Сергей Шляпников: "Я - не Газзаев, усы сбривать не обещаю. Россия должна побеждать и так"
Главный тренер наших Сергей Шляпников прежде о себе в интервью не рассказывал, хотя рассказать есть, о чем. Он поступил в институт только со второго раза. Не избежал армии. Только в 36 лет получил значок Мастера спорта. Прошел тренерский путь с нуля: от районных соревнований с заводской командой – до мужской сборной России. На это ушло добрых 30 лет. Сергей Шляпников не из тех, кому-то доставалось все и сразу. Но трудности его не ломали, а закаливали.
– Я родился в советское время и это о многом говорит, – начал повествование о своей судьбе Шляпников. – У нас, как и всех, была русская печь. В ней мылись, в ней пекли. Хлеб из печи – фантастика. Нынешнему поколению не понять. В то время все делали своими руками. В магазине покупали разве что соль да сахар. На каникулы ездил к бабушке в Костромскую область. Как раз в те места, где Иван Сусанин водил по лесам польско-литовский отряд. А теперь я показываю их сыну. Мы с ним вообще исколесили почти всю область – Рыбинск, Ростов Великий… Где только ни были. С удовольствием выезжаем в другие города России. Историю своего края и своей страны нужно знать.
– Как оказались в волейболе?
– Сестра привела. Спортивная школа была на соседней улице. Пробовал гимнастику, баскетбол и плавание, но с пятого класса остановился на волейболе. В восьмом классе Вадим Владимирович Гуревич пригласил играть за команду мастеров класса "А". Конечно, согласился. Даже получал какие-то деньги. Когда был в десятом классе, меня позвал одесский "Политехник". Команда Высшей лиги СССР!
– Почему отказались?
– Патриотизм. Он до сих пор во мне крепко сидит. Так нас воспитывали. И такого, как сейчас, когда некоторые каждый год меняют команду, в те времена не могло быть в принципе. Это твой родной город, тут семья, друзья, корни. Чуть засветился – и сразу куда-то ехать? Нет. Только если в городе нет большой команды, а ты уже в серьезном возрасте.
В ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ПОСТУПИЛ ТОЛЬКО СО ВТОРОГО РАЗА
– Выходит, остались?
– Да. Играл. Записывал за тренерами, когда был еще совсем молодым. Уже тогда хотел связать судьбу с волейболом. Как это будет реализовываться – вообще не представлял. Но потом пришел к тому, что хочу тренировать. О том, что когда-то возглавлю сборную – и мысли не было! Реально смотрел на вещи.
– Зато в пединститут, наверное, с руками и ногами забрали?
– Это отдельная история. После школы я уже что-то представлял из себя – выигрывал зональные соревнования, ездил на первенство России. Рост 1,91 м – по тем временам достаточно прилично для связующего. Были различные приглашения из университетов других городов и практически от всех нашей области. Но я же решил быть тренером! Пошел в педагогический и… не поступил.
– Не может быть.
– Еще как может. Продолжил тренироваться, готовился – и все-таки поступил куда хотел. Но через год. Два курса проучился – и уехал в Куйбышев. Перевелся в местный педагогический.
– Зачем?
– У нас особых перспектив не было. Поехал в "Автомобилист", у которого была переигровка в первую лигу СССР. По тем временам – очень высокий уровень. Меня под нее и позвали. Но мы проиграли. Там же ко мне подошел Сан Саныч Дьяченко. Позвал в Ростов-на-Дону. Говорит: "Ты связующий, я связующий. Научу всему, что знаю". А он же в сборную входил! Это перевесило все. Поехал туда на куда меньшие деньги.
Увы, и тут переигровка за первую лигу была проиграна. После этого вернулся домой. Но ни о чем не жалею. Многому научился у Дьяченко в плане тренерской работы.
– Серьезных предложений больше не было?
– В разное время звали в подмосковное "Динамо", в Свердловск. Там пасовал Валерий Лосев. Легенда! Но тренер не отпустил. Раньше же не воровали игроков, а просили, договаривались. Никаких контрактов не было.
