"Головину нужно забыть, сколько за него заплатили". Большое интервью Корнеева
Досье
Игорь Корнеев
Родился 4 сентября 1967 года в Москве.
Воспитанник школы "Спартака". Выступал за "Красную Пресню", ЦСКА, "Эспаньол", "Барселону", "Херенвен", "Фейеноорд", "НАК Бреда".
Чемпион СССР (1991), обладатель Кубка СССР (1990/1991), чемпион Голландии (1998/1999), обладатель Кубка УЕФА (2001/2002). Признан лучшим игроком 1991 года по версии "Спорт-Экспресс".
За сборную СССР/СНГ – 6 матчей, 3 гола, за сборную России – 8 матчей.
С 2006 по 2010 годы входил в тренерский штаб сборной России. Бронзовый призер чемпионата Европы-2008.
Игорь Корнеев в футбольном мире – человек уважаемый. Он везде чувствовал себя уверенно. И в "Барселоне", в истории которой – единственный легионер из России, и в "Фейеноорде", с которым выиграл чемпионат Голландии и Кубок УЕФА. 12 лет Корнеев играл за границей, потом работал в школе "Фейеноорда", а в 2006-м, по призыву Гуса Хиддинка, вернулся на родину, войдя в тренерский штаб сборной России – той самой, которая станет бронзовым призером Евро-2008.
Занял место Ромарио
– Если бы в ЦСКА платили такие же деньги, какие предложили в "Эспаньоле", уехали бы за границу?
– Начну с того, что годы, проведенные в ЦСКА не были легкими. И если бы не пришел Павел Садырин, который смог нас всех удержать, мы, скорее всего, просто бы разбежались по другим клубам. А Павел Федорович поменял и обстановку, и игру. И с ним мы выдали несколько прекрасных лет. Но у меня уже появилось твердое желание уехать в Европу. И когда представился момент, я понял – это мой шанс и упускать его нельзя. Слишком уж хотелось проверить себя в новом, незнакомом футболе.
– Аленичев как-то признался, что когда закончил играть, ему частенько снился финал Лиги чемпионов с "Монако", эпизод перед третьим голом: он бьет и в ужасе просыпается – забил или нет?! А с вами такое бывало?
– Случалось, снились какие-то футбольные моменты, но не часто.
– Не снилось, как вы в "Барселоне" со Стоичковым громите всех на "Ноу Камп"?
– В Испании для меня самым важным был и остается "Эспаньол". Именно в нем проходил самый важный этап адаптации. Жизни вокруг футбола на Западе значительно больше, чем в России, хотя и у нас она стала обрастать мясцом. В Испании надо было давать интервью каждый день. Пришлось учить язык.
– Быстро заговорили по-испански?
– Месяцев через шесть уже стал неплохо объясняться.
– Знание языка – самая важная вещь для легионера?
– Абсолютно. Осваивая язык, ты понимаешь привычки и культуру страны, в которой оказался. Это дает возможность получать больше информации. Да и отношение к тебе со стороны окружающих резко начинает меняться. Даже если говоришь с ошибками, к тебе уже по-другому относятся.
– Правда, что вы попали в "Барселону" благодаря Стоичкову?
– Впервые слышу. Я переходил в "Барселону" в последний день трансферного окна. У нее уже было четыре легионера – Куман, Стоичков, Хаджи и Ромарио, из которых трое могли быть на поле. Поскольку бразилец ушел только через полгода, я должен был провести это время во втором составе, но тренируясь с первым. А когда Ромарио ушел, освободилось место и для меня.
– При первой встрече с Кройфом волновались?
– Конечно. Йохан же меня всем и представил. Но это было по-дружески и легко. Держался он просто, доступно, заставляя забывать, что перед тобой величайшая личность. Хотя в каких-то моментах и суждениях приходилось задумываться, что Кройф имел в виду. И только потом ты начинал понимать, что делать так, как он требует, реально проще.
– Он был жестким?
– Когда хотел, да. Но обычно голос старался не повышать.
– Только Стоичкову было дозволено говорить с Кройфом так, как болгарин считал нужным?
– Это не позволялось никому. Но Христо все равно так делал (смеется). Потому что это Христо. Недавно я его встретил в феврале в Москве на турнире "Кубка легенд". Он тот же, как и в те времена – говорит, что думает.
– Вы с ним был близки?
