«У меня жизнь так складывается, что невозможно не верить в Бога». Кошелева — о возвращении в сборную
Человек с непростой судьбой — в каком-то смысле клише, но к лидеру российского женского волейбола точно подходит. Чемпионка мира, двукратная чемпионка Европы, множество титулов в России и Европе, опыт в Турции, Бразилии, Китае — но при этом несколько тяжелых травм и чудесная история начала карьеры. Все это делает Татьяну редкой спортсменкой, которая думает не только о том, «как бить по мячу», но и более глубоких темах. После турнира в Калининграде мы встретились с одной из самых звездных волейболисток России. И одной из самых простых и открытых в общении.
Наехать на соперницу ради популярности я бы не смогла
— Татьяна, три поражения сборной в Калининграде, пусть на предсезонном турнире, но болельщики негодуют. Расскажите, как к этому относиться.
— Я понимаю настроения наших болельщиков. Когда мы надеваем форму сборной, ожидания усиливаются. И это понятно! Из-за недостатка информации складываются легенды. Конечно, все ждали от нас побед. И я уже отметила реакцию болельщиков по соцсетям. Задачи этих сборов были совсем другими. Выявить проблемные зоны, наработать правильные решения. Ведь каждый из нас, игроков, был в своем клубе. У меня, к примеру, его вообще не было почти пять месяцев, и перед Калининградом я тренировалась с московским «Динамо».
— То есть успеть сыграться было нереально.
— За такое короткое время — почти нереально! Ведь у каждого игрока был свой уровень готовности к турниру. Замечательно то, что получилось собрать сборную в сегодняшней ситуации. Можно считать, что в Калининграде у нас было посвящение в теорию. Мы хотим играть по-другому, в другой волейбол. А тогда необходимо многое менять. И чтобы команда перестроилась, вошла в новое русло в смысле скорости, тактики — нужно время. Все, что нужно было увидеть тренерам для будущей работы, почувствовать команду, игрокам побыть друг с другом — это получилось. И мы идем к цели. Конечно, скептики могут сказать — какой ужас. А мне было приятно видеть, с каким желанием и смелостью выходила наша молодежь. К тому же нас очень подбадривали! Мы переломили игру с «Динамо», были в шаге от победы над «Локомотивом». Это было достигнуто за счёт единения в команде. Пусть это звучит немного пафосно, но без этого не выиграть.
— Обидно за волейбол в смысле популярности. Вот вы ведете крутой YouTube-канал, но просмотров меньше, чем у футбольного матча «Тамбов» — «Сочи». И если мы выйдем из гостиницы в центр Калининграда, вряд ли кто-то отвлечется от песен под гитару и вас узнает.
— Мой канал — как раз о том. Я — человек, безумно влюбленный в волейбол и отдавший ему большую часть своей жизни. И я хочу, чтобы мой любимый вид спорта был интересен зрителю. Я общаюсь с нашими гандболистками, чемпионками Рио Анной Сень, Владленой Бобровниковой, с удовольствием слежу за синхронисткой Аллой Шишкиной — сколько раз она чемпионат мира и Олимпиаду выигрывала, несколько десятков? Эти спортсменки многое делают для популяризации своих видов спорта, но у них по 30 тысяч подписчиков. Ну как так? Этим людям есть, что сказать, у них такой опыт за плечами! И вот мы пытаемся заразить всех идеей, что волейбол и вообще спорт — это прекрасно и красиво. Это так много приносит нам в жизни — эмоций, ощущений, силы, красоты тела и движений! Я с удовольствием занимаюсь этим, несмотря на количество просмотров. Все ещё впереди. (смеется)
— Есть предпосылки для перелома ситуации?
— Ты имеешь в виду YouTube? Понятно, общая идея моего канала — волейбол. Мне хочется показать болельщикам то, чего они не видят. Нюансы, то, как бывает трудно, как игроки настраиваются на матч жизни. Или каково это — вернуться в сборную. Это мой случай, как раз про это буду рассказывать в следующих видео. Хочется увлечь зрителя историей. И пусть пока нас единицы. Мы не футболисты, про нас так много не говорят на центральных телеканалах. И очень радует, что есть журналисты, которые хотят узнать и рассказать о волейболе больше. Тебя вот рада видеть! Что нужно для популярности? Люди должны уметь говорить, интересно рассказывать, и, что важно для меня — должно быть взаимоуважение. Вопросы тоже надо уметь задавать. Не «как готовились, почему проиграли», а что-то глубже.