– Что было после вашего возвращения из Ростова в Ярославль?
– Армия. Тренер обещал сделать. Но в 23 года меня призвали... Поселок Савватия, что в 40 км от Котласа Архангельской области. Попал в учебку. Стал радистом третьего класса. Лишь спустя полгода меня перевели в спортроту. То есть, сапоги я понюхал.
"ПОЧЕМУ БЫ НАМ НЕ СДЕЛАТЬ КОМАНДУ"?
– Куда подались после армии?
– Восстановился в институт, закончил его. Студентом был прилежным. Меня оставили работать на кафедре спортивных дисциплин. Преподавал в Высшей школе. Футбол, баскетбол, хоккей – во все это играли сами и учили остальных. Сделали волейбольную команду. С ней стали вторыми в стране среди педагогических вузов.
– Неплохо.
– Как посмотреть. На дворе конец 80-х. Мне 27. У меня папа, мама и сестра. Живем в двухкомнатной квартире, где комнаты трамвайчиком. Что мне тогда было нужно?
– Жилье.
– Точно. Авантюризм был – пошел на тренировку нефтеперерабатывающего завода. Сказал: "Парни, давайте буду вас тренировать, но мне нужно сделать жилье". Отправили к директору. Тот сказал прийти на вечернюю тренировку. А я был в неплохой форме – принимал, пасовал, забивал. Ему понравилось.
На следующий день зовет к себе. Спрашивает: "А почему бы нам не сделать команду"? Сам он любил спорт, в свое время входил юношескую сборную СССР по гандболу.
Развожу руками: "Так нужны автобус, зал, другие расходы". В ответ слышу: "Не проблема". В то время завод такого уровня мог себе это позволить. Передо мной поставили задачу сделать команду хотя бы класса "А".
В ПЕРВОМ ПРООБРАЗЕ "ЯРОСЛАВИЧА" БЫЛИ ЛЕГКОАТЛЕТЫ, БОРЦЫ И ВЕТЕРАНЫ
– И в 27 лет вы стали начальником команды, ее главным тренером и капитаном. Одновременно. С ума сойти.
– Да. Меня устроили инструктором на завод. Нужно было собрать людей, арендовать зал. Сначала желающих тренироваться было немного. Никто же рабочим за это отдельно не платил. Пришлось договариваться, чтобы игроков освобождали от работы. В нашей команде были легкоатлеты, борцы, ветераны, которым по 40 лет.
– Квартиру-то вам дали?
– Где-то через год. 13 квадратов. Первый этаж. Кухня, прихожая и туалет – все в одном. Без душа и ванной. Но я был этому очень рад.
– Как быстро пошли успехи у команды?
– Все начиналось с самых низов. Первенство района, города, области. Затем были Высшая лига "Б", "А" и, наконец, суперлига. Я прошел все эти этапы одновременно как игрок, тренер и президент. Сейчас оглядываешься назад – и верится с трудом. А ведь мы и до еврокубков дошли! Одними из первых рубились на равных с "Каза Моденой", которая на тот момент была фактически сборной мира. Там играли Болл, Казаков, Яковлев, тренировал Баньоли, а в Ярославле они получили 1:3! Потом в Италии судьи оторвали нам голову. Проиграли 3:1 и по разнице мячей дальше пошли хозяева.
Деньги ребята стали получать только в 1991 году, когда мы зарегистрировали волейбольный клуб. Сразу стали много работать с молодежью. Сам ездил на первенства России, отбирал таланты. У меня стали появляться ребята, которых начали привлекать в юношеские и молодежные сборные России. Первый из них – Виталий Журов. Он стал бронзовым призером молодежных чемпионатов Европы и мира.
ОТ ЖУРОВА ДО ПЕСКАРЕВА
– Сколько таковых у вас было всего?
– Около 40 наших воспитанников стали победителями и призерами чемпионатов Европы и мира в разных возрастах. Для города с населением 600 тысяч, в котором нет своего зала, считаю, неплохо.