– Как и с Хаджи. Вот такая у нас была веселая компания.
– Румын был чем-то похож на Стоичкова?
– На поле Георге – ураган: жесткий, своенравный! В жизни – золотой человек, мухи не обидит. Но на поле превращался в животное!
– Можно сказать, что Стоичков был лучшим партнером в вашей карьере?
– Когда Стоичков блистал, то был идеальным партнером для всех. Под этот статус подходил и Куман. И это несмотря на то, что Рональд не был быстрым. Но за счет понимания игры ему достаточно было сделать шаг вперед или в сторону и одним пасом так развернуть атаку, что чужая оборона сыпалась и трещала по швам. И хотя у нас был "большой" капитан – Бакеро, Куман тоже управлял игрой и партнерами.
– В "Барселоне" играли на позиции под нападающим?
– Кройф меня использовал больше на правом фланге, хотя это не лучшая для меня позиция. Было тяжеловато, ведь когда в центральной зоне привыкаешь к свободе, то потом непросто перестроиться. Играй я в середине, то мог бы принести больше пользы атаке.
– Правда, что вы с сыном Йохана Кройфа Йорди претендовали на одно место, и потому "Барса" не стала c вами продлевать контракт?
– Это неправда, поскольку Йорди не играл на флангах и претендовала на роль плеймейкера. Поначалу я подписал трехлетний контракт с "Барселоной" по схеме 1+1+1. Но позднее понял, что этим клуб связывает мне руки, поскольку получает право каждый год решать, продлевать ли со мной отношения или нет. Мне больше всего не нравился пункт, что если "Барса" находит какую-то клуб, с которым сойдется в финансовых вопросах, то меня, не спрашивая, можно отдать в аренду. Это условие было одним из самых важных. И на следующий день я попросил соглашение аннулировать.
В "Фейеноорде" игроки боролись за власть
– Каким образом после Испании вы оказались в Голландии?
– В те времена у футболистов не могло быть статуса свободного агента. И если ты уходил из команды даже по истечении контракта, бывший клуб все равно мог претендовать на какие-то деньги. В то время президентом "Барселоны" был Жоан Гаспар. Это один из худших руководителей, которые были в истории клуба. В этом я убедился на своем примере. Когда контракт с "Барселоной" закончился, у меня было время, чтобы найти вариант для продолжения карьеры. Но Гаспар мне никак не хотел давать цену. То просил три миллиона, то четыре, то пять. Затем уговаривал подождать. Человек довел ситуацию до того, что я не успел в трансферное окно перейти в другую команду и потерял полгода.
– Эти полгода вам платили зарплату?
– Нет, конечно. Контракт-то закончился. Были клубы, которые интересовались мной. Но президент стоял на своем – жди.
– Может, между вами с Гаспаром какая-то кошка пробежала?
– Нет, ничего не было. Каким-то образом человек не находил время. Уже потом, через адвокатов, он начал делать шаги для нормализации отношений. Тем не менее время шло, и я сказал, что готов перейти в любой клуб, который выйдет на меня первым, вне зависимости от страны, и будет находиться в лидирующей группе своего чемпионата.
– И это оказался "Херенвен".
– Да. Но могла быть любая другая команда. Это не та ситуация, что я выбирал именно Голландию. Просто сам себе сказал – подпишу контракт с клубом, который выйдет на меня первым.
– В деньгах много потеряли?
– Конечно.
– Правда, что в голландских клубах к русским было не очень хорошее отношение? Юрий Никифоров рассказывал, что чуть ли не кулаками приходилось размахивать.
– Везде приходится размахивать. Это не только к русским относится. Все зависит от того, как ты себя поставишь.
– В каком из голландских клубов вам было сложнее всего в плане выстраивания отношений – "Херенвене", "Бреде" или "Фейеноорде"?
– В "Фейеноорде". Потому что был момент, когда между игроками происходила некая борьба за власть внутри команды.
– В чем это ощущалось?
– Это обычная история. Такое бывало и в ЦСКА, и в "Спартаке". Не знаю, чего тут раздувать – русский, нерусский. Думаю, нет игрока, который не имел бы никаких проблем в клубе. Каждый футболист через это проходит, и как он себя поставит в коллективе, так дальше и пойдет.
– И все же самый сладкий момент из голландского отрезка в карьере – это "Фейеноорд"?
