Большунов и Устюгов могут спать спокойно. В России подрастает еще один топ-лыжник
Спортивная часть нашей страны в эйфории от Большого хрустального глобуса, который впервые в истории мужских российских лыж завоевал Александр Большунов. Это и неудивительно. Событие для отечественного спорта действительно историческое. Но уже сейчас интересно оглянуться: а кто за Большуновым? Есть ли у нас ребята, которые в ближайшее время могут пойти по стопам Александра?
На прошлой неделе в Германии завершился молодежный чемпионат мира. По его итогам у России три медали. И к каждой отношение имеет один человек — Сергей Ардашев. Он поучаствовал в серебряной микст-эстафете (вместе с Христиной Мацокиной, Денисом Филимоновым и Ниной Дуботолкиной). Стал вторым на «тридцатке» коньком. И разнес всех в пух и прах на классических 15 км: ближайшему к нему норвежцу Амундсену он привез больше минуты. Третьему месту — более полутора.
Мы созвонились с 21-летним Ардашевым — парнем, который рос в небольшом удмуртском поселке Балезино с населением меньше 15 тысяч и считается главной восходящей звездочкой российских лыж.
Один против четырех норвежцев
— Правильно понимаю, что если бы среди трех медалей с молодежного мира не было золотой, вас это не устроило бы?
— Да. Я сразу понимал, что на 15 км нужно бороться золото. В «коньке» я не так силен, а вот классика — это, так скажем, мой конек.
— Прежде, бывало, такое, чтобы на международных стартах привозили второму месту минуту?
— Нет. На юниорском мире-2018 я был вторым, проиграл лидеру 15 сек. В прошлом году гонки не было, бежал спринт. Снова занял второе место.
— До первого было далеко?
— Прилично. В тот день победитель был очень хорош. Может быть, вы о нем слышали. Это Эрик Вальнес.
— Который в этом сезоне пять раз был на подиуме Кубка мира и сейчас второй в спринтерском зачете?
— Да, тот самый. Поэтому и мне в следующем сезоне хорошо бы прибавлять.
— В экспресс-комментарии после победы в Германии вы сказали, что было важно выиграть, потому что сезон складывался неудачно. Что имели в виду?
— Я немного перебрал на вкатке и в начале сезона многое не получалось. Пробегу одну гонку — потом провал. И так весь сезон. В Оберстдорфе на Кубке мира стал 11-м в спринте, вроде все хорошо. Возвращаюсь в Россию — и снова все плохо. Потом не получилось еще и в Фалуне.
Перед первенством мира поднялись в горы. После этого, наконец, поймал хорошее состояние. И весь турнир оно продержалось.
— Что вас больше удивило на мире: такой отрыв на классике или серебро в коньковом масс-старте?
— Фифти-фифти. Победить-то в классике — ладно, но так, чтобы привезти минуту...
А на тридцатке мы с первого круга пошли в мощном темпе. Довольно быстро все отвалились, нас осталось семь человек.
— Из которых пять — норвежцы?
— Четыре. Но потом не выдержал француз, за ним итальянец, и бежать пришлось с одними норвежцами.
— Командную тактику против вас применяли?
— Да, когда лидер шел впереди, он старался немного натягивать, а остальные придерживать меня. Но я как-то спокойно их обходил и снова цеплялся. Потом мы вдвоем ушли. Но на последнем подъеме меня немного не хватило.
У Бессмертных — лучшая техника классики в мире
— С этого сезона вы тренируетесь у Олега Перевозчикова, правильно?
— Да. Мне все понравилось. Остаюсь у него. Мы пока не разговаривали, почему по ходу сезона были такие перепады, но, думаю, это еще впереди. Все проанализируем.
— В группе есть Александр Бессмертных. Вам, кажется, есть о чем поговорить. Я про классику.
— Это точно. Мы с ним тренировались на Хмелевских озерах. Иногда ходил за ним, пытался ловить его технику в подъемы. Она у него просто шикарна.
— Некоторые говорят — лучшая в мире. Согласны?
— Да, его классика — лучшая в мире. Саня — просто топ.
— Во время молодежного мира вас в соцсетях активно поддерживал Сергей Устюгов. Знакомы?
— Мы общаемся. На Кубке мира меня встретили очень приветливо. Заходил к нему в комнату, спокойно разговаривали. Так же с Глебом Ретивых. Когда уезжал из Фалуна, Глеб поддержал меня, дал кое-какие наставления по подготовке к миру.
— Любой молодой, кто попадает в команду, может так спокойно зайти к ним в комнату?