— Я нарушил правило первым же. В принципе есть вопросы, которые бесят?
— К моему счастью, меня люди вообще не бесят. Я научилась принимать всех такими, какие они есть. Я ведь тоже могу кого-то бесить. Нравиться всем — невозможно. За каждым человеком стоит история, целое исследование можно провести. Зачем концентрироваться на негативе, когда можно поразмышлять? Интересно же, почему человек ведет себя так, а не иначе.
Так что надо просто уделять внимание событиям. Как у «Локомотива» в Калининграде — везде баннеры, в кафе фирменные меню, различные акции, приходят спонсоры. И вот уже в баре хоп — и вместо футбола волейбол показывают! И люди, чокаясь бокалом пива, будут думать: «А круты наши девчонки!» Ну космос же.
— Есть и другой подход. Помните же бой Хабиб — Конор? Единоборства раскручивали оскорблениями, трэштоком, и довольно успешно. Вы бы наехали на соперницу? Во имя волейбола, разумеется.
— У нас есть такой — Леха Спиридонов. Когда мы с Алексеем общаемся, там этого трэштока — через слово. Но, если честно, это не мой стиль. Мы с ним постоянно об этом спорим. Я ему говорю: «Лёш, я же знаю тебя с детства, тебе есть что сказать. Почему ты всё время говоришь об этом или в чужие штаны заглядываешь?»
— Интересно, как он это в Катаре после перехода будет делать.
— (смеется) Но у Лехи — харизма! Он обменивается энергией со зрителями. При этом не обязательно ведь задевать друг друга. Трэштемы, понятно, всем интересны, но я не об этом. Это же надо уметь делать специально, на заказ. У меня не получается. Хотя, может, и стоит научиться, наверное.
После игры с «Уралочкой» один товарищ пожелал сломаться окончательно
— В Китае волейбол популярнее?
— Конечно.
— Там тоже в нем государственные деньги?
— Честно, не могу сказать про всех. Там есть прямо государственные клубы, аналог нашего ЦСКА. Но там менталитет другой, люди фанатичной любви. Они готовы приходить на каждую игру, бежать и искренне обнимать, им очень важно твоё внимание. У нас народ другой. Тут еще заслужить надо, знаете ли, чтобы человек приходил!
— В общем, волейболисткой лучше рождаться в Китае.
— Ну нет, почему? Лучше родиться в России, но... (после паузы) быть свободнее в своих эмоциях. Не говорю, что фанаты должны бегать по площадке как безумные. Просто спорт — это не только про победы. У нас реакции и комментарии часто бывают вот такими: Проиграли: «Ну, дуры!» Выиграли: «Да так и знал!» Но так не бывает! Ребята, смотрите глубже.
— У нас примитивнее мышление?
— Если ты зайдешь ко мне в Instagram, у меня там абсолютно прекрасные люди, 98%. Но есть особые комментарии, мои любимые. Например — почему Кошелева меняет постоянно клубы? Потому что ее выгоняют отовсюду. Писал это один и тот же человек, наконец-то я заблокировала его.
— А это не слабость? Или там не конструктивная критика, а троллинг?
— Так я же отвечаю, просто сколько можно. Я в эфирах своих говорю — давайте, специально спросите. Некоторые не хотят понять, что у меня просто такой образ жизни, время спортсмена в спорте ограничено, я не хочу сидеть на одном месте, а использовать свои возможности по максимуму. Я ценю свою свободу! А вы можете сидеть дома сколько угодно. Есть вопрос? Напишите в клуб, если хотите знать, почему Кошелева ушла. У нас всё открыто. Прямо мэйл пошлите: «Почему ушла Кошелева, её выгнали? Мне важно!»
После игры с «Уралочкой» мне написал один товарищ, пожелал сломаться и уже больше не возвращаться. Вот такой «добрый» человек.
— Это даже хуже Хабиба и Конора.
— Да, тоже заблокировала. Как поняла, он поставил на нас против «Уралочки», и случился провал. Таких несчастных случаев 1 процент, но он есть. Видимо, товарищ думал, что сборной должны слить автоматически.
— Вы про договорные матчи в волейболе в принципе слышали?
— Слышала. В моей практике такого не было никогда. Да со мной это и невозможно.
— Спортивные ставки имеют право на жизнь, казино? Там же люди выгорают за несколько часов.
