«Я бредила этими результатами. И теперь в голове: «Да, детка!» Непряева — о своем космическом сезоне

Наталья Непряева провела фантастический сезон. В январе 26-летняя россиянка стала первой нашей лыжницей, выигравшей «Тур де Ски». В феврале выиграла три медали на Олимпийских играх в Пекине — бронзу в командном спринте с Юлией Ступак, серебро в скиатлоне и золото в эстафете. Наконец, в марте подопечная Юрия Бородавко досрочно гарантировала себе победу в общем зачете Кубка мира. И это при том, что три последних этапа российская сборная была вынуждена пропустить. На протяжении всего золотого сезона Непряева не давала больших интервью. Чтобы исправить это, мы встретились в Рыбинске. После Деминского марафона. Где она одержала очередную победу — на 50 км.

Популярность

— Чего сейчас хочется больше всего?

— Отдохнуть после «полтинника». А если глобально — продолжать бегать гонки. Самочувствие неплохое. Плюс в России какая-то невероятная поддержка. Чувствуешь: тебя здесь любят. Это добавляет мотивации. Выступаю уже в удовольствие. Хотя и в России проигрывать не хочется.

— Атмосфера на Деминском марафоне — шок? Вам же проходу не давали. Спонтанные фотосессии на час.

— Это безумно приятно! Это классно! Но в то же время очень тяжело. Мне на самом деле не давали прохода в Рыбинске. Я даже кросс нормально побегать не могла. К старту пройти! В столовую! Стараюсь не отказывать, но иногда приходится. Меня тоже можно понять: мне ведь нужно иметь хоть какое-то время на себя, на тренировки. Вот бегу на старт, а люди тормозят: «Можно сфоткаться?» И что мне, бросать гонку — и фотографироваться со всеми? Это тоже неправильно. Не все люди это понимают, кто-то обижается. В итоге приходится разрываться между своими интересами и болельщиками, которые меня любят и которых я тоже очень ценю.

— В России лыжи сейчас на пике популярности.

— Однозначно.

— Вам комфортно в новых реалиях? Или лучше, чтобы было как лет пять назад, когда даже победы не особо замечали?

— Периодами. Вот когда я хочу сделать тренировку или настроиться на гонку, мне хочется, чтобы меня никто не узнавал. А в остальное время — да это же круто. Мне радостно за наш вид спорта, за себя. Как этого можно не хотеть?

Непряева провела великий сезон, но остается в тени, а «Глобус» ей пришлют по почте. Это жутко несправедливо

До «Тур де Ски» все шло кувырком

— В последнее время хоть раз ловили себя на мысли: «Блин, как я это сделала?»? У вас же золотой хет-трик: «Тур де Ски», олимпийская победа и «Глобус».

— Такого, чтобы я сама офигевала от происходящего, точно не было. Я же готовилась к этому. И, не побоюсь этого слова, бредила такими результатами. Теперь же, после того как цели реализованы, в голове примерно такое: «Да! Да, детка! Я это сделала».

— Хорошо помню, как приезжал в начале декабря на этап Кубка мира в Лиллехаммере — и на том отрезке сезона у вас не получалось ничего.

— Так и было. Первые три-четыре этапа шли кувырком. Вплоть до «Тур де Ски». Я даже квалификацию в спринтах не проходила! Сидела после гонки и просто недоумевала: «Почему так? Мы же такую работу проделали...» Юрий Викторович успокаивал. Говорил, что мы разгоняемся за счет гонок. Я это вроде бы подсознательно понимала, но результаты меня очень нервировали. Ну, пока не в форме. Но не настолько же!

— В Норвегии даже Бородавко недоумевал: «На тренировке все было нормально, а сегодня в гонке просто ее не узнаю. Даже движения не те».

— Вот и я не могла объяснить себе происходящее. Самочувствие было нестабильным. В Лиллехаммере на просмотре чувствовала себя прекрасно, потом выхожу на пролог — 46-я, следующий день — в шаге от третьего места в гонке. Что это? Вот такие волны шли до «Тур де Ски».

— Многодневка стала переломным моментом в сезоне?

— Безусловно. Причем я там болела.

— Вы ведь даже сниматься хотели.

— Да! Думала: ну куда? Горло болело. Повлиял и Саня Легков. Как обычно, начал вспоминать: «Да у меня тоже такое было»... А у него на все истории такой заход. (Смеется.) Что ни расскажи, в его карьере такое когда-то происходило. В общем, приободрил меня. Выходила на классическую гонку с абсолютным пофигизмом. Что будет, то будет. А потом стартую и понимаю: нормально. Бегу дальше: да вообще хорошо! Сама удивлялась, как, несмотря на болезнь, выигрывала гонки. Как и говорил Юрий Викторович, за счет гонок форма стала приходить.

«Поступать как норвежцы — неправильно. Можно сказать, они нас просто выгнали». Большунов — о новой мотивации

Пекин

— Олимпийские игры. Вас отпустило сразу же, после скиатлона? Ведь как минимум личное серебро было в кармане.

