Махову не удалось сорвать банк
ЧЕМПИОНАТ МИРА
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ из Лас-Вегаса
В заключительный день чемпионата мира единственная российская золотая медаль в неолимпийской категории до 70 кг досталась Магомедрасулу Газимагомедову. Виктор Лебедев, Аниуар Гедуев и трехкратный чемпион мира Билял Махов стали обладателями бронзовых медалей и принести стране три олимпийские лицензии в категориях до 57, 74 и 125 кг. Таким образом, российские борцы вольного стиля выполнили в Лас-Вегасе главную задачу: квалифицировались на Игры-2018 во всех категориях.
19 лет назад я впервые попала на соревнования по вольной борьбе. Было это на Играх в Атланте и те два дня олимпийских борцовских поединков остались в памяти огромным пластом самых разных событий и человеческих драм. Там было многое. Совершенно фантастическая по красоте и изяществу победа Вадика Богиева, совершеннейшего мальчишки в свои 25 лет, компенсирующего недостаток роста и веса вымышленным – на случай знакомства с девушками – кинематографическим именем Вольдемар. Первый в истории чеченской борьбы триумф 18-летнего Бусика Сайтиева, еще не успевшего прочувствовать всю степень победного счастья, но уже несчастного от того, что цели, к которой он шел много лет, в его жизни больше не осталось. Дикая трагедия двукратного олимпийского чемпиона и пятикратного чемпиона мира Махарбека Хадарцева, на протяжении четырех лет считавшего дни и часы до своего третьего олимпийского поединка, и проигравшего в финале. Публичный позор двукратного олимпийского чемпиона Арсена Фадзаева, вернувшего в борьбу, чтобы завоевать третье золото и ставшего только 13-м. Нечеловеческое ликование болгарина Валентина Иорданова, выигравшего до Игр в Атланте семь чемпионатов мира, проигравшего две Олимпиады, но ухватившего-таки на своем последнем олимпийском турнире золотую птицу удачи.
А еще там была схватка Хаджимурада Магомедова.
У него не было шансов в том финале. Ну, или почти не было. Об этом еще до начала финального поединка достаточно аргументированно сообщили мне два легендарнейших борца-вольника, оказавшиеся моими соседями по трибуне – два двукратных олимпийских чемпиона. Сослан Андиев – с одной стороны, Иван Ярыгин – с другой.
Аргументация была простой: бился Хаджимурад в финале с корейцем Ян Хьюн Мо. Корея тогда переживала настоящий бум борьбы благодаря тому, что в вид спорта со своими огромными деньгами пришел президент корпорации "Самсунг". Значительную часть денег под видом не очень афишируемой спонсорской помощи корейский миллиардер переводил в Международную федерацию борьбы, и само его присутствии на финале в компании президента FILA Милоша Эрцегана прекрасно давало понять окружающим (и судьям в том числе), кто в этом зале главный.
Когда основное время поединка истекло с равным счетом, кореец через помощника попросил передать тренеру и спортсмену сумму призовых, которые ждут обоих в случае олимпийской победы: три миллиона долларов. Не знаю уж, насколько сильной мотивацией это стало для Мо, но за двадцать секунд он сумел произвести захват и начал отрывать российского борца от ковра.
Я совершенно отчетливо слышала в тот момент, как по обе стороны от меня Андиев и Ярыгин почти одновременно выдохнули: "Все!...". И тут произошло невероятное. За секунду до истечения времени схватки Магомедов каким-то невероятнейшим кошачьим образом сумел вывернуться из этого захвата и встал на ноги, получив победный балл.
Потом, когда мы с ним беседовали в раздевалке, Хаджимурад сказал: "Все время думал о том, что второго шанса у меня может не быть никогда. А как сумел вывернуться – сам не смогу объяснить наверное".
В минувшую пятницу олимпийский чемпион сокрушенно смотрел на то, как за 15 секунд до конца поединка упускает совершенно реальную победу в поединке с американцем действующий (пока еще) чемпион мира Абдусалам Гадисов, я же, глядя на расстроенное лицо Магомедова со стороны, невольно вспоминала тот поединок 19-летней давности.
