Павел Кулижников: "Для Запада я допингист, их уже не переубедить"
Нелепая дисквалификация в юниорском возрасте. Фантастическое возвращение. Победа на первом же в карьере этапе Кубка мира. Триумф на спринтерском чемпионате мира, два золота и серебро на чемпионате мира на отдельных дистанциях и три глобуса за Кубок мира (500, 1000 и общий зачет). Два рекорда мира на престижнейшей пятисотметровке и еще три золотых медали с чемпионатов мира. Мельдоний и отстранение от финала Кубка мира. Наконец, полное оправдание вместо пожизненной дисквалификации. Этих событий хватило бы на несколько карьер, хотя Кулижникову всего лишь 22 года! Мы встретились с ним на "Кубке Бориса Шавырина" – отборочном старте на этапы Кубка мира. Он выиграл 1000 м и стал вторым на 500, где по сумме двух забегов уступил партнеру по группе, вице-чемпиону мира-2016 Руслану Мурашову.
РЕБЯТА, ПОЧЕМУ ВЫ ТАКИЕ ЗЛЫЕ?
– О чем говорят показанные вами на Кубке Шавырина результаты?
– Для меня главным было не время, а то, как я бежал. Хотелось вспомнить ощущения, которые были в прошлом сезоне, немного поволноваться. Все идет своим чередом. Хотя некоторые после пятисотки спрашивали: "Ну, как же так? Второе место"... Так я ведь не терминатор! Всякое бывает. Не могу штамповать каждый старт, как последний. А разрешения на терапевтическое использование каких-нибудь жестких энергетиков у меня нет. Шучу. Просто навеяло. Некоторые иностранцы ведь тут же ринулись писать мне: "Мельдоний запретили, вот ты и бегать не можешь. Ха-ха". Ребята, ну почему вы такие злые?
– Как-то вы говорили, что совершенно не боитесь проиграть – и это одно из ваших преимуществ. Какие все-таки ощущения были после пятисотки? Неужели не было досады после того, как Руслан Мурашов обыграл вас?
– Это же спорт. Сегодня ты был слабее, что тут сделаешь? И я не испытываю разочарования и уж тем более зависти. Я сделал, что мог. Этого хватило до второго места. Значит, мне надо больше работать. И как же хорошо, что у нас есть такая конкуренция. Если мы продолжим в том же духе, поставим весь мир на уши. На 500 м мы конкурируем с Русланом, на 1000 м – с Денисом Юсковым. Если все рекорды и призовые места останутся за нами, русскими ребятами, это будет божественно. У нас подобралась отличная компания.
– Вы с Мурашовым – друзья?
– Безусловно. Уже лет 8 общаемся и отношения у нас очень близкие.
– Как удается их сохранять, ведь вы "грызетесь" на льду каждый день? В вашей группе сумасшедшая конкуренция.
– Я слышал, что в некоторых видах спорта бывают случаи, когда спортсмены в группе не переваривают друг друга – и их мотивация строится на взаимной ненависти. Кому что. Так вышло, что мы другие люди. Руслан победил – я рад за него. И наоборот. А когда я проигрываю, обида если и есть, то исключительно на самого себя.
ВЫИГРЫВАЮ – 100 СООБЩЕНИЙ,
ЗАНИМАЮ ВТОРОЕ МЕСТО – ПЯТЬ
– Где вы находите мотивацию, выходя на внутренние старты? Мне кажется, по-настоящему завестись, когда на трибунах 50 человек, очень сложно.
– Вот, кстати, со зрителями сейчас даже лучше. Раньше вообще никого не было! А теперь смотришь – там кучка, тут еще одна. Все знакомые, но все равно куда приятнее. Что касается мотивации, то внутренние и международные соревнования несопоставимы. Там только видишь иностранцев – сразу заводишься. Видно, что и они "зубы точат". А здесь просто выходишь и бежишь. Есть некая структура. Вот тренировка – это самая первая ступень. Внутренние старты чуть выше. Этапы Кубка мира – намного выше. А Олимпийские игры – самый пик. Там уже чистая психология.
– Адреналин влияет на технику?
– Ощущения бега на всех ступеньках заметно отличаются. Некоторых адреналин зажимает и они вообще не могут бежать. Меня наоборот заводит. А стать вторым или третьим совсем не страшно. Я говорю сам себе: "Ну, проиграю. Но кто мне хоть что-то может сказать? Ведь я сделал, все что мог".
Вот на первом своем чемпионате мира я стал вторым на 1000 м. Выжал из себя все. Еле отошел потом от дистанции! Все, у меня серебряная медаль. А люди вокруг: "А, ты второй". И почти не радуются. Да простой пример. Выигрываю – у меня 100 сообщений. Стал вторым – пять. После такого сидишь и думаешь: "Вот ё-моё".
– К хорошему привыкают быстро.