— Человек должен отдавать себе отчет, что ставки — лотерея, спорт непредсказуем. И сам ответить себе на вопрос, какое удовольствие он хочет получить? Если он соглашается на лотерею, то должен понимать ее правила и риск проиграть. У моих знакомых отец, богатейший человек, проиграл всё. Я все-таки рада, что казино сейчас меньше.
— А как же свободолюбие, ответственность?
— Вот не знаю. В моей жизни нет этой темы, поэтому не задумывалась. Правда не знаю, как правильно.
«Когда все придут к толерантности — тогда и войны закончатся». Неожиданное интервью Татьяны Кошелевой
Китай совсем другой. Все ходят с голыми животами — но уважение болельщиков запредельное
— Есть ли ясность с вашим будущим? Это точно снова Китай, какой клуб?
— Я и мой агент этого не скрываем — да, Китай. У меня есть предложения от трех клубов. Но чемпионат там закрыт. Сейчас легионерам только начали делать рабочие визы. Процесс пошел, значит, в ближайшее время моя ситуация изменится.
— Нет боязни туда отправляться с учетом коронавирусных событий?
— Посмотрите на меня. Я чего-нибудь боялась вообще в жизни? Пусть другие переживают, я дискомфорта не испытываю. В моей жизни всё идет хорошо.
— Китай — великая культура. При этом на улицах плюются и сморкаются, и в моем понимании это пахнет варварством. Не ощутили диссонанса?
— То, что для вас культура — для них другое. Вот чавкать, когда вкусно, шлепать себя по животу — это их особенности, непривычные нам. Мы просто воспитаны в других традициях. Знаете, если китаец плюнул в твою сторону, то это не означает, что он тебя не уважает. Я приезжаю без своего устава в страну, которая дала мне эту работу, эти возможности. Конечно, иногда в голове возникает противоречие. Но встраиваешься, адаптируешься. Я научила себя видеть другое: настолько ушли вперед технологии, какие это даёт достижения! Смотришь на эти четырехъярусные дороги — и думаешь: боже, кто это строил? Сумасшедшие аэропорты, электрические машины... Для нас эта страна — просто в космосе. На ракете летит и уже далеко... Но при этом вокруг чавкание и голые животы, да.
— Вы уже перестроились, задираете футболку?
— Нет. (смеется) Говорила с людьми, которые давно там живут — они это называют китайское бикини. Я была на юге, где жара постоянно, там все так ходят. И это их устои. Если мне не нравится — зачем я туда еду? Сиди дома, Таня, в своей зоне комфорта. А я хочу увидеть и такое, мне нравится. Для них мы, наверное, тоже странные и тоже на одно лицо. Но я вижу там уважение, болельщики постоянно подходят, сколько они дарят внимания! Это перевешивает все недопонимание и даже иные приоритеты в еде.
— Тараканов пробовали?
— Нет. Но с какой заботой они их тебе протягивают! (смеется) Я отвечаю — спасибо, пока не готова. Всё это я к чему — мы настолько разные с ними, прям совсем! И это классно.
За карантин прошла обучение на коуча
— Где вы проводили пик пандемии, надеюсь, прошедшей?
— В Москве.
— То есть всё по жести.
— Да, пропуска на машину, это хуже всего было.
— Перебор?
— Меня как свободолюбивого человека загнать в какие-нибудь границы очень сложно. Но эти границы пришлись на тот момент, когда я давно не была дома, месяцев девять. И произошло такое заземление, оно стало отдушиной. Что касается вируса — да простят меня те, кто свято верит в глобальные меры, я не вижу необходимости в них. Понимаю, вирус есть, и он в какой-то мере опасен. Но вот на турнире стояли тренеры в масках — зачем? Они точно так же с нами общаются, смысл? Из уважения к другим я готова соблюдать правила игры на какой-то промежуток времени. В магазин без маски не захожу.
Но вообще я провела этот карантин по-другому, сделала шаг в образование. Во всем плохом есть что-то хорошее. Самоизоляция дала много возможностей! Вот я и в таких условиях нашла, как извлечь пользу.
— Вы, кажется, учились на тренера.
— Если быть точной — это коучинг, можно сказать направление в психологии. Уже в сборной окончила пятимесячный курс. И получила золотой сертификат!
— То есть вы теперь коллега Тони Роббинса.
— Типа того.
— А нет ли в этом... шарлатанства? Там же советы на уровне «встаньте на стул и крикните — я могу». Или это дилетантский взгляд?