После того, как проигравший ушел с ковра, Магомедов только вздохнул: "Не знаю, какими словами объяснять тем, кто выступает сейчас, что за свой шанс нужно драться, как никогда в жизни. До самой последней секунды. В нас в свое время это ежедневно вбивали и тренеры, и более старшие борцы. Нынешнее поколение уже другое. Им кажется, что все еще впереди. А шансы – такое дело, сегодня есть, а завтра может и не быть. Пятнадцать секунд всего нужно было продержаться. И ведь мог..."
История любой победы или поражения – это всегда история о шансах. Либо реализованных, либо упущенных. Последнее – самое обидное, что только может быть в спорте. Именно это порой заставляет человека терзаться всю последующую жизнь.
Хотя по-человечески Гадисова вполне можно понять: за золото Абдусалам боролся с американцем в окружении трибун, забитых американскими болельщиками. В не слишком большом по размеру зале гул и рев, создаваемый трибунами, обрушивался на головы спортсменов, едва они выходили на помост, отнимал эмоции, сводил с ума.
Уже потом кто-то из российских борцов запоздало посетовал, что Гадисову нужно было просто заткнуть уши. В буквальном смысле. Все равно при таком гвалте не слышно, что кричит от кромки ковра тренер. А нервы мог бы и сохранить. По крайней мере, хочется думать, что мог. И тогда результат, не исключено, стал бы другим.
О неиспользованных шансах думалось и в заключительный день турнира: в трех олимпийских категориях российские борцы успешно добыли лицензии для участия в Играх-2018, при этом никто из спортсменов не сумел добраться до финала. Особенно горький осадок остался от выступления трехкратного чемпиона мира Биляла Махова.
Вполне допускаю, что мне можно возразить. Сказать, например, что с таким количеством травм и с все-таки реализованной задачей добыть олимпийские лицензии в двух стилях борьбы Билял совершил в Лас-Вегасе невозможное. Подвиг. Я же никогда не соглашусь, что для спортсмена с таким набором титулов и уровнем амбиций можно всерьез считать успехом две вымученные бронзы.
Не знаю, в какой именно момент своей карьеры борец решил, что держит бога за бороду и способен совершить невероятное – выиграть золотые медали в двух разных стилях борьбы в рамках одного чемпионата мира. Интереснее другое. Кто именно укрепил Махова в мысли, что это возможно? Или же такой шаг был всего лишь чисто рекламной акцией – следствием контракта, который спортсмен заключил в апреле с американской борцовской корпорацией альтернативных чемпионатов UFC?
В разговоре со мной накануне турнира вольников главный тренер российской сборной по греко-римской борьбе Гоги Когуашвили исчерпывающе дал понять, что считает бронзу Махова прекрасным результатом, но не питает по поводу дальнейших выступлений чрезмерных иллюзий. Потому что не могут бесследно пройти усилия, затраченные на добывание медали в первом из двух видов и к тому же загнавшие борца в эмоциональный "минус". Ведь как ни крути, Махов вышел из того турнира проигравшим. Плюс – акклиматизация. Плюс – реально большое количество травм, из-за лечения которых спортсмен тренировался гораздо меньше, чем следовало бы.
В субботу пророчеству Когуашвили суждено было сбыться. Все три дня, что предшествовали финалу вольников-супертяжей, в Лас-Вегасе вовсю муссировались слухи, что Махов снимется с турнира, не станет испытывать судьбу. Он не снялся. Более того, сказал: мол, прекрасно понимает, что все теперь ждут от него только победы, и сам он чувствует себя готовым за эту победу бороться.
Но сил у спортсмена хватило только на то, чтобы дойти до полуфинала, где меньше чем за минуту Махов проиграл турку Тахе Акгюлю с убийственным счетом – 0:10.
Несколькими часами позже, когда у супертяжей начались поединки за бронзу и Билял досрочно выиграл у армянина Левана Берианидзе, сильнее всего хотелось повернуть время вспять. Переиграть этот чертов полуфинал, например. А заодно и жеребьевку первого турнира, которая в первом же поединке свела Махова с кубинцем Михалом Лопесом, запустив таким образом всю цепочку последующих неудач.
Глядя в субботу на то, как Махов обессиленно сидит на ковре и не находит в себе сил даже поднять руку, чтобы ответить на поздравление арбитра, становилось понятно: он действительно сделал все, на что был способен. И, наверное, не нам судить его за отчаянное, пусть и несбывшееся желание сорвать банк.