– Сейчас, после начала этого сезона, я очень хорошо это понял.
– Вы же отдаете себе отчет в том, что после столь яркого начала карьеры все вокруг всегда будут ждать от вас только побед?
– Люди должны понимать, что спорт – это такая вещь, в которой невозможно быть лидером всегда. Вот на отборе я второй. Но ведь здесь я бежал 500 м всего лишь второй и третий раз в сезоне. До этого были болезнь, скандалы, другие моменты. Ребята сейчас более набеганные. У них уже порядка 7-10 пятисоток. Пик формы приходит после 30-50 соревновательных забегов. Вот тогда ноги в идеальном состоянии, каждое движение просчитано. А у меня только три!
Я вот вышел на старт на отборе, и вообще не представляю, что и как. Как новый. Другое дело, что за спиной есть серьезный опыт. Три забега, пять, десять – и все вспоминаешь. В мышцах память осталась. Это, примерно, как с книгой. Прочитал, а через полгода уже многие моменты не помнишь. Но начинаешь просто пролистывать страницы – и все всплывает.
– Вашу 20-сантиметровую пластину из плеча вытащили?
– Уже давно. А то торчала…
– Помню-помню. Из кожи выпирала. То еще зрелище.
– Весь тот сезон отбегал с этой железкой. Но теперь все идеально. Вообще никаких проблем! Как будто и не было ее. С самого начала подготовки работал по полной.
ЧТО ЭТО ЗА ПРАВИЛА,
ПО КОТОРЫМ ОДНИМ ЧТО-ТО МОЖНО,
А ДРУГИМ НЕТ?
– Почему вы не стали подавать иск на ВАДА из-за истории с мельдонием? Налицо моральный ущерб. Вас не допустили до финала Кубка мира, из-за чего вы остались без Большого хрустального глобуса. Это, помимо прочего, серьезные призовые.
– Вот если бы я уже был ближе к закату карьеры, наверное, пошел бы до конца. А так лишний раз не хочется ни с кем ссориться. И уж тем более – подставлять нашу федерацию. Ведь понятно, что мой иск выльется в скандал. Начнется война не только со мной, но и со всем СКР. Ко всем россиянам будет повышенное внимание, станут давить. Поэтому мое отстаивание правды может обернуться против всех нас.
На данном этапе я не вижу других вариантов, кроме как отвечать результатами. Для Запада я допингист, их уже не переубедить. Это навсегда. Вникать в ситуацию никто не хочет, они увидели слово "допинг" – и этого достаточно. Хотя странные они. Я после своего случая попытался немного вникнуть во всю эту систему, а тут как раз всплыла история с этими ТИ. Может, я чего-то не понимаю, но это же абсурд. Серена Уильямс обвиняла Марию Шарапову. Мол, как ты смела принимать этот злосчастный мельдоний? А потом вдруг выясняется, что у нее самой целый букет сильнодействующих препаратов, на которые у нее есть эти ТИ. Как же при этом хватало совести делать такие заявления?!
Читаю экспертов. Пишут, да у всех этих спортсменов минимальных дозы! И для условного синдрома дефицита внимания это просто необходимо. Ребята, я почти каждое утро просыпаюсь с таким трудом! Вы бы знали. Лежу и думаю: "Вот мы мне сейчас эту минимальную дозу! Чтоб взбодриться и идти на тренировку". Что это за правила, по которым одним что-то можно, а другим нет?
Я считаю, что если у тебя что-то болит, то сначала вылечись, а потом выступай. Или терпи. Почему я вот с этой железкой в плече бегал? Надо было мне стероидов вколоть, я бы за две недели закачался, нарастил мышцу – и не знал проблем. Период восстановления прошел бы в два раза быстрее. Нет же, мучаюсь, терплю. А они, как выяснилось, постоянно используют свои ТИ. И еще все время обвиняют на русских. Возможно, я в чем-то не разбираюсь, но я – самый обычный человек. И из того, как нам подают информацию, вижу ситуацию именно так.
– До хакерских атак вы вообще знали о ТИ?
– Нет. Точнее, слышал про астматиков. Но в подробности не вдавался. Их дело. А вот когда всплыли объемы происходящего, был в шоке. Это же просто наглость! В некоторых странах, болеет половина олимпийского состава. Вы в это верите? В шутку подходил к врачу, говорил: "Так у меня же фобия самолетов. Давайте пропишем мне амфетамин, буду ходить по борту блаженный, перестану бояться". Но у нас так не принято. Если говорить серьезно, то мне это и не надо. Вникать в тонкости ТИ не собираюсь. Пусть они там делают что угодно. А мы и так нормально выступаем.
КАК НИ КРУТИ, СВОЙ СЛЕД В СПОРТЕ
Я УЖЕ ОСТАВИЛ
– Какой отпечаток на вас отложила вся эта история с мельдонием? На горизонте маячили самые пугающие перспективы, вплоть до завершения карьеры.