— Вряд ли. Думаю, некоторые просто постесняются, побоятся. Но если хорошо к ним относиться, нормально поддерживать связь — то никаких проблем.
— Каково приходить в сборную, когда там такие монстры как Большунов и Устюгов?
— Да я к этому как-то спокойно отношусь. В прошлом году летом участвовал в фестивале Blink в Норвегии. На 60 км финишировал вторым, за Большуновым. И в тот момент мне стало понятно, что бороться можно со всеми.
— Если бы можно было провести сбор с любым лыжником мира, кого бы выбрали?
— У меня в группе Саня Бессмертных, Андрей Ларьков. Мне их достаточно.
Йохауг обгонит меня в кроссе и на 3, и на 10 км
— Планы на следующий сезон?
— Успешно выступать на Кубках мира и постараться отобраться на взрослый чемпионат мира.
— Бессмертных очень хорош в классических разделках, может здорово пробежать марафон этим же стилем. Но в целом диапазон его гонок не такой большой. Вы планируете продолжать накатывать классику до идеала или же двигаться в сторону универсализации, больше развивать «конек»?
— У меня примерно, как у Сани. И, думаю, надо продолжать развивать классику. Но про «конек» я забывать не хочу. С каждым годом понемногу он у меня подтягивается. Надо продолжать тенденцию.
— Ходят разговоры, что полтинники нужно убирать из программы Кубков мира. Что об этом думаете?
— Не хотел бы такого. Я за полную программу. Иначе все будут выигрывать только спринтеры. Как Клебо, например. Он за счет спринта все вытаскивает. На тех же «пятнашках» на простых трассах он держится. И за счет рывка потом выдает. Думаю, Клебо и на 50 км, если дойдет до финишного подъема, сможет выиграть. Другое дело, что ему еще нужно дойти.
— В этом сезоне не получилось ни разу.
— Хотя я помню, как на одном из скиатлонов в Норвегии он дотерпел. На «коньке» он отставал от Сундбю секунд на восемь, но на последнем подъеме все отыграл — и забрал гонку.
— Нортуг любил проворачивать такие штуки.
— Ну, Нортуг реально король.
— Почему его любили все, а к Клебо отношение у людей разное?
— Петтер не только много побеждал, но и популяризировал лыжные гонки. Он очень сильно их продвинул.
— И в Норвегии лыжи популярнее биатлона.
— Я не знаю, почему у нас не так. Наверное, биатлон любят из-за стрельбы, из-за непредсказуемости. Но вот мне, например, с детства он был не так интересен. Я включал телевизор и смотрел чисто на бег. Стрельба вообще не интересовала. Финишные разборки — другое дело.
— Не все наши лыжники, в отличие от Нортуга, любят медийность.
— У нас реально не все любят давать комментарии. Но люди разные, есть открытые, есть закрытые. Обижаться ни на кого не надо. Не все понимают, какая каша в голове бывает после гонок. Особенно весело, когда кто-то проигрывает финиш — и ему потом пишут: «Да ты слабак». Такие люди даже не представляют, сколько мы тренируется. Не понимают, что такое 30 км на велосипеде в гору, когда седло так натирает, что сесть потом не можешь.
— Считается, что нереально много тренируется Тереза Йохауг. Молодых норвежек даже не подпускают делать с ней работы. Умотает.
— Про это не знал. Слышал только, что она круто бегает кроссы. На 10 км меня спокойно обыграет. И на 3 км тоже. Хотя я не кроссовик. Но, думаю, и в нашей мужской сборной ей многие проиграют.
— Кто больше всех тренируется в России?
— Думаю, Большунов.
— Даже Устюгов сказал, что в группе Бородавко не потянул бы. Это было в шуточной форме, но тем не менее.
— Не слышал этого. Но Устюгов — тот еще здоровяк. Уверен, все он потянул бы. Просто ему все нравится у Маркуса Крамера и менять что-то он смысла не видит.
— Вы уже тренируетесь на полную катушку? Делали в межсезонье те же объемы, что и мужики?
— Нет-нет. Есть, где добавлять. И в следующем сезоне мы будем это делать.
— На чемпионате России что побежите?
— Классические 15 км, командный спринт, эстафету и думаем про скиатлон. 50 км коньком, наверное, не побегу. Потому что через несколько дней будут 70 км классикой в Мончегорске. Хотелось бы попробовать. Но еще посоветуемся с тренером и примем окончательное решение ближе к делу.
— Бессмертных 15 км в Тюмени побежит. Хотели, чтобы на эту дистанцию вышел и Большунов?
— Честно? Я был бы очень рад.
