Елена Вяльбе: "В Пхенчхане всех интересовало, что мы пьем"
Эмоции Елены Вяльбе на трибунах во время Олимпиады – один из самых ярких моментов завершившегося зимнего сезона. Ей удалось невозможное – несмотря на негативный фон и отстранение от Игр многих наших звезд, выступление наших лыжников в Пхенчхане подарило болельщикам огромную радость. 20 апреля самому позитивных спортивному руководителю страны исполняется 50 лет. Накануне юбилея олимпийская чемпионка, которую многие лыжники считают своей второй мамой, пришла в гости в редакцию "СЭ".
– Вы говорили, что наши нынешние спортсмены для вас – как дети…
– Так они и есть дети, а кто еще?
– В чем это выражается? Можете поругать их, например, за то, что не так одеваются?
– Всегда ругаю, не поверите, даже Легкова. Ругаю за все, за что нормальные родители ругают своих детей. Кто-то кушает слишком мало или слишком много, кто-то не переодевается после тренировки, разговаривает по телефону или пишет сообщения во время еды... В общем, все как дома.
– Кому больше всех от вас доставалось?
– Наверное, Легкову. Так же всегда бывает: кого больше любишь – того и журишь.
– Ну, зато теперь он закончил карьеру и может расслабиться.
– Он и не сильно напрягался. Он же знает, что я поругаюсь, но все равно буду делать все, что им нужно.
ЗА БОЛЬШУНОВА И ЧЕРВОТКИНА ДОСТАЛОСЬ ВРАЧАМ
– Большунову и Червоткину досталось от вас, когда перед Олимпиадой они простудились и попали в больницу?
– Лично им – почти нет. Но тренеру и врачу – да.
– Ошибка состояла в том, что они сразу после многодневки "Тур де Ски" полетели домой, не дав организму даже полсуток для восстановления, и в результате их продуло в аэропорту?
– У них все-таки разные случаи: у одного был бронхит, у другого – гайморит и еще что-то. Кто знает, именно там их продуло, или они уже на "Тур де Ски" заболевали, или потом дома что-то подцепили? Это невозможно определить.
– Долго колебались – ехать вам болеть в Пхенхчан, или нет?
– Когда команда решила, что едет, никаких колебаний не было. Если бы никого не пустили, не поехала бы – за кого мне там болеть?
– Вас там часто узнавали?
– Финны, шведы, норвежцы – те, кто еще видел, как я соревнуюсь, подходили, фотографировались, поздравляли. Но удивило не это, а то, что там все зрители пили пиво. На улице дубак, ветер – а они пиво пьют! Просто кошмар!
– Поведение российских болельщиков как-то изменилось? Может, они стали сплоченнее?
– А мне не с чем сравнить, я же первый раз была на трибуне. Могу сказать, что было очень много дальневосточников. На лыжах было очень много болельщиков, много наших флагов, все ребята это отмечали.
НА ТРИБУНЕ СМОТРЕТЬ ГОНКИ ТЯЖЕЛЕЕ
– А где тяжелее смотреть – на трибуне или где-то на трассе?
– Конечно, на трибуне. Там-то ты стоишь один в лесу – поплакал, поорал. Никто не видит. А тут все на нервах.
– В какой момент вас начало тяготить всеобщее внимание?
– Сначала было нормально, снимал только один юноша на телефон. Потом появился второй, потом третий, потом появились камеры. Как коршуны налетали, и это уже начинало раздражать. Всех интересовало, что мы пьем из этой бутылки из-под минеральной воды. Ребята, там минеральная вода. Почему все вокруг пьют пиво, а мы не можем минералки выпить? Каждый подходит и спрашивает: "А что, у вас там точно вода?" Нет, у нас была водка, это же ясно и понятно! Когда на улице минус 20, а ты даешь эту бутылку десяти рядом стоящим болельщикам. Почему именно это интересует вас так сильно?! Нормальный человек должен был сразу понять.
– Жесткий был досмотр на трибунах?
– Нет, все было очень лояльно. Не разрешали проносить еду только. Бутылки с напитками нужно было открыть и отпить – так понимаю, хотели удостовериться, что там действительно напиток, а не горючее, например.
ХОЧЕТСЯ БЫТЬ РЯДОМ СО СПОРТСМЕНАМИ
– Не хотите повторить такой опыт боления с трибун?
– Можно много чего еще повторить. Тренеров с собой не брать, чтобы не мешали спортсменам, и те могли спокойно бегать (смеется). Хотя в каждой шутке есть доля шутки. Но в будущем все же хотела бы жить в олимпийской деревне и быть рядом со спортсменами. Но и в этой ситуации были свои плюсы – получила такие эмоции, такой драйв, побыла настоящим болельщиком.
– На одном волейбольном турнире журналист ездил на матчи в автобусе вместе с мужской сборной России. Потом приболел, два матча пропустил, команда их выиграла. Когда снова пришел, главный тренер Владимир Алекно дал ему денег и попросил взять такси – чтобы не сбить примету. Может, и у вас появится такая же – раз в Пхенчхане все так хорошо пошло?
– Каждый спортсмен и тренер суеверен. И у нас сейчас были приметы – мы мазали лыжи в номере, потом продолжали на стадионе. Поэтому и результаты были (улыбается). Хотя верить нужно только в Бога, мы все равно ждем чего-то еще. В первый день не было медалей и решили – все, на эту трибуну больше не пойдем, хотя у нас туда билеты были. На следующий день нашли другое место, встали там – есть награда. Все, будем ходить только сюда!
– А с какими самыми необычными суевериями сталкивались?
– Главное, чтобы белка трассу не перебежала – это у всех было. А так ничего особенного и не вспомню. Я бегала в одной шапке. И в один ботинок клала пятикопеечную монетку. Она до сих пор дома где-то лежит.
– Вы – герой не только в плане отношения к спортсменам как к детям, но и в плане своих собственный детей. Первый ребенок у вас родился в 1987-м, потом – в 2002-м и в 2014-м…
– Я еще пока не остановилась на достигнутом. Если бог даст, я с удовольствием рожу еще одного ребенка. Думаю, что об этом все знают.
Полная версия разговора – в ближайшее время в"СЭ"