– Если честно, я уже подумывал, чем можно заняться еще. Например, пойти куда-то учиться. Хотелось верить в справедливость. Но в какой-то момент засела мысль, что меня никогда прежде не наказывали ни за что, но когда-то должно произойти и такое. Однако потом, к счастью, разобрались.
Первая реакция? Хотелось подать в суд. Такая злость была. Как же можно было так ошибиться? Столько людей пострадало просто так! Но у меня соответствующего образования нет, знакомых адвокатов тоже. А потом понял, что своей правдой могу подставить всю федерацию. Решил, что лучше сосредоточится на любимом деле. Пока они опять что-нибудь не придумали (смеется). Теперь остерегаемся вообще всего. Пьем чистую воду. Даже с соками не мешаем! Но если меня все-таки "закроют", отнесусь уже спокойнее.
– Когда переживаешь самое страшное, уже не так этого боишься.
– Именно. Этот шок прошел. Хотите, отыщите еще какие остатки мельдония и блокируйте меня. Мне уже все равно. Помашу рукой. Как ни крути, свой след в спорте я оставил. И рекорды с медалями чемпионатов мира у меня уже не отнимут.
– Хотя медаль чемпионата мира в Коломне пытались забрать до последнего.
– Вообще не понимал, что происходит. Меня полностью оправдали, но при этом хотели забрать медаль. Что за наглость? Это из серии – мы плюнули тебе в миску и добавим еще? Мало того что передо мной никто даже не подумал извиняться за эту историю, так еще и медаль хотели забрать. А знаете, я бы и не отдал! Сказал бы, что уже переварил ее, так что отдыхайте. Что еще в той истории удивило, так это реакция голландцев. "Все, у нас медаль, ура". Столько высказываний! Еще вчера они восхваляли мою технику, а сегодня списывают все на какую-то таблеточку. Особенно старался Кьелд Неиз. Непонятный для меня парень. Так ведет себя…
– Мне тоже было удивительно слышать столько критики именно от голландцев. Ведь они пошагово разбирали каждое ваше действие на льду и восхищались отточенностью движений, а не, скажем, нечеловеческой физической силой.
– После этого мне открылась еще одна сторона человеческой сущности. Зависть. Я понял, что многим людям собственные поражения проще списать на самые нелепые оправдания, легче придумать обвинения в адрес другого и поверить в них, нежели просто признать, что кто-то сегодня сильнее себя. За собой такого, наверное, не замечаешь. Но я надеюсь, что со мной подобного не произойдет.
СОГЛАСИЛСЯ ФИНИШИРОВАТЬ БЕЗ РУК
– Слышал историю, как на прошлогоднем спринтерском чемпионате мира в Сеуле все тот же Неиз подошел к вам перед вторым забегом на 1000 м и в шутку предложил финишировать с руками за спиной. Вы так и сделали.
– Так и было.
– Как отреагируете, если он подойдет к вам с новой просьбой?
– Да никуда он не подойдет! А я к нему тем более. После таких слов о нем надо просто забыть. Пусть на дистанции что-нибудь покажет. А общение… Еще после первой дисквалификации я увидел, как люди могут с тобой спокойно общаться, а потом говорить что-то в спину. Так будет и сейчас. Я готов к этому.
– Та история с Неизом говорит о том, что у вас был настоящий драйв, вы явно получали удовольствие от происходящего. Сейчас это сохранилось?
– Перед тем эпизодом была предыстория. В первый день я сбегал 500 м нормально, а тысячу – так себе. И он на ней выиграл. Хотя по сумме я все равно лидировал. Потом узнаю – в голландской прессе Кьелд сказал, что рассчитывает на золото. Подумал: "Парень, ты о чем вообще говоришь"? Когда на следующий день вышли на 500 м, я просто давил по дистанции. Играл с ним, как ребенком. Это надо было видеть! После такого забега стало понятно, что говорить о победе он просто не имеет права. А потом на 1000 м доехал последние 100 м вообще без рук. И в итоге выиграл с такой разницей, какой между первым и вторым местом никогда прежде не было. А голландец затем признался, что надеялся на мою ошибку. Разве настоящий боец так скажет?
– Предстоящий сезон – предолимпийский. Чем он в первую очередь интересен для вас?
– Хочу поддержать то настроение, которое у меня было в прошлых сезонах. Я бежал, побеждал, иногда падал, но все заканчивалось на позитивной ноте. Хочу и дальше занимать призовые места, и продолжать расти в технике.
– Разве это возможно? Многие специалисты уверяют, что у вас она безупречна.
– Расти можно в чем угодно! 10 лет назад мы бегали 500 м по 37 секунд, сейчас – по 33. Не удивлюсь, если еще через 10 будем по 31. Человеку свойственно открывать что-то новое. Наши способности очень велики, и развивать их можно постоянно.