– Да. Он был как раз тем клубом, который после "Херенвена" очень сильно настаивал на моем приобретении. Был еще и ван Гал, который меня хотел забрать в "Аякс". Мы уже было ударили по рукам, но в тот же момент ван Гал перешел в "Барселону".
Хиддинк заставил Павлюченко почувствовать себя виноватым. И Рома забил Англии два
– Почему и как Хиддинк вышел на вас, пригласив работать в штабе сборной России? Сыграло роль ваше голландское прошлого?
– Все гораздо проще. В то же время на меня вышел еще и Дик Адвокат – он тогда возглавил "Зенит".
– Были с Гусом знакомы до этого?
– Лично нет. Гус обзванивал людей, которых я знал, и собирал обо мне информацию. Тогда и всплыло, что Гус реально интересуется мной.
– Скорее всего, Хиддинк искал помощников из числа россиян.
– В какой бы стране Гус не работал, он всегда подбирал в свой штаб местных специалистов. И в Южной Корее, и в Австралии. После завершения карьеры мы с Бородюком занимались тренерской работой. Я трудился в академии "Фейеноорда". Но мы были в курсе того, что происходит в российском футболе. Что для Хиддинка было особенно важно.
– При первой встрече, обсуждая будущую совместную работу, Гус не ставил никаких условий – мол, этого вы не должны делать, а вот это – обязаны?
– Нет. Мы много говорили о футболе, высказывали взгляды на то, как собираемся организовывать какие-то моменты, делились мнением о тех или иных игроках.
– За время вашей совместной работы внешне складывалось впечатление полного единодушия. А был ли хоть один момент, когда между вами возникал доходивший до кипения спор, или существовал негласный закон, согласно которому в сборной все решает только Хиддинк?
– По натуре Гус – демократ. И всегда готов был выслушать наше мнение. Но мы знали, что последнее слово за ним. Хотя когда требовалось, считали необходимым высказать и свою точку зрения. К примеру, перед матчем с Англией Павлюченко дал повод для серьезного наказания. И Хиддинк пошел бы на крайние меры, вплоть до отчисления из сборной, если бы не понимал, что на эту позицию второго Павлюченко у него нет. А потому Гус грамотно развернул ситуацию, заставив Рому почувствовать себя настолько виноватым перед ребятами, что тот был готов выйти на поле хоть на десять секунд и разорвать соперника. В итоге Павлюченко не просто вышел, а дважды забил в матче, который вошел в историю.
Загадка, почему на ЧМ-2018 Смолов оказался в таком разобранном состоянии
– После Евро-2008 Павлюченко, Аршавин, Жирков, Билялетдинов отправились в английские клубы. Потом там играл Погребняк. И лишь много лет спустя в Европе обратили внимание на другого нашего футболиста – Головина. Какие три совета ему дадите?
- Первое – учить язык. Второе – забыть, сколько за тебя заплатили и почему ты здесь оказался, поскольку это уже не имеет никакого значения. И третье – пахать, пахать и пахать! Причем, не только с командой, но и самостоятельно.
– Не очень понял, зачем нужно забыть, сколько за тебя заплатили.
– Объясню. Бывает, что футболисту в голову приходит шальная мысль – раз за меня заплатили 30 миллионов, то я, при любом варианте, должен выходить в составе. При этом парень почему-то забывает, что для этого он должен играть лучше остальных.
– Какое-то время шли разговоры о возможном переходе Смолова в "Вест Хэм". То, что Федор смазал чемпионат мира, поставило крест на его шансах уехать за рубеж?
– Теперь все зависит от того, как он будет выглядеть в "Локомотиве", вернется ли в сборную. Пока же у Федора дела складываются не лучшим образом – травмы, потеря формы. Восстановится, начнет забивать, возможно, интерес к нему и вернется. Пока же ему надо отрабатывать те 9 миллионов, которые за него заплатил "Локомотив". Это даже по европейским меркам деньги немалые. И за меньшую сумму в другой клуб его никто не отдаст.
– Такой невыразительный Смолов – следствие психологического давления, которого он не выдержал на чемпионате мира?