— Дилетантский взгляд, да. Я так это вижу: Тони Роббинс — мотивационный спикер номер один в мире! Его стиль — мощь и энергия. Люди приходят за этим. Эта энергия позволяет им в какое-то время что-то завершить или начать. В любом случае нужно просто брать и делать. Ни один психолог не дает ответы, все ответы внутри человека. Просто мои вопросы помогут тебе к ним прийти. Так, что человек словно достает из себя что-то новое. Что такое результат вообще? Он получается из желания, которое приводит к действию. Всё это дарит нам эмоции, и так по кругу.
— Это уже тренинг начался? Реально как гипноз какой-то.
— У меня уже практика была. (смеется) Не просто так же сертификат дали, у меня 25 часов практики, делала по ним отчеты, были сессии с реальными клиентами. Онлайн, правда. Просила контакты у одногруппников, знакомых, далеких от волейбола. Чтобы работать с реальными людьми, а не теми, кто с волейболисткой пришел пообщаться.
— Надо было того чувака заблокированного пригласить.
— Это клиническая психология. Я еще до нее не доучилась.
— Так, тогда какие проблемы пришлось решать?
— В основном у большинства из нас проблемы с самооценкой, личными границами. Люди живут вместе, и мама или партнер тебе могут говорить — делай так, как я сказал или сказала. А ты отказать не можешь, например. Очень много сложных и интересных проблем, это еще часа два можно говорить.
— А у вас наверняка режим. В бар вообще можно пойти после турнира?
— Очень давно не ходила. Пару лет назад у меня начались проблемы с кожей, и я погрузилась в тему питания. Пошла по пути классической медицины, она не сработала. Я ей сказала «спасибо, до свидания». И нашла ответы в питании, в чем-то менее традиционном. У Новака Джоковича видела информацию об Энтони Уильяма (Медика-медиума. — Прим. «СЭ») Не думаю, что это реклама. Круто, когда такие спортсмены пользуются такими книгами и делятся информацией. А алкоголь я никогда не любила — для расслабления, источника радости, составить компанию. Если не ловлю кайф — зачем это делать?
— Где-то сейчас Спиридонов закрыл лицо рукой.
— Но у меня нет запрета. Захочу — выпью. Муж вечером бокал вина хочет — я его не ограничиваю. Если он от него счастливее станет — да пожалуйста!
— Кстати, какая-нибудь пьянка популярность волейбола точно бы подняла. Кокорин и Мамаев вон какие звезды.
— Так у нас тоже есть свои кокорины и мамаевы. Просто они не так популярны. Кто их снимать будет? Их даже не узнают, только по росту. Везде есть герои и антигерои.
То, что я оказалась в волейболе — божий промысел
— Может, тогда правила подкорректировать? Просто не отпускает ощущение, что волейбол заслуживает большего.
— Ой нет, про правила скучная тема. Всё в них хорошо. Я бы мяч не меняла только каждый раз. Он для меня как талисман такой.
— Вы суеверный человек? Мяч — талисман, на чемпионате мира перевешивали флаг на счастливую раздевалку.
— Суеверия давно в прошлом. Когда в жизни столько работы... Как вы себе это представляете — я столько пахала, а сейчас мой результат зависит от того, как я шнурки завяжу? Счастливые ли трусы надену? Я от этого ушла.
— А религия?
— Я в Бога верю. Для меня это важно.
— Это не суеверие в каком-то роде?
— Меня крестили в младенчестве, но никто верить не заставлял. Просто у меня так жизнь складывается, что не поверить невозможно. Меня шесть раз оперировали, от меня тогда отвернулись люди, с которыми мы были бок о бок. И когда ты остаешься один, чувствуешь эту незримую энергию. Назовите это высшие силы, как угодно.
— Травма — это же каноническая ситуация, надо позвонить, апельсины принести. Неприятно.
— Неприятно в 21 год, а в 30 я отношусь к этому спокойно. 90 процентам людей ты в принципе неинтересен. Никто из них тебе ничего не должен. Случилась травма — поддержки не жди, даже от своих. Я на себе это несколько раз почувствовала. Да, мне писали люди со всего мира, и я, конечно, им благодарна. Меня много раз поднимала моя воля, Вера и любовь к своему волейболу! Я сейчас в сборной в том числе и потому, что люблю это ощущение. Серджио Бузато классную метафору привел: «Форма сборной — форма супермена». Я согласна. Как можно не вернуться в эту форму?
