На недавнем супертурнире в Индиан-Уэллсе экс-первая ракетка мира дала интервью корреспонденту "СЭ" Алексею ТОЛКАЧЕВУ.

     - Мария, вы поедете на Олимпиаду в Пекин?

     - Конечно!

     - Вы так давно мечтали об этих Играх, что, наверное, очень живо себе все представляете?

     - Совершенно не представляю. Мне видятся толпы спортсменов, снующих повсюду. Масса самых разных стадионов, площадок... Я даже не могу себе как следует представить церемонию открытия. Как это можно собрать столько великих атлетов со всего мира в один день на одном стадионе? Это же нереально!

     - Попросите подруг по команде поделиться опытом. Ту же Кузнецову.

     - А я не хочу, чтобы мне кто-то что-то рассказывал. Даже мой тренер (Майкл Джойс. - Прим. А.Т.), который был на Олимпиаде два раза, все пытается мне рассказать, как это было. Что это за сумасшедший дом, какие там тучи народа... Но мне все равно, что говорят другие. Я хочу, чтобы для меня это стало большим сюрпризом!

     - Линдсэй Дэвенпорт очень интересно рассказала в интервью "СЭ" о своих переживаниях на церемонии открытия - мол, это была радость со слезами на глазах...

     - Да, я тоже жду чего-то подобного.

     - Вы можете представить себя в роли знаменосца?

     - Ой, конечно! Я бы очень хотела понести флаг России.

     - Как думаете, это реальность или мечта?

     - Пока вы не спросили, мне такая идея даже в голову не приходила!

В ДЕТСТВЕ ЗАНИМАЛАСЬ ГИМНАСТИКОЙ И... БОКСОМ!

     - Расскажите о своих самых первых олимпийских воспоминаниях.

     - Это были игры в Атланте в 1996-м. Мне было девять лет, мы только два года как переехали в Америку. Я с нетерпением ждала появления сборной России на церемонии открытия. Мне казалось, что на дворе уже два или три часа ночи - ведь Россия всегда шла почти в конце по алфавиту. Если представить себе, что через несколько месяцев я буду среди тех, кто вот так же выйдет на стадион в Пекине, захватывает дух.

     - Какие олимпийские соревнования вы смотрели ребенком?

     - Гимнастику и фигурное катание - виды спорта, в которых Россия и СССР были традиционно сильны и которые можно приравнять к искусству. Очень сильно болела за наших, а потом надевала старые роликовые коньки или брала разноцветные мячи и ленты, просила родителей вывезти машину из гаража, и он превращался для меня в каток или гимнастический помост, а я становилась участницей Олимпиады.

     - Наверное, каждый раз получали высший балл?

     - Если хотите знать, я вообще одно время хотела стать гимнасткой! (Смеется.) Хоть и занималась уже серьезно теннисом, ходила на спортивную гимнастику три раза в неделю. Во Флориде был большой зал, тренеры, все снаряды. И когда мы в Россию ездили, у меня там тоже был тренер. Правда, после двух лет занятий стало тяжело совмещать эти два вида спорта: больше времени я уделяла теннису и не очень любила некоторые гимнастические дисциплины.

     - А получалось хорошо?

     - Хорошо, наверное, но я была слишком высокая, в гимнастике это минус. У нас с родителями не было каких-то иллюзий. Мы сразу сказали тренеру, что я это делаю ради тенниса, а не чтобы стать знаменитой гимнасткой. Я ведь и боксом занималась! Опять же в качестве дополнительной физической подготовки.

     - Боксом?!

     - Да, два года.

     - Боксировали с мальчишками или в секции хватало девочек?

     - Ну не совсем так. У меня был тренер, мы к нему ездили в город Сарасота во Флориде. Он мне подставлял перчатки, куда бить. Я и со скакалкой прыгала, и все боксерские упражнения выполняла, режим соблюдала. Спарринг у нас был на настоящем ринге, в настоящем зале, где тренировались боксеры. Все как полагается. Только он не наносил ответных ударов, конечно. Мне тогда было десять лет.

     - Насколько я знаю, ваше увлечение гимнастикой недавно получило неожиданное продолжение. Я имею в виду фотосессию, где известных спортсменов снимали в нехарактерном для них антураже для рекламного олимпийского проспекта.

     - Ой, а вы про это знаете? Вообще-то мне фотограф сказал, что об этом нельзя рассказывать, пока не выйдет проспект.

