Спортивные агенты: благо или вред? Исследование Аллы Шишкиной
Женский запрет
Моей первой собеседницей должна была стать четырехкратная чемпионка России, двукратная победительница Универсиады (2015, 2017, двукратный бронзовый призер ЧМ (2013, 2016), участница трех Олимпиад (2014, 2018, 2022) Ангелина Гончаренко. Заслуженный человек, капитан нижегородского СКИФа. Ангелина не сказала ничего крамольного, что могло бы опорочить честь ее клуба, но пресс-служба все равно запретила публиковать ее слова. Такое отношение к игрокам-женщинам меня поразило.
После Ангелины я позвонила ее мужу — Андрею Ермакову. Он обладатель Кубка Гагарина в составе СКА, Кубка Харламова в составе МХК «Спартак», чемпион юношеской Олимпиады (U-17). Уникальная ситуация: два хоккеиста создали семью, и можно на одни и те же аспекты взглянуть под разным углом. Но, к сожалению, ответов Ангелины вы не увидите. А вот пресс-служба «Южного Урала», нынешней команды Андрея, его интервью заверила без проблем. Как говорится, почувствуйте разницу.
«На девочек могут надавить»
— Считаешь ли ты, что в женском хоккее должны быть агенты, так же как и в мужском? — вопрос Ермакову.
— Они очень нужны и там и там — начиная с юниорского возраста и до окончания карьеры. У нас в лучшем случае трудовые договоры рассчитаны на пять лет, на три года, но чаще всего — на год. В контрактах бывают пункты, которые обычный человек может и не заметить.
Вообще, между женским и мужским хоккеем — пропасть. И несмотря на то что сейчас говорят, что в женские клубы вкладывают большие деньги и развивают, но если приехать в команду Ангелины и провести там сутки, то увидишь, как девочки пашут, душу отдают, а зарплаты у 16-20-летних — 30 тысяч рублей в лучшем случае. Плюс у них в соглашениях есть пункт о декретном отпуске, которого у нас нет. Когда жена забеременела, то в том числе с помощью агента ушла в декрет с сохранением заработной платы.
В общем, уверен, что агенты появятся у всех и в женском хоккее. Он развивается, да и мужики надоедают — чего все время на них смотреть?
— А что, могли отправить в декрет без выплат?
— Нет, там изначально контракт так составлен, что она может приходить и смотреть на тренировки с борта. Если же про молодых девчонок говорить, то, когда они обращаются к руководству с вопросом, например, о зарплате, на них могут надавить — мол, сначала нужно себя проявить, и только потом подпишем тебя на большую зарплату. А что они могут сделать без агента? Для них это единственный шанс попасть в ЖХЛ. Чтобы агенты стали активнее заниматься женским хоккеем, там должно появиться больше средств. У нас вот нормальная практика, когда официальный представитель получает определенный процент от твоего заработка. Он ведет статистику и в конце сезона скидывает мне общий счет и сумму, которую я должен перевести ему в качестве агентского вознаграждения.
— Получается какой-то замкнутый круг: у девочек нет больших зарплат, соответственно, нет агентов, а без агентов нет больших зарплат.
— Но у клубов же есть деньги — и немалые. Мы, мужики, гробим свое здоровье и получаем очень хорошо, но ведь девочки убиваются на льду ничуть не меньше. У нас с женой одинаковая позиция, мы — защитники, хоккей -травмоопасный вид спорта, и женщины тоже получают повреждения. Переносят такие же нагрузки, а доходы меньше в разы. Это неправильно.
— Если тезисно, чем именно тебе помогает агент?
— Находит клуб, возится со всеми документами. У моего, Сергея Евгеньевича Паремузова, много помощников. Они все бумаги досконально изучают. Контракт — это официальная вещь, и если тебе не платят или задерживают зарплату, то с этим разбирается именно агент. Если возникают какие-то судебные тяжбы, то это тоже в его компетенции. А еще Сергей Евгеньевич очень спокойный человек. Например, в хоккее случаются взлеты и падения, но он не ходит и не говорит «что-то ты плохо играешь», а терпеливо ждет, входит в положение. Агенту выгодно договориться о хорошем контракте и получить от него свои проценты — это же бизнес.