– 90-е – самое тяжелое время?
– Безусловно. Контрактов не было. Стали создаваться сибирские клубы, конкурировать с которыми по зарплатам было невозможно. Я выискивал игроков, которые были никому ненужными или оставались никем не замечены. Упор делался на молодых и неизвестных. За счет чего их можно вытащить?
– Работы?
– Пахоты! Я приверженец советской системы подготовки. Строится она на очень больших объемах. На них люди росли, прогрессировали. Начиная с юношей 1977 года рождения, мы каждый год готовили для сборной хотя бы одного игрока. И в сборной 1997 года, которая этим летом стала бронзовым призером чемпионата мира среди молодежи, играл наш Иван Пескарев.
– Насколько вам при всем этом в 2011-м вам было тяжело покидать Ярославль?
– Я делал это не по своей воле. Но на данном этапе не хотел бы говорить об обстоятельствах, из-за которых пришлось так поступить.
МЕНЯ ОСТАВИЛИ В СБОРНОЙ ЧУДОМ
– Когда впервые оказались в сборной?
– 20 лет назад. Вот столько я и шел к основной команде. В 1997 году меня заметил президент Всероссийской федерации волейбола Валентин Жуков и предложил стать тренером юношеской сборной. А я ведь в то время еще сам играл! Представьте, я только в 36 лет стал Мастером спорта. Но для меня было делом принципа дойти до этого звания.
– Продолжили играть и тогда?
– Хотел, но сказали, что пора выбирать. Год доиграл и в 37 лет закончил. В 1998-м готовились к Всемирным юношеским играм в Москве. Опыт получился неудачным. Заняли четвертое место. В полуфинале проиграли Бразилии, будущему чемпиону. Два мяча уступили в пятом сете. Как потом выяснилось, южноамериканцы привезли ребят постарше, поиграли с документами.
– Как вас после безмедального турнира оставили?
– Сам не знаю. Был уверен, что моя карьера, как тренера сборной, на этом закончена. У нас любят только победителей. А тут четвертое место. Да еще в Москве! Каким-то чудом оставили.
И затем с этой сборной мы выиграли все: два чемпионата Европы, чемпионат мира. А на последнем чемпионате мира стали вторыми – и ребята сняли серебряные медали прямо на площадке. Это о чем-то говорит. Проиграли бразильцам, которых до этого одолели в группе. У них были Данте, Мурило, у нас Полтавский и Хтей.
ЧЕГО БЫ Я ДОСТИГ, ОСТАВАЯСЬ МЯГКИМ И ПУШИСТЫМ?
– К тому моменту вы сформировались как тренер?
– Тренер должен быть в поиске всегда. Мне повезло с наставниками, которые были на моем жизненном пути. Я общался с Вячеславом Платоновым, Юрием Чесноковым. Это два столпа, на которых держался советский волейбол в 70-80 годы. Много читал про волейбол. В самиздате находил "100 упражнений" Платонова. Жадно впитывал. Высчитывал, какие модельные характеристики нужны под те или иные схемы. Делаю это до сих пор.
– Считается, что ваше кредо – дисциплина.
– А как еще? Я брал в Ярославль людей, которые были не востребованы ни кем. Как их поднять, если не работой и дисциплиной? При этом мы пахали вместе – я же тоже играл – но потом они шли отдыхать, а я – работать. Нужно было зарабатывать деньги для команды, искать спонсоров. Еще и помогать ребятам сдавать зачеты в институте. Сделал какие-то дела – и на вечернюю тренировку. Потом снова в работу.
Да, где-то я бываю непростым, резковатым. Но кто знает, какой путь я прошел? Все говорят: "А, вот Карполь и Трефилов такие-сякие". Так вы можете себе хотя бы представить, что у них за спиной?
– Вас с ними и сравнивают.
– Просто нужно знать человека. Я таким не был! Жизнь меня закалила. Но скажите, оставайся я мягким и пушистым, достиг бы чего-то?