     - Но для читателей "СЭ" сделаете исключение?

     - Хорошо, расскажу, но только совсем немножко. Я знаю, что подобным образом уже снялись несколько ведущих теннисисток, таких как Надаль и Янкович. Я была в Лос-Анджелесе на съемках для "Найк", и в конце меня попросили попозировать в роли гимнастки. Специально для этого прилетел фотограф, пригласили настоящего тренера по художественной гимнастике. Кстати, это была русская женщина, которая показывала мне различные упражнения. Но я, наверное, уже слишком много разболтала. (Смеется.)

     - Вам выдали трико или у вас было собственное?

     - Мне дали красивую красную ленту, а костюм одолжили у какой-то девочки-гимнастки. Даже не представляю, как я в него влезла! Девочке было лет тринадцать. Женщина-тренер была такая гибкая. Она мне показывала, что делать, я на нее смотрела и говорила: "Я так не могу, но постараюсь". А вся фотосессия, кстати, заняла пять минут.

     - В Пекине надеетесь посмотреть какие-нибудь соревнования кроме тенниса?

     - Конечно, гимнастику!

     - Уедете сразу после окончания теннисного турнира?

     - Придется. Иначе времени перед US Open совсем не останется.

     - С кем хотели бы познакомиться за время Олимпиады?

     - Как уже говорила, я ничего не загадываю. Даже еще не знаю, где буду там жить.

     - Вообще-то полагается жить всем вместе.

     - Вместе это как? В одной большой комнате, что ли?

     - В Олимпийской деревне.

     - Пока не представляю себе, как все это будет, как мы разместимся.

     - Чемпион Сиднея-2000 Евгений Кафельников, например, ночевал в отеле - чтобы как следует высыпаться, а день проводил в деревне. Вас бы такой вариант устроил?

     - Если разрешат, то, вполне возможно, я так и сделаю.

     - Можно ли сравнить перспективу победы на Олимпиаде с победой на турнире "Большого шлема"?

     - Тяжело сравнивать. "Большой шлем" играешь четыре раза в году, настраиваешься каждый раз, как на самый главный турнир. А тут Олимпиада - один раз в четыре года. Может быть, я приеду туда и пойму, что рада любой медали. Или даже просто тому, что я туда попала. Мне действительно трудно сейчас предугадать, как я себя буду там чувствовать.

     - В этом году Олимпиада - самое важное для вас?

     - Выиграть турнир "Большого шлема" тоже было важно, но я это уже сделала.

     - Наверное, вам очень хочется победить на "Ролан Гаррос"?

     - Нет, на Уимблдоне!

     - Разве перспектива выиграть в своей карьере все четыре турнира "Большого шлема" вас не привлекает?

     - Я бы лучше еще десять раз выиграла Уимблдон, чем один раз - чемпионат Франции!

     - Кстати, у вас в команде не было разногласий относительно ваших олимпийских планов? Никто не советовал подобно Энди Роддику сосредоточиться на US Open и только на нем?

     - Нет, никто мне таких советов не давал. Это было полностью мое решение. (Насупившись.)

     - Просто ходили такие слухи, я был обязан спросить.

     - Слухи... Это такое плохое слово. (Смеется.)

В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ПРИВЕЗУ НА FED CUP БАРАБАН

     - Как я понял, на полуфинал Кубка федерации в Москву вы вряд ли поедете.

     - Да, вряд ли.

     - А на финале - если, конечно, наши девушки пройдут американок - российские болельщики вас увидят?

     - Если будем в финале, приеду обязательно.

     - Какая, по-вашему, атмосфера сложилась в этом году в команде? Особенно в том, что касается участия и неучастия теннисисток на различных этапах Кубка?

     - У нас все в полном порядке. Мы график установили еще в прошлом году на жеребьевке после финала в Москве. Когда нам выпало ехать на четвертьфинал в Израиль, Света Кузнецова на меня посмотрела и сразу заявила: "Ага, вот ты туда и полетишь!" Мы с ней потом это обсудили. Она сказала, что если мы выиграем, то она приедет на полуфинал в Москву. Я согласилась.

     - Что из вашего дебюта в составе сборной больше всего запомнилось?

     - Первые три-четыре дня вместо того, чтобы праздновать победу на Australian Open, я сидела взаперти в своем номере, потому что за окнами бушевала настоящая буря. Честное слово, были моменты, когда я боялась, что нас просто унесет ветром. Я сидела и смотрела по десять фильмов в день. Мы даже не могли выбраться из отеля на ужин.