«Рабы в КХЛ»
— А рекламными делами у вас тоже занимается агент или для этого есть отдельный менеджер?
— Да, он же. Давно, лет восемь назад, Паремузов предлагал коллаборацию с одним брендом, но мне тогда условия не понравились. Условно, я получал бы плюс 100 тысяч рублей, но должен был соблюдать очень много правил — например, не носить одежду других производителей. Вроде бы круто, но это тяжело морально, лично мне такое не подошло.
— Многие спортсмены из других видов выполняли бы все обязательства за такую сумму.
— А вот мне это некомфортно. В акциях еще могу поучаствовать. Например, когда играл в «Сибири», нас спонсировала S7. Построили каток, пригласили блогеров и актеров из сериала «Молодежка». Я с ними пообщался — нормальные, душевные ребята. Даже в команде не всегда такие бывают.
— Серьезно?
— Я выступал в клубе, где, куда ни плюнь, везде звезда. Многие до сих пор в НХЛ — и уже давно. И вот у одного из игроков в контракте было зафиксировано, что за каждую заброшенную шайбу он получал большой бонус. Не спорю, человек на тот момент находился в статусе лидера, но... От всех остальных этот форвард требовал, чтобы пасовали на него — чтобы побольше забивал. Если я сам находился в голевой позиции, но видел, что тот партнер поразит ворота с 80-процентной вероятностью, то должен был отдать ему передачу.
— А как же одна команда? Один за всех и все за одного?
— Когда ты находишься в звездном коллективе, это тяжело. Все равно должен подстраиваться под одноклубников. Убираешь свое эго и пасуешь.
Вот в женском хоккее такого нет. Есть лидеры, но один игрок 100 тысяч получает, а тот, который забивает, — 20, и что? Не отдам, сама забью. А у мужчин на кону огромные деньги. Премирование очень приличное. У нас же есть потолок по окладам и сумма добивается за счет премиальных.
— А у тебя еще живы мечты о НХЛ?
— Нет, куда там! Когда был в сборных U-16, U-17, U-18, тогда подходили с предложениями, но я сказал, что хочу выступать в российском хоккее. Я патриот, у меня уже наладились связи со «Спартаком»... Знал, что предстоит драфт и буду там. Хотя сейчас смотрю и вижу, что интереснее в НХЛ. Восстановительный процесс там лучше. Перед и после тренировки ты встал на InBody, там такое оборудование современнее. И этот аппарат анализирует все тело: жиры, сахар, водно-солевой баланс, советует, что именно тебе необходимо для восстановления.
Плюс система подготовки построена так, что на пик выходишь к середине сезона, а у нас на старте выдаем суперрезультат, а к экватору попадаем в яму.
— Слышала, что в футболе иногда случаются подставы со стороны агентов. Ты сталкивался с подобным в хоккее?
— Да, всякое бывает. Мы, хоккеисты, вообще очень суеверные. У меня есть духовный учитель, к которому регулярно обращаюсь за советом. Есть агенты, которые очень нагло себя ведут и могут у генерального менеджмента выбить очень хорошие условия, и для игрока это будет, наоборот, в плюс. А бывают и не совсем честные люди.
— А происходит такое, что агент вывернул все так, что человек на пять лет подписался на плохих условиях, но зато его официальный представитель сорвал куш?
— Да. Мы, грубо говоря, рабы в КХЛ. Если до 28 лет ты провел в лиге 250 матчей, то только тогда можешь стать неограниченно свободным агентом. Вот со мной так и случилось — получил право сам выбирать клуб.
«Готов помогать бесплатно»
Следующие герои моего исследования — гимнастка Мария Пасека, заслуженный мастер спорта, четырехкратный призер Олимпиады, двукратная чемпионка мира, трехкратная — Европы и ее агент Егор Райс. Ребята отвечали на мои вопросы по очереди в ходе видеоконференции.
— Что вы в целом думаете про агентов?
Райс: — Направление моей работы за последний год — популяризация видов спорта и атлетов. А особенно внушение тем, кто думает, что никому не нужен, что все не так и нужно развивать личные бренды, выходить с предложениями на рекламодателей.
— А как ты из психолога превратился в агента?
