ВОЛЬНАЯ БОРЬБА

Трехкратный олимпийский чемпион в весе до 74 кг Бувайсар Сайтиев в июле объявил о возвращении на ковер и был в этом вопросе безоговорочно поддержан своим многолетним тренером легендарным Дмитрием Миндиашвили. Как мы уже сообщали ранее, возвращение Бувайсара, вероятнее всего, состоится в рамках категории до 84 кг. О мотивах, побудивших его тряхнуть стариной, 36-летний Сайтиев рассказал "СЭ".

- Вас можно поздравить с возвращением?

- Поздравляют с победой, триумфом или хотя бы с успешным выступлением. Если мое возвращение получится успешным, то, наверное, можно будет поздравить. А так… Дмитрий Георгиевич Миндиашвили хочет, чтобы я боролся. Он считает, я могу выиграть. Ну а я пока ничего определенного сказать не могу - просто потому, что не имею на это никаких оснований.

- Но ведь доверие тренера окрыляет. Разве не так?

- В принципе я никогда не был обделен тренерским доверием. Миндиашвили - очень опытный, трезвомыслящий тренер, который знает, о чем говорит. Да, в какой-то степени я допускаю, что скоро смогу выйти на ковер. Но прежде чем заявлять, что ты имеешь определенные амбиции, что ты к тому-то и тому-то стремишься, нужно иметь определенную базу. Проделать работу, результаты которой ты сам можешь ощутить. Необходима основа, которой я сегодня не обладаю.

- Вы уже начали тренировки?

- Да. Но чем все это закончится, не знаю. Думаю, и никто не знает.

- Давайте тогда порассуждаем в сослагательном наклонении…

- Это непозволительно. Ни в коем случае нельзя рассуждать о том, "что было бы", "что может быть", "что станет". Это слишком серьезный вопрос. Я очень долго был в спорте, за меня болели тысячи людей, поэтому с моей стороны абсолютно некорректно сейчас в прессе о чем бы то ни было объявлять. Это будет не честно в первую очередь по отношению к любителям нашего вида спорта.

- Не хотите бросать слова на ветер?

- Конечно. Ведь в спорте одно неверное движение, одна секунда, одна незначительная травма могут привести к тому, что все сделанное пойдет насмарку. В общем, пока рано говорить о моем возвращении. Другое дело, что серьезные люди считают: это теоретически возможно. Я с ними солидарен.

- Как-то вы сказали, что из той функциональной дали, в которой находились, в спорт уже не возвращаются. Получается, ошибались?

- Видимо, я слишком часто отвечал на вопросы сиюминутно, по воле чувств. И, пожалуй, был слишком категоричен. У меня есть очень хороший багаж знаний, большой опыт, и в принципе мною создан довольно большой задел в мировой борьбе. На меня в какой-то степени работает и добытый в прошлые годы авторитет. В общем, есть много таких факторов, которые в конечном итоге могут сыграть за меня. Но, с другой стороны, есть и такие, которые могут сыграть против.

Для того чтобы всерьез говорить о моем возвращении, нужно для начала что-то сделать. Выйти на ковер, отбороться, показать себя. На ковре все сразу станет ясно. Есть у тебя амбиции - или они уже давно исчерпаны.

- Говорят, новость о вашем возвращении обсуждалась на высшем спортивном уровне.

- Совершенно верно. Я лично имел разговор и с министром спорта Виталием Мутко, и с президентом Международной федерации спортивной борьбы (FILA) Рафаэлем Мартинетти, и с руководителями нашей национальной федерации. В целом ощутил их поддержку. Мнение было едино: мне стоит попробовать. Но лучше меня мой организм никто не знает. Да, конечно, это интересно для борьбы и для болельщиков. Тем более что мой шаг каким-то образом способен повлиять и на популяризацию спортивной борьбы в мире.

- Можно ли в этой связи сказать, что сегодня борьба больше нуждается в Сайтиеве, нежели Сайтиев в борьбе?

- Ни в коем случае. Борьба, как и спорт в целом, очень благотворно влияет на человека. В то же время это тяжелый творческий труд, и в качестве спортсмена я провел свои самые счастливые годы. Поэтому у меня всегда будет тяга к спорту, к турнирам, к соревновательному духу.

