Екатерина Макарова: "Мне многие говорили, что я похожа на Штеффи Граф"
В пятницу Нью-Йорке 26-летняя Екатерина Макарова сыграет самый важный пока матч в карьере – полуфинал против любимицы Америки и главного фаворита US Open Серены Уильямс.
Макарова выиграла битву
характеров
Сергей БУТОВ
из Нью-Йорка
Пресс-конференция Екатерины Макаровой после четвертьфинальной победы над Викторией Азаренко стала в определенном смысле бенефисом Екатерины на международном репортерском уровне. Громкий успех на центральном корте имени Артура Эша, главная комната для пресс-конференций, куда кого попало на US Open не приглашают, водопад вопросов от иностранных журналистов. Зачастую многие из таковых, особенно те, что касаются перипетий только что закончившегося матча, носят довольно банальный характер, однако в случае с Макаровой репортеров по большей части интересовала ее личность. Обнаружилось, что, несмотря на все успехи на корте, за океаном о Екатерине мало что знают. Положа руку на сердце, надо признать, что и в России – тоже.
Почему так случилось, в двух словах не ответишь. Свою роль в этом сыграла и сама Макарова – “довольно закрытый”, как она сама утверждает, человек. Это интервью Екатерины – смесь вопросов и ответов, заданных ей во время международной пресс-конференции, а также – уже на русском языке – специальным корреспондентом “СЭ”.
– С Викой мы сыграли уже очень много матчей, – сказала Екатерина. – Последний из них – в Мадриде – я выиграла. И в принципе понимала, что от нее ожидать. Смотрела ее поединки здесь, в Нью-Йорке, чувствовала, что где-то они ей давались тяжело. Впрочем, тяжело пришлось мне – особенно поначалу. Она стартовала очень активно, играла длинно, разводила, толком не давала играть мне. Я старалась сохранять спокойствие, и розыгрыш за розыгрышем наращивала инициативу.
– Когда случился ключевой эпизод матча? Можно таковым назвать начало второго сета, когда вы были несколько раз близки взять ее подачу, что в конце концов и произошло?
– Очень важный эпизод случился еще при счете 4:4 в первом сете. Был очень непростой гейм на моей подаче, который трудно складывался. Но потом я перешла на другую сторону, встала по ветру, и поймала себя на мысли, что сейчас смогу ее брейкануть. Что и произошло.
В начале второй партии тоже было сложно, да. Вика очень нападала, а я была на солнечной стороне, и это сказывалось на игре. Но даже когда я никак не могла взять у нее подачу, несмотря на массу брейк-пойнтов, я не переживала потому что понимала: это Вика сыграла здорово, а не я их ей отдала.
– Азаренко ассоциируется с теннисисткой, обладающей сильным характером. Это была битва двух характеров?
– Пожалуй, да. Она действительно боец и даже на 5:2 во втором сете показывала всем видом, что не сдалась, что будет бороться. Знаете, у нас было много трехсетовых матчей и случалось так, что я вела по ходу встречи, а побеждала в конечном счете она. И поэтому сегодня я была в игре до самого конца.
– Для кого из вас победа в этом матче была важнее: для Азаренко, возвращающейся на лидирующие позиции после травмы, или для вас – человека, имевшего шанс впервые в карьере попасть в полуфинал турнира “Большого шлема”?
– Было бы странно, если бы я сказала, что для Вики (улыбается). Конечно, скажу, что для меня. Хочется идти здесь дальше и дальше. Такой прекрасный турнир, в котором приятно играть… Зрители здесь создают замечательную атмосферу, понимают теннис, любят его, и передают свою энергию игрокам.
– За вас болела целая группа поддержки, которую хорошо было слышно. Кто эти люди?
– Вся моя команда – тренеры, физио. Еще наши друзья-армяне. Они живут в Нью-Джерси и каждый год ходят за меня болеть.
– Мы говорим в тот момент, когда еще неизвестно имя вашего соперника по полуфиналу. Вам все равно, с кем играть: c Сереной Уильямс или Флавией Пеннеттой?
– По большому счету, да. Зачем выбирать? К тому же я побеждала уже и Серену, и Флавию. Поэтому готова к любому исходу их поединка.
– Счет ваших встреч с Сереной 3:1 в ее пользу. Последний раз вы играли в феврале в Дубае. Первый сет завершился при счете 10:8 в ее пользу на тай-брейке, а во втором она победила всухую. Это были настолько разные два сета?
– Да, помню, мы играли очень поздно. И было как-то нервно на корте. Серена поначалу много ошибалась, и у меня были даже сетболы. Кстати, очень интересная была концовка, мы играли в хороший теннис. А потом она меня переломила. С Сереной такое бывает, когда на огромной уверенности в своих силах ее начинают нести.
– У вас замечательная карьера в теннисе. Множество лет на корте, множество побед. Однако о вас мало что известно, как о личности. Можете ли вы рассказать о себе и своих корнях?
– Трудно рассказывать о себе (улыбается). Вы правы в том, что я старалась оставаться как бы в тени всего остального мира. Не очень активна в социальных сетях. Наверное, я могу про себя сказать, что я достаточно закрытый человек.
– В твиттере вы – Кейт. Вообще-то это американское имя.
– Так проще для болельщиков. Меня зовут Екатерина, в России имя часто сокращают до “Катя”. Просто мне не всегда нравится, как это произносят за рубежом. Поэтому для иностранцев я – Кейт.
– Знаете, кто еще всегда был в тени? Штеффи Граф. Кстати, вы очень похожи внешне. Вам это говорили?
– Да, говорили. Правда, я не знала, что она, оказывается, была в тени. Для меня это новость.
– Ну, она была застенчивой.
– Не знала этого. Мне казалось, она большая звезда.
– Вы никогда с ней не говорили и не встречались?
– Нет, никогда.
– Кто про вас знает больше всего: ваша мама или может быть ваш бойфренд?
– Скорее, тренер. С ней я провожу значительно больше времени, чем с семьей. Так уж получается.
– Кто был вашим кумиром в детстве?
– Мыскина.
– А что именно вам в ней нравилось: плоские удары или манера игры в целом?
– Да мне все в ней нравилось – как она играет, как реагирует, как ведет себя на корте. Вообще все. Помню, на “Кубке Кремля” ходила на все ее матчи, болела. А теперь – бывает же такое в жизни – она мне помогает в карьере. И знаете что, я рада, что нам не довелось играть друг против друга. Для меня она по-прежнему кумир.
– Вы тоже, как и Мыскина, хотите после завершения карьеры стать матерью, телекомментатором и тренером?
– Матерью – однозначно. У нее трое детей, и это замечательно. По поводу всего остального, я пока не знаю.
– Вы – левша. У вас есть странности?
– Да нет, я не делаю ничего особенного. Я единственная левша в семье, и это просто чудесно. А так, когда начинаю что-либо писать от руки, многие удивляются.
– Дойти до полуфинала на US Open – дорогого стоит. А вы можете представить себя, держащей над головой чемпионский кубок?
– Вполне.
