Йохан Кройф: двигатель прогресса
Иногда говорят, что Йохан Кройф опередил свое время. Это не так хотя бы уже потому, что футболист не может жить и творить вне рамок современности. Иначе он попросту не впишется в игру, останется непонятым окружающими. Тренер – другое дело, он может смотреть в будущее, предвосхищать его и, выводя своих игроков – тактически и физически – на невиданные прежде показатели и недостижимые прежде уровни, задавать игре новые ритмы, придавать ей новые звучания, создавать ее новый эталон. Футболист же может стать двигателем этого прогресса, определяющим лицом своего времени, гением эпохи – вот всем этим как раз и был в первой половине 70-х Кройф. А опередить время он не мог: это не предусмотрено природой.
НИКТО И ПОДУМАТЬ НЕ МОГ
Лицом и двигателем он стал не сразу, не юниором, а лишь на седьмой год профессиональной карьеры. Ее начало было многообещающим, но сулило футбольному миру отнюдь не образцового плеймейкера и уж тем более не человека-глыбу, чье имя станет не просто синонимом нового футбольного течения и нового подхода к игре, а подлинным символом нового футбола как такового, каким он дошел и до нас, каким мы его и знаем. Юный Кройф был всего-то очередным бомбардиром, каких в той же Голландии и до него, и вокруг него было не счесть. Все его успехи на первых порах – исключительно голевые. В 17 он забил в первом же матче за "Аякс". В 18 стал лучшим снайпером амстердамцев, в 19 – лидером их атак.
Тогда же о голландском вундеркинде услышали и заговорили в Европе. Дебют за сборную 19-летний Кройф отпраздновал голом в ворота грозных венгров в отборочном матче Euro-68. А через три месяца жертвой подростка стал английский "Ливерпуль", получивший отлуп в 1/8 финала Кубка чемпионов. Блистательный мальчишка отличился дважды, "Аякс", который, как и в целом голландские клубы, на континенте всерьез не воспринимали, выиграл 5:1, впервые заявив о себе во всеуслышание. С тех пор они – игрок и клуб – всегда были на виду.
Через три года "Аякс" пробился в финал Кубка чемпионов, а Кройф занял 4-е место в опросе "Франс футбола", присуждавшем "Золотой мяч", и – в 22 года – "закрыл" первую сотню мячей в чемпионате Голландии. Но ему всегда претило быть рутинером, и в этом свойстве характера, возможно, кроется отгадка всех его последующих успехов и резких шагов. Он любил покорять новые высоты, расширять горизонты возможностей, и бомбардирские достижения Кройфу быстро наскучили: его увлек процесс организации игры. Подвижный, легконогий, невероятно выносливый, с прекрасным видением поля и виртуозной техникой, Йохан стремился быть одновременно везде и всюду – и у центрального круга, и у чужих ворот. На счастье, румынский тренер "Аякса" Стефан Ковач разглядел эту его склонность – и придумал специально для Кройфа ту самую разновидность игры, которую тут же назвали "тотальным футболом". Когда Кройф сам решает, где ему находиться и что делать, меняясь ролями с партнерами, а те, в свою очередь, точно так же замещают друг друга.
СВЕРКАЮЩИЕ ПЯТКИ
Важно понимать, что в своей ипостаси Кройф отнюдь не был пионером и уникумом. Похожий стиль культивировали все мегазвезды мирового футбола 50-60-х: Ди Стефано в непобедимом "Реале", Луис Суарес в "Барселоне" и "Интере", Бобби Чарльтон в "МЮ" и чемпионской сборной Англии, Джанни Ривера в "Милане", разгромившем "Аякс" в финале Кубка чемпионов-69, и сборной Италии, которая выиграла Euro-68 и дошла до финала на ЧМ-1970, даже поздний Пеле. Но действия Йохана отличала запредельная, сумасшедшая скорость, на которой он быстрыми, невесомыми ногами выделывал такие пируэты, от которых Пеле, Ривера, Чарльтон, попробуй они так разогнаться, упали бы навзничь, хотя тот же сэр Бобби был совсем не тихоходом. До Кройфа сверкающие пятки футбольный мир наблюдал только у крайних нападающих, куда нередко отряжали узкопрофильных спринтеров. А Кройф на этой космической – для той, естественно, поры – скорости дирижировал игрой.
Конечно, огромную роль в его взлете сыграло и окружение – плеяда талантливых игроков, возникших в голландском футболе на стыке 60-70-х, и конкуренция в чемпионате Голландии – с "Фейеноордом", который, между прочим, в 1970-м выиграл Кубок чемпионов, и ПСВ. Судьбоносным для "тотального футбола" было и решение Ковача передвинуть в опорную зону, под Кройфа, "Йохана-II" – Нескенса, который у Михелса играл справа в защите. Универсал Нескенс понимал Кройфа с полувзгляда, был с ним во всем заодно и максимально разгружал того от черновой работы. Вместе они завоевали еще два Кубка чемпионов (первый был взят при Михелсе), покорили Бразилию в полуфинале ЧМ-1974 и один за другим перешли в "Барселону". И в трех "Золотых мячах" Кройфа тоже велика заслуга Нескенса.
А потом Кройфу, видимо, снова стало скучно. В "Барсе" он играл неровно, с наставниками сборной и начальством голландского футбольного союза рассорился настолько, что не поехал на следующий ЧМ – и вообще больше не играл за национальную команду. Вероятно, достигнув предельных высот в деле "тотального футбола", он уже не видел, в какую еще сторону можно расширить горизонты. А второго гениального Ковача рядом с ним не оказалось.
УЧИТЕЛЬ И ФИЛОСОФ
Есть подозрение, что и на тренерском поприще он исходил из возможностей покорять новые высоты, чтобы не увязать в рутине. Из "Аякса" он ушел, проиграв Суперкубок Европы "Мехелену" и увидев, что большего ему с этой командой не добиться. В "Барселоне" начал терять интерес к происходящему после поражений в Лиге чемпионов – от "Милана" в финале-1994 и от "ПСЖ" в четвертьфинале-1995, понимая, что великая команда исчерпала себя, а строить ее заново – та самая повседневщина, от чего он всегда отбрыкивался.
Наверное, как человек вдумчивый, искренний и честный, прежде всего перед самим собой, Кройф выяснил еще и тот факт, что сказать новое слово в футболе, как тренер, поразить мир тактическим изобретением он не способен. Да, он привил "Барсе" атакующие повадки, научил ее любить мяч и стремиться всегда быть с ним на поле неразлучными – но разве это прорыв? Это учение – для потомков, которые через годы его оценят, философия, которая будет пронизывать "Барселону" и поколения спустя, – но и только. Слишком мало для человека, привыкшего удивлять и превосходить.
Скорей всего, поэтому он и вышел в отставку в 49 лет. И никогда больше на тренерские подмостки не возвращался.
И все же кое в чем он, пожалуй, опередил время. Точнее, время за ним не успело. Йохан всегда был остроязык, за словом в карман не лез, а его отзывы, высказывания, комментарии – и в юности, и когда он уже был глубоким стариком – вызывали подчас бури гнева и шторма восторгов. Если бы в те годы существовал "Твиттер", у Кройфа, несомненно, было бы рекордное число подписчиков. А спорить с ним за популярность смог бы, наверное, только "Инстраграм" Гаскойна.