- Но не станете же вы отрицать, что с вашим уходом борьба потеряла свою главную звезду?

- Для моих болельщиков, для тех, кто видел борьбу через меня, - да, возможно. Но для всех остальных есть другие минуты счастья, другие ориентиры. Для тех людей, которые ходят в секции, кто водит своих сыновей на занятия, кто тренирует, для тех самых ребятишек, которые занимаются борьбой, различные турниры - это практически то же самое, что для меня были Олимпийские игры.

- Я видел, что творилось вокруг вашей персоны в Грозном, где на прошлой неделе проходил крупный турнир по вольной борьбе. Пристальное внимание не давит?

- (Улыбается.) Это обязательный атрибут моей жизни. Коль ты согласился на что-то, коль замахнулся на вершину, то должен пытаться соответствовать. Быть олимпийским чемпионом не значит просто выходить на ковер и побеждать. Хотя это и основа всего. Являясь публичным человеком, ты должен уметь вести себя в обществе, быть на виду, правильно изъясняться, в некоторых случаях знать, когда молчать. Не дай бог обидеть человека, который всю жизнь за тебя болел, следил за тобой, желал, чтобы его сын был похож на тебя. Возможно, кто-то десять лет следил за твоими выступлениями по телевизору, у него на стене висит твой портрет, и сегодня он подошел, чтобы сфотографироваться с тобой, а ты его обидел… Нет, такого не должно быть. Я не имею права разочаровывать людей. Для кого-то встреча с тобой целое событие, а для тебя мгновение, о котором ты, к сожалению, забудешь. Давит ли это? Я бы не сказал. Жизнь у меня такая, что поделать.

- Перед Пекином-2008 многие скептически отзывались о ваших олимпийских перспективах. Сегодня, можно сказать, наблюдается аналогичная история...

- Я бы не стал говорить о схожести ситуаций. Сейчас я не чувствую такого сопротивления, какое было три года назад. Тогда в борьбе за место в олимпийской сборной у меня был очень сильный соперник Махач Муртазалиев, с которым у нас оставались на ковре, скажем так, невыясненные отношения. Он являлся действующим чемпионом мира, за ним стояли серьезные люди, целая республика. И, разумеется, многие хотели его видеть в составе национальной сборной. Причем, стоит отметить, хотели вполне обоснованно. Я чувствовал сопротивление, и это меня в какой-то мере подзадоривало. У меня проснулся азарт, здоровый авантюризм.

Сейчас ничего подобного не наблюдается. Напротив, теперь все меня поддерживают. И в этом плане ситуации абсолютно разнятся. Но мне как спортсмену стоит учитывать и это. Ведь победа помимо спортивной составляющей складывается из самых разных нюансов. Если множество людей не желает, чтобы ты победил, ты этого не сделаешь, как бы ни бился. И в этой связи мне надо ощущать то настроение, с которым меня принимают. Нужно чувствовать время, отношение к себе. Это все не так просто.

- Вам не кажется, что памятное поражение в финале чемпионата России в какой-то мере подкосило Муртазалиева?

- Я хорошо знаю Махача, поэтому не скажу, что наше с ним противостояние пошло ему во вред. В этом весе всегда была и есть высокая конкуренция. К тому же его очень долго мучили травмы колена и шеи. Если ему удастся их залечить и набрать оптимальную форму, то на предстоящем чемпионате России Муртазалиев предстанет грозной силой.

- Что добавит турниру перчинки, ведь в этом весе сейчас есть безоговорочно первый номер - Денис Царгуш.

- Нужно помнить и о том, что Царгуш очень неудачно выступил на чемпионате мира, не попав даже в десятку.

- А в чем, на ваш взгляд, причина его провала?

- Это будут выяснять тренеры. Сейчас их за просчеты только ленивый не критикует. Но как бы то ни было, у любого спортсмена бывают взлеты и падения. Мы все живые люди.

- Как провели три послеолимпийских года?

- Я пробовал найти себя в каком-то другом направлении. Некоторое время работал на государственной службе - был советником полпреда в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина. Какое-то время был занят в газовой отрасли. Но, как бы то ни было, вне спорта я себя пока не нашел.

Рустам АГАЕВ
Грозный