ЗА ЧТО Я ВЫГОНЯЛ ВЕРБОВА И АЛЕКСЕЕВА
– Зачитаю вам слова Алексея Вербова, а вы прокомментируйте. "Перед чемпионатом мира-2000 Шляпников выгнал меня из юношеской сборной, за то, что я не разбудил его на обед. В тот день я был дежурным".
– Это от лукавого. Вы сами посудите, с Алексеем мы выиграли чемпионат Европы, готовимся к чемпионату мира, а тренер его отправляет домой. Но я же не враг самому себе. К тому моменту у спортсмена уже были нарушения, нужно было принимать меры.
– А Никита Алексеев рассказывал, что вы выгнали его прямо с чемпионата мира, когда узнали, как он после обеда заказал себе в номер бургер. Мол, в сборной была диета.
– За одно нарушение я никого не выгоняю. И конкретно у Никиты были проблемы с лишним весом, мы всей командой пытались ему помочь. А он в такой момент не устоял перед соблазном. Тот чемпионат мира мы, кстати, выиграли. А для Алексеева это стало уроком. При этом я не ставлю крест на спортсменах, даже когда выгоняю их из сборной. Понимаю, что люди могут меняться. Каждый своей игрой, отношением и работой на тренировках может доказать, что сейчас находится на правильном пути и необходим команде. Двери в сборную я ни перед кем не закрываю.
– Диета в вашей сборной действительно есть?
– Разумеется. Это же спорт высших достижений. Все в моей команде знают правила. Ботанику – ешьте сколько угодно. А вот от свинины и курятины воздержитесь. Это ведь продукты массового производства, животных пичкают анаболиками, чтобы они быстрее росли. Зачем это нам? Вот говядину, баранину, индюшатину покушать, конечно, можно. Еда должна быть выборочной. Даже сладкое можно, но только в очень небольших количествах.
– В немецких футбольных клубах игрокам после матчей разрешают выпить пива, в Испании – бокал вина. Если кто-то после тяжелой встречи спросит у вас разрешения?
– Не нужно сравнивать. У нас совершенно разные менталитеты. Если в Германии кружка пива – это норма, то для нас – команда: "на старт, внимание, марш". Еще Чесноков говорил, что у России свой путь. Мы не должны никого копировать как по части работы, так и в плане дисциплины и организации быта. Нужно брать со стороны только лучшее, а не все.
БЫЛИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ ОТ ЕГИПТА, КИТАЯ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
– В 2011 году вы отказались возглавить сборную Египта. Почему?
– Мне за два года перед Олимпиадой в Пекине предлагали и китайцев тренировать. Там нужно было просто все организовать. Страна большая, опыт у меня был. Говорили, выйдешь в четвертьфинал на домашних Играх – и с тобой продлят контракт до Лондона-2012. Но у меня дома мама с сестрой. На кого их оставлю? Плюс клуб, который я создавал. Это ребенок, который требовал и требует внимания до сих пор.
Были варианты и со сборной Великобритании перед Олимпиадой-2012. Но я ни о чем не жалею. Сейчас я в сборной России – и это самое главное.
– Евгений Трефилов убежден, что со сборной России должен работать только россиянин. Разделяете эту позицию?
– Наверное, соглашусь. Понять наш менталитет другим очень сложно. Специфика отличается. А это влияет на подготовку команды. При этом высококвалифицированные иностранцы могут быть в тренерском штабе. Но они должны передавать опыт нашим молодым специалистам. Вот у нас в команде есть Серджио Бузата. Он владеет огромным количеством информации. Говорит по-русски. Все хорошо.
Но нужно готовить молодого россиянина, которой придет на его место потом. Иностранцы – выход далеко не всегда. Коммуникация и быстрый обмен информацией очень важны. А про патриотизм я вообще не говорю. Люди, как ни крути, приезжают из-за границы на контракт. Гимн и флаг у них – свои. Убиваться за наши они не станут.