     - Хорошо хоть к матчу погода успокоилась.

     - Да, но зато какие были болельщики! Когда Динарка Сафина проиграла свой матч, я решила, что мне надо уйти, что называется, "в зону". Никого не видеть и не слышать, сделать свое дело на корте и поскорей убраться подобру-поздорову. Когда я вернулась после матча в палатку, которую для нас разбили, как будто мы в летнем лагере, девчонки бросились кричать и поздравлять меня. Я спросила: "Вы когда-нибудь видели такую публику?" Они мне: "Не-а. Это специально в честь твоего дебюта нагнали". В общем, это была сумасшедшая неделя, но вместе с тем - это одно из самых классных моих воспоминаний.

     - Те болельщики были самыми шумными на вашей памяти?

     - Еще бы! По-моему, у них было 20 тысяч трещоток и столько же барабанов. Вот если бы у нас тогда был хоть один барабан, мы бы им показали. Так и сделаю! Привезу с собой на следующий Fed Cup барабан.

ГОД НАЗАД ГОЛОВА БЫЛА ЗАНЯТА ДРУГИМ

     - Где вы собираетесь играть в этом сезоне на грунте?

     - Даже не знаю. Все будет зависеть от того, как я сыграю этот и следующий турниры. По самочувствию. Если я буду хорошо и много играть на американском харде, мне будет тяжело играть на европейском грунте, потребуется приличный отдых.

     - Вы допускаете, что будете играть "Ролан Гаррос" без разогревочного грунтового турнира?

     - Ну нет, уж один турнир-то я сыграю, максимум - два. Вообще-то я хотела бы сыграть в Чарльстоне (14 - 20 апреля. - Прим. А.Т.). Во-первых, я там никогда не играла. И потом, это близко от Флориды. Не придется в Европу лететь раньше времени, можно еще немного побыть дома.

     - Вы так мощно начали сезон, что вас уже спрашивают о ваших видах на "Золотой шлем", то есть на победу во всех турнирах большой четверки плюс олимпийское золото. Пока такое удалось только Штефи Граф и только однажды, в 1988 году...

     - Мне кажется, я должна реально смотреть на вещи. Что еще я могу ответить на такой вопрос? (Усмехается.) Мне предстоит долгий сезон.

     - Но то, что этот вопрос задают регулярно, наверное, что-то значит?

     - Что-то, наверное, значит, но мне много вопросов задают, на которые можно ответить и сразу забыть.

     - Если бы с вами где-то год назад заговорили о перспективе завоевать "Золотой шлем", поверили бы своим ушам?

     - Нет, конечно. Год назад я находилась в совершенно другом состоянии, и моя голова была занята совсем другими мыслями. И многие из них были не о теннисе.

ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ БЫЛО ВРЕМЯ ЗАЕХАТЬ К БАБУШКЕ

     - Мария, хоть с дамой и не принято обсуждать возраст, вы сами упомянули на пресс-конференции, что вам в апреле исполнится "аж двадцать один год". Как собираетесь отмечать этот важный рубеж?

     - Если честно, то это только в Америке двадцать один год - большое событие. А для моих родителей и для меня это обычный день рождения. Вот когда мне стукнуло двадцать, это была для меня серьезная дата. Оказалось, что я уже не тинейджер. Это была большая неожиданность. Ну а в этом году... да, что-то готовится, конечно. Вечеринка в Нью-Йорке.

     - По закону вам можно будет теперь поднять бокал в собственную честь...

     - Можно, но меня это совершенно не привлекает.

     - Хотя бы шампанского выпьете?

     - Нет, шампанское я совсем не люблю.

     - Есть ли какие-нибудь новости о ваших благотворительных проектах?

     - Да, мы установили дату, когда я полечу в Гомель: это будет сразу после Уимблдона. Скажем, если финал будет в субботу, то в понедельник я уже буду сидеть в самолете.

     - Уже знаете, какие для вас намечены мероприятия?

     - Не в деталях, но у меня есть предварительный график, который мне прислали пару недель назад.

     - График насыщенный?

     - Да, очень. Я знаю, что будет тяжело, но меня это не пугает. Главное, чтобы было время заехать к бабушке в гости покушать! (Смеется.) Тогда будет здорово.