– Для меня самого загадка, почему Федор оказался в таком разобранном состоянии. Ведь до турнира он был в прекрасной форме. Но не попал в первую игру, вместо простых решений стал на поле "изобретать велосипед", что приводило к новым ошибкам. Надо было попытаться поймать свою игру. Забил бы гол, и все бы стало на свои места. А тут еще критика в СМИ, которая, похоже, окончательно выбила его из колеи. Хотя до чемпионата Федор котировался как первый номер в атаке. Но Дзюба эту опцию отобрал, доказав, что лидер в ней он.
– В США вам довелось пройти проверку чемпионатом мира. Это действительно особое испытание?
– Давайте посмотрим, кем Дзюба был до мирового чемпионата и кем он стал после него. Этот месяц или делает футболиста сильнее, или ломает.
– В 30 лет поезд в футбол Европы для Дзюбы уж ушел?
– Не думаю. Интерес и спрос на таких бойцов, как Артем, в Европе всегда есть.
– Известно, что легионерский хлеб не сладок. За 12 лет борьбы за него, случалось, что вы оказывались в ситуации, от решения которой зависела будущая карьера?
– Наверное, это была история, когда я решил не продлевать контракт с "Барселоной", который сначала подписал, а потом разорвал. Уже потом понял, что даже год в таком клубе – это колоссальная школа, счастье для любого футболиста. Наверное, поспешил… Пусть те, кто прочитает эти слова, задумаются – век игрока короткий.
На чемпионат мира-1994 мы летели как туристы
– Нынешняя сборная России, чем-то напоминает команду времен Евро-2008?
– Пожалуй, тем коллективным духом, который передает ей тренерский штаб во главе со Станиславом Черчесовым.
– За счет чего тренеру это удается?
– Бросается в глаза, что ребята на каждый матч выходят с ясными мыслями и пониманием, что от них требуется. Значит, Станислав Саламович сумел достучаться до каждого.
– А как на Евро-2008 после разгрома в первом туре от испанцев Хиддинку удалось собрать команду?
– Вот тогда Гус действительно удивил так удивил. На следующий день вместо разбора полетов он неожиданно повел нас играть в теннис. И когда собрались, четко сказал: "Все! Забыли этот день. Его надо вычеркнуть из памяти. Еще есть два матча. И только от нас зависит, продолжим мы играть здесь или нет". Мы знали, что ребята в прекрасной форме. Тесты и тренировки показывали – они близки к пику. Поэтому вкратце разобрали, почему нам так легко забивали голы. И сконцентрировались на будущем. Вот это был по-настоящему блестящий тренерский ход!
– Но жизнь показывает, что тренеру не всегда удается в пиковой ситуации принять точное решение. В 1993 году после матча в Греции часть игроков спровоцировала бунт.
– Никто не мог этого предвидеть.
– И вы, находясь в команде, не знали?
– Мне предлагалось что-то подписать. Но я считал это полным бредом.
– Это было до разговора после игры?
– Наверное, да. Есть один человек, который все начал. Думаю, что он заранее готовил умы, чтобы затеять смуту.
– Фамилию будем называть?
– Его все знают, поэтому не будем.
– Может, не стоило Садырину потом брать в США тех, кто чуть позже пришел с извинениями?
– История дала ответ на этот вопрос. В тот момент поломалась некая идиллия, которая царила. Потому что все отборочные и товарищеские игры команда выглядела очень достойно. Был реальный коллектив. Да, что-то получалось, что-то нет. Но народ бился друг за друга, за тренера. Когда же Павел Федорович решил вернуть кое-кого из "отказников" ситуация изменилась. Думаю, что мы летели на чемпионат мира уже как туристы.
– Обычно Садырин был силен в том, что мог организовать и повести за собой любой коллектив.
– Думаю, на сей раз он попал под некий пресс со стороны очень большого руководителя. Просто не справился с напряжением. Хотя всегда был для меня человеком, который способен пройти через все. Мне кажется, в том моменте в глубине души Садырин понимал, что действует против себя. Но все равно сделал это. Павел Федорович был добрым и доверчивым.
– Эта история научила вас, что нельзя быть таким?
– Прежде всего она научила тому, что всегда нужно быть последовательным самим с собой. И делать то, что подсказывает тебе твое я. Павел Федорович принял это решение, хотя понимал, что многие, кто с ним находился, не получат место в составе и будут вынуждены остаться дома. Тем не менее он пошел на это. А те люди, которые остались, внесли самый большой вклад во времена Садырина. И это трагично.