УСЫ СБРИВАТЬ НЕ СОБИРАЮСЬ, ЧТОБЫ МЫ НИ ВЫИГРАЛИ
– Валерий Газзаев как-то сказал, что если его ЦСКА выиграет Кубок УЕФА – он сбреет усы. Что должна выиграть сборная России, чтобы аналогичное обещание дали вы?
– А я не собираюсь сбривать усы. И вообще делать что-то особенное. Мы должны побеждать не ради чего-то и для чего-то, а просто по причине того, что мы – Россия.
– Вы возглавляете основную сборную и являетесь куратором всех молодежных. В вашей жизни есть что-то кроме волейбола?
– Волейбол заполняет практически полностью. Это моя жизнь. И меня это устраивает. А все свободное время стараюсь уделять сыну. В остальное время – спорт. Помимо сборных есть еще "Ярославич", которому нужно помогать, поддерживать, подсказывать.
– А как насчет хобби?
– Мне нравится каслинское литье. Каждая фигура – уникальная вещь. Бывая за границей, пытаюсь найти что-то подобное. Или просто необычные вещи. Люблю ходить по антикварным магазинам. В Куритибе, например, купил нож-пистолет 18-го века.
– В коллекции есть экземпляр, которым особенно дорожите?
– Надеюсь, будет. Мне очень хочется найти телевизор "КВН-49" в рабочем состоянии. С линзой! Это предмет из моего детства. Но сейчас выискать такой очень непросто.
Еще люблю читать. В последнее время нравится Артур Хэйли. "Аэропорт", "Отель", "Перегрузка" и прочее. У него все очень детально. Вот взять "Колеса". Разве не интересно во всех подробностях узнать, как работает конвейер в Детройте? И что американцы стараются не покупать машины, выпущенные в понедельник и в пятницу.
– Почему?
– В пятницу заканчивается рабочая неделя и механики могут что-то недокрутить – торопятся домой. А в понедельник могут быть не в лучшем состоянии после выходных. В общем-то, у нас все то же самое.
ВСЕ МОИ ЖИЗНЕННЫЕ МЕЧТЫ СОЗВУЧНЫ С ВОЛЕЙБОЛОМ
– Из чего состоит ваш обычный день, когда вы не на сборах?
– Завтракаю, смотрю почту. Потом иду на тренировку. У меня есть абонемент, с удовольствием занимаюсь: "железо", плавание, велосипед. Мне нравится находить в интернете новые упражнения. Анализирую, думая, как бы я их трансформировал. Меня это захватывает.
Потом встречаюсь с сыном. Ему 10 лет. Зовут Серега. Проводим с ним время. Могу встретиться с друзьями, у меня в Ярославле их много. Постоянно звонки. Нужно помогать "Ярославичу", решать вопросы по игрокам сборных. Волейбола очень много. Но это в удовольствие. Я делаю именно то, что мне нравится.
– Чего вы хотите добиться как тренер?
– Как и все – побед. Нужно покорять вершины, решать задачи, которые перед нами ставит руководство. Хочу сделать из этой сборной команду мечты. Сейчас главный этап моей карьеры. Вершина – это Олимпийские игры.
– А о чем вы мечтаете как человек?
– У меня все созвучно с волейболом. Если тут все хорошо – то и у меня аналогично. А вот если на работе что-то не идет, то и в быту тяжело. Думаю, это общая проблема всех тренеров. Как бы мы этого не хотели, но работа переносится на всю жизнь, на близких. Наверное, из-за этого я сейчас один. Непросто найти человека, который все время сопереживал бы с тобой за твою работу и посвятил бы всю жизнь тому, чтобы быть рядом, помогать, поддерживать.
Дело у нас непростое. И полностью отдавать себя человеку, который несет такой крест, способны далеко не все. У нас ведь полумер не бывает. Победа – это нормально. А любое поражение – катастрофа. По-другому я на ситуацию не смотрю. И когда узнал, например, что наша юношеская сборная не попала в полуфинал чемпионата Европы, почувствовал горечь. Но это моя жизнь. Я сам ее выбрал.