— Сейчас со здоровьем всё хорошо?
— Слава богу. Господь мне послал, опять же, совершенно случайно прекрасного специалиста. И я сразу поняла, что попала к кудеснику. Да даже в том, как я вообще оказалась в волейболе, я вижу Божий промысел. Это не совпадения, нет.
— Расскажите.
— В школе в Туле я не подавала никаких надежд вообще. Мячи только подавала. И ближе к концу школы встал вопрос, что выбирать — спорт или учебу. Тренер мой сказал родителям — забирайте девочку, пусть учится. И тут стало известно, что собирают молодежную сборную 1988-89 года рождения. Тренер, Евгений Дмитриевич Смирнов — Царствие ему небесное, ушел в этом году — решил почему-то меня взять в Москву со словами: «Поедешь посмотришь, как девчонки твоего возраста в волейбол играют». Мы забирали двух девочек, которые там сборы проходили.
Опоздали, приехали под конец. А там тренер говорит: «Чего стоишь? Переодевайся». Ну, все, что я умела — все показала. И слышу, как Ирина Александровна Беспалова — так звали тренера — говорит: «Спасибо за девочку, что привезли». Я думаю — ну, странная женщина какая-то. (смеется) А потом меня вызвали в сборную. Шок. Я не думала, что такое возможно. И родителям сказали — вам надо уезжать в Москву, в возрождающееся «Динамо», это будет суперигрок сборной. И папа, кандидат наук с тремя высшими образованиями, отдает дочь в спорт.
— Не было после этого сожаления? Сложно же совмещать спорт с образованием.
— О, это мой больной вопрос. Я потом у родителей спрашивала — почему не заставили английский выучить? Начала только в 27 лет, а до этого мне «хэллоу» хватало.
— Если ставить вопрос ребром — есть мнение, что спортсмены... ну, не очень умны. Справедливо?
— Представьте — человека забирают в маленьком возрасте и помещают в ограниченную с четкими правилами среду. Дальше уже кому как повезет с кругозором, зависит от семьи, воспитания. Мне ещё и поэтому так интересен коучинг — хочется показать, что возможности человека больше. У большинства же так — ну, я классно бью по мячу, значит, у меня всё хорошо в жизни. Но можно успевать всё, можно! Мне приятно быть для кого-то примером в этом. Вот Юля Бровкина начала учить английский, я ею очень горжусь. Лично я в школе училась на «пятерки», и только по русскому «четверка» была за радость.
— Белорусские корни, наверное, срабатывали.
— Да-да, мама говорила — там как слышится, так и пишется. Ма-ла-ко. Так и писала, видимо.
— Но вы же белорусский не знаете?
— Нет, конечно, мы уехали очень рано, сначала в Польшу, потом Уссурийск, Тула. А папа вообще на момент рождения в Афганистане был.
— Ничего себе кандидат наук.
— Он боевой офицер, мама в Чечне и Косово была. Папа был корректировщиком огня, то есть входил в зону врага и по сути вызывал огонь на себя. И я родилась практически в тот год, когда войска вышли. У нас вся семья военнослужащих, и я одна спортсменка. Но у меня свой бой, спортивный.
— Вы когда-нибудь обсуждали, а стоило ли вообще заходить в Афганистан?
— Папа никогда не разговаривает на тему Афгана. Он любит армию так же, как я спорт. А там, как известно, люди служат Родине и выполняют приказы и поставленные задачи, они на это согласились осознанно. В этом армия и спорт похожи.
— Взросление в семье военных, но при этом свободолюбие. А какое у вас в целом отношение к СССР тогда?
— Я почти его не застала, разве что в воспитании. Надеюсь, что все тоталитарное в прошлом. А из истории нужно уметь брать лучшее. В системе тоже есть какие-то плюсы. В Китае, к примеру, система эффективна.
— Сейчас многое из советского сейчас возвращается. Школьная форма, например.
— Ну почему из советского. В Англии много школ со строгими требованиями к форме, и не только в Англии. Форма — простейший способ выразить принадлежность чему-то. Коллективу, сообществу, профессии. Что касается моего мнения о школьной формы — я скорее против. Знаете, у меня бывает такое, когда не хочется на тренировку одевать определенный цвет. Может, я сегодня оранжевый хочу, он поднимает мне настроение! У американок вообще тренер в гавайской рубашке выходил, на тренировках танцуют. Они и в этом смысле свободны. А свобода для меня — большая ценность.