Каррера сам бросил камень в свой огород
– Год назад, как и сейчас, все прочили "Зениту" чемпионство. А потом все пошло под откос. Два поражения питерцев от "Анжи" и "Динамо" – не сигнал к возможному повторению неприятностей?
– Не думаю. Скорее, это повод найти какой-то баланс в средней линии, что особенно ощущалось во встрече с "Динамо". Быть может, возвращение Паредеса что-то в этом отношении изменит. Да и две желтых карточки Дриусси с "Динамо" были совершенно необязательными. Но все это частности. Хотя команда Хохлова понравилась больше "Зенита". Думаю, Семак трезво оценивает ситуацию. Сергей уже говорил, что после ухода Кришито не хватает крайнего защитника такого же уровня. Еще нет впереди лидера с задатками Данни. Безусловно, Дзюба делает в атаке свою работу хорошо. Но ему не хватает качественной подпитки от того, кто умеет брать игру на себя, отвлекая внимание соперников, которые вынуждены в этом случае бросать свои участки поля. Сейчас футболиста с таким функционалом в "Зените" нет.
– После того, как Мамаев и Кокорин оказались в СИЗО, "Красноадр" проиграл дома "Ахмату", а "Зенит" уступил "Динамо". Что это – стечение обстоятельств или все-таки сказалась отсутствие провинившихся игроков?
– Хотя и говорят, что один в поле не воин, но Мамаев – один из лидеров краснодарцев, набрал отличную форму. А Кокорин после травмы стал ее набирать, начал забивать. Они были на подъеме.
– Какая была ваша первая реакция на то, что они натворили?
– Первое, что пришло в голову: "Ну, зачем?" Неужели предыдущий опыт ничему не научил. Это не Монако. И сейчас оба оказались в еще более жесткой ситуации.
– Народный гнев не удивил?
– Конечно, народ хочет видеть достойных футболистов не только на поле, но и за его пределами. То, что сейчас происходит, – некое отображение того, что сами игроки, так сказать, и подготовили… Возможно, оценки их поведения слишком эмоциональны. Честно говоря, больше не хочется мусолить эту тему. О ней сказано уже достаточно.
– Давайте тогда о другой – шумной отставке Массимо Карреры. На ваш взгляд, расставание с Пилипчуком, ссылка в дубль Глушакова с Ещенко могли повлиять на игровой спад "Спартака" и увольнение итальянского специалиста?
– Думаю, итальянец сам бросил камень в свой огород. Вспомните, как он начинал. Каррере удалось создать хорошую атмосферу в коллективе, всех объединить своей идеей. В итоге спартаковцы играли за тренера. Где-то Глушаков вытаскивал на последних секундах, где-то – кто-то еще. То есть этот процесс невозможно было остановить! Со стороны чувствовалось, что команда единое целое, что все бьются друг за друга! Как я уже сказал, обойма была на стороне тренера.
– Что же произошло потом?
– Мне кажется, в какой-то момент Каррера посчитал себя выше команды и, возможно, подумал, что те игроки, которые его подняли, ему больше не нужны.
– Может быть, он чисто по-человечески стал их опасаться?
– Не знаю. На этот вопрос ответят те, кто находился внутри клуба. Сложно делать предположения. Но по факту те игроки, которые внесли неоценимый вклад в чемпионство, оказались не нужны тренеру. Спорили, кто станет капитаном, потом ссылка Глушакова…. Человека, который, наверное, больше остальных сделал для золота. Думаю, проблемы у итальянца начались еще в прошлом сезоне. Ведь по всем раскладам он обязан был выиграть чемпионат России во второй раз подряд, да еще и брать Кубок. Тем не менее Массимо разбазарил все это преимущество… А самое большое разочарование – конечно, непопадание в Лигу чемпионов. Клуб не досчитался большой суммы денег. Кроме того, в последний момент продали Промеса…
– Это же не от тренера зависело.
– И тем не менее. Продавать ключевых игроков нужно в правильное время. Если бы трансфер в "Севилью" состоялся за 10 дней до закрытия трансферного окна, было бы время найти голландцу замену. А тут… В итоге Каррера остался без Промеса, который расшатывал оборону соперника, мог в одиночку решить эпизод. Это человек, который делал разницу. Да, был куплен прекрасный защитник – Жиго, который, к сожалению, сломался. И тут начались внутренние противоречия… В такой ситуации команда не может быть единым целым. И Массимо начал паниковать.