— Действительно, на душе стало намного спокойнее. Главной целью после этого была эстафета. Каждая из нас четверых особенно на нее рассчитывала. Все мы понимали, что это самая важная гонка в сезоне. А может быть, и не в сезоне.

Хотя я настраивалась на все. И вот на разделку классикой, наверное, даже слишком сильно. Перегорела. Не справилась с нервами и эмоциями. И то четвертое место — оно утащило очень много эмоций. Несколько дней была абсолютно опустошенной.

— В разделке рассчитывали на победу?

— Как минимум — медаль.

— Эстафета в Пекине — по эмоциям самое кайфовое, что было в карьере?

— Мы стали олимпийскими чемпионками — конечно! Это было что-то невероятное. Да там по нашему поведению на финише все было понятно. Хотя и личной медали радовалась до слез.

— Что случилось на марафоне? Вы так и не рассказали, почему сошли.

— На самом деле, я просто была выжжена. Я же отбежала все гонки. Все! Последний эмоциональный всплеск организм дал на командный спринт. Потом — всё. После этого во мне не осталось ничего. Сейчас понимаю: правильнее было бы сразу сказать тренерам — и лучше поставить другую девочку. С другой стороны, хотелось рискнуть. Вдруг пойдет? Перед скиатлоном я тоже чувствовала себя плохо, однако смогла показать результат. Это же горы, сложная погода, там все настолько непредсказуемо. В итоге не пошло от слова «совсем».

— Не показалось странным, что мужчинам сократили дистанцию с 50 до 28 км с копейками, а вам, несмотря на аналогичную погоду, оставили 30?

— Ой, а так обычно и бывает. К сожалению.

В Норвегии было реально небезопасно

— Вы уже не раз говорили, что сильно огорчены концовкой Кубка мира. Правильно понимаю, что особенно расстроены из-за сестры? Дарья после победы на молодежном чемпионате мира должна была выступить в Драммене. Вы вместе могли выйти на старт.

— За Дашку очень неприятно. Это должен был быть ее дебют на Кубке мира. Она так хотела! Так горела! Мы ведь уже были в Норвегии. Жили в одной комнате. И она говорит: «Впервые приехала на Кубок мира, столько ждала этого. А здесь такая обстановка, что я даже не чувствую атмосферы. И мысли — не о гонках». Все время ведь было непонятно, бежим мы или нет, едем домой или нет.

Обидно и за нее, и за себя. Так хотела соревноваться! У меня было прекрасное самочувствие. И тут тебе говорят: нет!

— Да уж.

— Демино своим теплым приемом и позитивными эмоциями сильно перекрыло все. Уже здесь мы обсуждали с ребятами происходившее и пришли к заключению, что даже если бы нам разрешили выйти на старт, это было бы небезопасно.

— Почему?

— Из-за поведения некоторых местных отморозков.

— А что они делали?

— Подходили в отеле чуть ли не с угрозами. Что-то кричали. Думаешь: «Уйди отсюда, а?» Ну, правда, страшновато было. И представьте — Холменколлен. Там же всегда живой коридор из болельщиков. Из пьяных болельщиков! Да и Драммен — городской спринт. Даже если нам разрешили бы бежать, вряд ли кто-то бы рискнул. Подчеркну, далеко не все ведут себя неадекватно. Большинство — нормальные люди. Но даже если бы трое из ста что-то затеяли бы, последствия могли быть крайне неприятными. Мы встречали реально озлобленных и агрессивно настроенных людей.

— Это началось в Норвегии или еще в Финляндии?

— В Финляндии тоже были неприятные моменты. Выглядываешь в окно из отеля — а там кружат какие-то машины. Страшновато.

«С паралимпийцами поступили по-свински. Это отвратительно». О чем говорили лыжники после марафона в Демино

Большой хрустальный глобус

— Вас сильно бы расстроило, если бы из-за пропуска трех этапов вы не выиграли Кубок мира?

— Честно? Конечно. Очень. Как только нас отстранили, у меня все мысли были об этом. Эта неопределенность нервировала. Все зависело от того, будет ли финал Кубка мира.

— Хорошо, что FIS — раздолбаи. Так и не смогли найти место для него.

— Я бы не сказала, что они раздолбаи. За такие короткие сроки найти место, где можно было бы с нуля все организовать, — реально сложно. Люди за год готовиться начинают. И FIS наоборот хочу поблагодарить. Они до последнего выступали за наш допуск. Просто под давлением других стран у них уже особо не осталось выбора.

— Думаете ли вы о будущем сезоне? Ведь там пока полный туман.

— Сложный вопрос. Трудно говорить, потому что все меняется очень быстро. Пока я концентрируюсь на том, чтобы добегать этот сезон на хороших эмоциях. Потом начнем готовиться к следующему. Почти наверняка — в России. И для меня это даже плюс. Мне у нас нравится. Малиновка — просто навсегда в моем сердце.

— А осенью? Когда все на глетчере?

— Ой, ну глетчеры, ну и что? Переживем. У нас реально хорошие условия в России. Если спортсмен по-настоящему замотивирован, это никак не повлияет. А я — замотивирована.