победа над Норвегией для нас сейчас важна. Да и не только сейчас.
– Как охарактеризовать отношения лыжной России и Норвегии? Враги, приятели?
– Ну, точно не враги. На лыжне - одно. Вне лыжни мы скорее приятели. Часто общаюсь после гонок с ребятами и ничего даже близкого к злобе к ним не испытываю.
– С какими это ребятами вы общаетесь?
– С Нортугом, Рете, Реннингом, Йонсрудом Сундбю. Парой слов переброситься после финиша – это обязательно.
– И кто из них самый классный парень?
– Не знаю. Нортуг, наверное. Мы с ним в комнатах допинг-контроля уже столько часов просидели вместе, что волей-неволей начнешь общаться.
– Там тоже, как и на лыжне, в скорости соревнуетесь?
– Да бросьте. Не то это дело, в котором обязательно нужно быть первым.