– Почему вы так решили?
– А вы посмотрите на состав "Спартака". Каррера постоянно его тасовал, искал, менял игроков. После поражения от Тулы он произнес такие слова, что я понял: его в "Спартаке" не будет.
– Вы о чем?
– Каррера заметил, что он не знает, почему так происходит. Значит, итальянец не контролировал ситуацию. А я думаю, что Федун не терпит только одного: когда кто-то не контролирует происходящее в команде.
– В командах, в которых играли, сталкивались с подобной ситуацией?
– В "Фейеноорде" главный тренер в определенный момент меня освободил из команды, я просто тренировался, скажем так, рядом. А потом он же меня и позвал назад. Команда попросила его меня вернуть, в итоге мы стали чемпионами.
– На ваш взгляд, кто сейчас может возглавить "Спартак"?
– Я бы хотел воздержаться от советов. Есть определенные кандидаты, некоторые даже без работы сейчас.
– Назовите фамилии.
– Жардим, например.
– Еще говорят про Слуцкого.
– Слуцкий сейчас ищет себя за рубежом, в Голландии. Не думаю, что он рассматривается как кандидат.
– А Черчесов согласится возглавить "Спартак"?
– Если пункт в контракте с РФС позволяет ему совмещение, то все возможно. Черчесов всем доказал свой уровень. Отношение к нему в корне поменялось после чемпионата мира. Тут уже – как стороны договорятся.
– А что скажете про Андрея Тихонова, спартаковскую икону?
– При всем уважении к Андрею, мне кажется, ему пока рановато тренировать такой клуб. Надо еще успешно где-то поработать, чтобы вернуться домой. Ему наверняка удастся это сделать.
– А если был бы свободен Хиддинк?
– Гус не хочет тренировать клуб. Поэтому он и принял решение возглавить олимпийскую сборную Китая. Но есть и другие маститые иностранные специалисты. Венгер, Блан.
– Венгер тут с ума не сойдет после Англии?
– Он крепкий, выдержит. (Улыбается). Его, вроде бы, "ПСЖ" может позвать. Наверняка ему есть из чего выбирать.
– Давайте о "Локомотиве". Вот там, похоже, с выбором тренера угадали – Кубок выиграли, золото. Но при этом не перестают говорить о сложных отношениях между Юрием Семиным и Ильей Геркусом. Могло ли это повлиять на не слишком стабильную игру команды на старте?
- Я не знаю, кто здесь прав, а кто виноват. Если Палыч хочет вернуться к тем временам, когда он решал в "Локомотиве" все от и до, то такого больше не будет. Ему это надо осознать и принять. С чем связаны игровые перепады? Возможно, подготовка к сезону получилась скомканной, не все игроки оказались в одной форме. Но сейчас уже видно, что "Локо" прибавляет, его игра становится более боевитой, осмысленной. Посмотрим, что будет дальше.
– Как объяснить то, что ЦСКА, который потерял столько игроков этим летом, остается в лидерах нашего чемпионата?
– Это заслуга Гинера и, конечно, Гончаренко. Вот здесь образец отношений и понимания между президентом и тем, кто готовит команду. Надо отдать должное и селекционному отделу. Новички пришлись ко двору. А тренер умеет и любит работать с молодыми. Посмотрите, как выросли Чалов, Чернов, Обляков, Кучаев. ЦСКА по-прежнему старается играть первым номером, не отошел от своего стиля. Это вызывает уважение. Люди делают свое дело. Совсем новая команда, а находится высоко. Прекрасная работа!
– Назовете самого профессионального президента клуба, с которым доводилось общаться?
– Я бы назвал Дюкова. Очень организован, корректен, последователен и справедлив.
– А из тренеров кто для вас образец профессионализма и порядочности?
– Назову двух. Хиддинк и тренер "Херенвена" Фоппе ден Хаан.
– Оглядываясь на свою карьеру, что бы вы сейчас сделали по-другому?
– Наверное, остался бы в "Барселоне".
– Уход из жизни кого из людей футбола по сей день вспоминаете с особой болью?
– Миши Еремина. Светлый был человек…
– За что вы себя уважаете, а за что чаще всего корите?
– Уважаю за справедливость, ругаю – за излишние эмоции и, порой, никчемную агрессивность.
