«Испанцам трудно выговорить «Рубль» — говорят «Рубло». Андрей Рублев — о трудностях перевода
Во вторник Андрей Рублев чуть не проиграл в Санкт-Петербурге Илье Ивашке, но со счета 3:4 в третьем сете взял три гейма подряд и добыл путевку во второй круг. Для 21-летнего российского теннисиста эта победа стала первой на российских турнирах — St. Petersburg Open и «Кубке Кремля» — в полностью сыгранном матче. В Санкт-Петербурге в 2016 году он выигрывал у Михаила Кукушкина, но тот отказался от продолжения борьбы в середине второго сета. В среду Рублев в паре с Евгением Карловским выбыли из парного турнира, уступив испанцу Роберто Карбальесу-Баэне и аргентинцу Андресу Молтени. А после матча пообщался с болельщиками в формате Tennis Talk. Он рассказал о победе над Федерером, кумире детства и о том, что помогает забыть о поражениях.
Помогает ли волнение:
— Да, конечно, безусловно. Волнение бывает разное. Очень часто бывает, что это помогает.
О победе над Федерером в Монреале:
— Не очень люблю говорить об этом. Волнения никакого вообще не было. Видимо, потому что терять было нечего. Хотел показать максимум того, на что способен и бороться за каждый мяч. В итоге все очень удачно складывалось. Видно, день был такой — все шло в мою пользу. Только в середине второго сета, когда сделал брейк, появились мысли — еще чуть-чуть и победа. И начало трясти. В тот момент старался не смотреть ни на свою команду, ни на Федерера. Думать, что счет совсем другой, что я не выигрываю, а проигрываю и играть очко за очком. Это был, пожалуй, первый матч, который мне удалось провести от начала до конца на заданном уровне. Как-то так все и закончилось.
О прозвище «Рубль»:
— Еще когда маленький был, меня стали так называть. «Рубль» и «рубль». Сейчас в Испании (Андрей тренируется в Барселоне. — Прим. «СЭ») им трудно выговорить «Рубль» — говорят «Рубло». Но как угодно — можно хоть Джимми звать.
Об эмоциях:
— Я сам по себе очень эмоциональный. Наверное, это хорошо, если это направить в правильную сторону, чего у меня раньше не получалось. Я все это обращал в негатив и сам себя закапывал. Я всегда это понимал, но понимать — одно дело, а контролировать — совсем другое. С возрастом приходило понимание всего и хладнокровие. До сих пор я все равно остаюсь эмоциональным. На топовом уровне эмоции не прощаются. Там малейший выплеск сразу работает против тебя. С менее опытным игроком еще может прокатить, а такие, как Надаль, Федерер и так далее, все видят и сразу наказывают.
О большой тройке:
— Если брать Новака Джоковича, Рафаэля Надаля и Роджера Федеерера именно мне тяжелее всего играть против Надаля. Меня удивляет, в хорошем смысле, вот что: он очень часто играет плохо. Особенно в начале турниров. Но даже плохой игры ему хватает, чтобы доходить как минимум до четвертьфиналов. Это нереально круто. Каждому надо к этому стремиться: быть настолько психологически сильным, чтобы, даже играя в свой худший теннис, показывать результат.
О кумире:
— Марат Сафин все детство был моим кумиром и сейчас остается. Он такой — особенный. Просто посмотришь на него — и все по-особенному. А если он еще и что-нибудь скажет, сразу, то вообще большое уважение.
О реакции на победы и поражения:
— Когда проигрываю, бывает, говорю: «Ой, все, пойду напьюсь «Колы». А когда выигрываю, наоборот, стараюсь сходить в тот же ресторан, в ту же душевую кабинку и поддерживать то же настроение.
О том, когда безнадежно проигрываешь:
Когда уступаешь 0:2 по сетам на «Большом шлеме»...хочется испариться.