— В свое время окончил университет по специальности «общая психология» и работал по этой линии в баскетбольной ДЮСШ «Тринта». Так как я — бывший футболист, параллельно трудился детским футбольным тренером.
Позже в университете открытого образования получил корочки спортивного психолога и в общей сложности провел в «Тринте» четыре года именно в таком качестве. Я со многими спортсменками остался в хороших отношениях, некоторые из них сейчас попали в сборную России.
Потом наша прославленная скелетонистка Елена Никитина предложила стать ее агентом, потому что я коммуникабельный, а с Леной мы знакомы с детства. Сейчас с ней уже не сотрудничаю. Потом я стал сам предлагать спортсменам заняться их личным брендом. Со всеми занимаюсь практически бесплатно, это моя личная инициатива.
Пасека: — После Игр в Лондоне мне предлагали заключить контракт с одним известным производителем спортивных товаров — и тогда мне очень не хватало агента, на тот момент его не было. Общалась напрямую, это давалось сложно, и в итоге договориться не удалось. Думаю, если бы у Федерации спортивной гимнастики имелся бы хотя бы один агент на команду — уж не говорю про личного у каждого, — то сейчас моя жизнь была бы немного другой. Когда ты готовишься к старту и вся в тренировках, то решение других вопросов, в том числе по рекламным делам, отвлекает. Сейчас в нашей федерации работает Эмин Гарибов, занимается популяризацией спортивной гимнастики. Разным федерациям нужно понять, что вид спорта можно продвигать и популяризировать через атлетов. После завершения карьеры титулованным людям сложно себя реализовать, и менеджеры/агенты способны очень помочь не потерять себя. У нас так много прекрасных спортсменов, о которых никто не знает. Менеджер очень нужен — как команде, так и каждому в отдельности.
Райс: — На Олимпиаду в Токио впервые отобрались и выступили на Играх российские регбистки, все стали заслуженными мастерами спорта — и при этом они считают, что никому в плане каких-то рекламных контрактов не нужны. А также не понимают, зачем нужен агент, если ничего не изменится. И тут уже я вступаю и говорю, что пока они ничего не будут делать, то о них никто и не узнает. Что нужно понимать: достижения — это прекрасно, но и самому необходимо шевелиться, двигаться и хотеть быть узнаваемым. Тут и психологические причины вплетаются. Я, например, перед Паралимпиадой в Токио предложил бесплатно вести аккаунты Паралимпийского комитета в соцсетях, готов был сделать их современными. Получил отказ.
Пасека: — Есть такие спортсмены, как гимнаст Никита Нагорный, но подобных активных ребят всего процента два. Он находит время и силы и тренироваться, и снимать видео, и развиваться в других сферах. А абсолютное большинство — вроде меня. Не могу выходить на соревнования с камерой, как это делает Никита, — им реально восхищаюсь. Нагорный добился таких высот и в плане спорта, и в других областях, но это дано не всем. Таким, как я, нужен агент.
Райс: — Готов бесплатно помогать разным атлетам. Объясняю, что не нужно пытаться пробить стену на пути к крупным международным брендам. Стоит обратить внимание на российские. Они готовы сотрудничать даже с теми, кто не побеждал на Олимпиадах. Но многим это сложно объяснить.
— Егор, если ты делаешь всю работу бесплатно или почти бесплатно, то в чем твоя выгода?
Райс: — Во-первых, мне интересен спорт в целом. Именно поэтому учился на спортивного психолога.
Во-вторых, это возможность взаимодействовать с лучшими атлетами страны. Создав определенный плацдарм, вполне вероятно, что доберусь до своей суперцели — популяризация спорта! Возможно, на какой-то высокой должности, а не путем продвижения ребят в соцсетях. Каждый ищет свою выгоду, так вот моя заключается в том, что это контакт и взаимодействие со спортсменами.
— Правильно понимаю, что ты хотел бы стать спортивным чиновником?
— Чиновник — это какой-то отголосок из детства, ужасное слово, которое вызывает страх. Министром спорта — возможно. Да, понимаю, на такой должности чиновник и находится, но все же.
Мне больше нравится создавать что-то для атлетов и вместе с ними. Быть палочкой-выручалочкой, отстаивать их интересы и доказывать всем, что мы в мире спорта — номер один.
