Владимир Габулов: «На полном серьезе предлагал Кокорину перейти в «Олимп»
После завершения карьеры Габулов работал министром спорта Северной Осетии и был президентом возрожденной «Алании». Теперь он занял аналогичную должность в другом клубе ПФЛ, став председателем совета директоров химкинского «Олимпа».
«Алания»
— Вы занимали высокий пост в «Алании», но недавно его оставили. Что произошло, и в чем причины того, что вам пришлось уйти?
— Стоит рассказать все с самого начала. Решение занять пост министра спорта было напрямую связано с моим желанием вернуть футбол в Осетию. Одна из главных мотиваций — возрождение «Алании». Была разработана стратегия, к реализации которой мы приступили совместно с главой республики Вячеславом Зелимхановичем Битаровым. Ключевая задача — вывести профессиональный футбол из бюджетного финансирования. В связи с этим прорабатывались разные варианты, например, привлечение крупной корпорации. Но на данном этапе совместно с главой республики было согласовано приглашение спонсором уроженца Осетии Владимира Гуриева, имеющего бизнес в Красноярске. Он согласился принять участие в таком проекте, как «Алания».
— Что стало происходить дальше?
— Все шло хорошо, взаимодействие было налажено. Создали частный клуб, который зарегистрировали на Гуриевых, организовали дружную команду футболистов и менеджеров, которые приходили в клуб как энтузиасты. Потому что зарплаты, которые мог платить клуб, были смешными. Но ребята прониклись идеей возрождения клуба. Нам удалось подобрать боеспособный коллектив, который за два месяца вышел в лидирующую группу в ПФЛ и сейчас претендует на выход в ФНЛ. Я считаю, это неплохой результат. Добрались до высокой стадии Кубка России, во Владикавказ приехал ЦСКА, был аншлаг на трибунах, ажиотаж со стороны зрителей. Люди начали вновь ходить на стадион, получать удовольствие от футбола. Они радовались нашим успехам. Но в этот момент произошел какой-то сбой в отношениях. И в конечном итоге случился разлад.
— Гуриев сказал, что была проведена аудиторская проверка, выявлены нарушения финансово-хозяйственной деятельности. Для вас это стало неожиданностью?
— Большой неожиданностью. Моим обязательным условием при создании клуба было то, что контролировать финансы обязательно должен представитель владельца.
— Это логично.
— В случае с «Аланией» это был бухгалтер. В клубе так и происходило. Все финансовые потоки... Хотя сложно назвать это потоками.
— Ручейки.
— В футбольном масштабе — да. Они были под контролем бухгалтера. Ни один финансовый документ генеральный директор не подписывал без его согласования. Все было под присмотром: билеты, зарплаты, премии и так далее. Я как президент клуба вообще не имел права подписи. Поэтому для меня случившееся было большой неожиданностью.
— Вы пытались выйти на связь с господином Гуриевым, прояснить ситуацию?
— Да, но продолжу хронологию. Когда у клуба появились первые успехи, начались непонятные интриги. В конечном итоге все закончилось размолвкой и предательством со стороны близких мне людей. В тот момент учредители стали настаивать на увольнении генерального директора клуба. Я не был согласен с этим по двум причинам. Во-первых, как президент клуба, который формировал команду, я имел право услышать аргументы. Да, частный инвестор вправе уволить любого сотрудника. Но, во-вторых, такие изменения не стоит делать по ходу сезона. Футбольный коллектив — это живой организм, он зависит от многих факторов, которые создают атмосферу и настроение. Я пытался услышать аргументы, но бесполезно. В этот же момент я на эмоциях озвучил учредителю, что мне, наверное, тоже придется уйти.
— То есть это была ваша инициатива?
— В этом конкретном эпизоде — да. Но в тот же день я все проанализировал и понял, что это решение точно не принесет пользы клубу. Мы проделали хороший объем работы, создали боеспособный коллектив, появились первые результаты - все это нужно было продолжать в интересах клуба и болельщиков. На следующий день я озвучил Гуриеву-старшему, что готов продолжить работу. Он ответил, что мою позицию услышал и подумает. До сегодняшнего дня я знаю только то, что было в прессе о моем уходе.
— К вам не было каких-то претензий, что вы где-то поступили неправильно, и нужно было делать по-другому?
— Нет. Мы находились в постоянном контакте с его сыном Данилом — он был в курсе всех событий в «Алании», почти каждое действие мы согласовывали с ним. Поэтому для меня было сюрпризом, что Гуриев-старший позже стал предъявлять претензии через медиа. Он в итоге так и не вышел на связь. Мне жаль, что этого не произошло, хотя я проявлял инициативу. В прессе стали появляться непонятные вбросы, что я ухожу. Я считал правильным опровергать эту информацию и продолжать работу - это не должно было отразиться на команде, которая набрала ход и побеждала в каждом матче. В декабре, когда футболисты ушли в отпуск, инвестор через прессу озвучил, что «пути «Алании» и Габулова расходятся».
— Вы действительно не могли достучаться два месяца до Гуриева-старшего?
— Да. Я пытался связаться с ним и через сына, и напрямую, но контакта не было.
— Вы наверняка спрашивали Гуриева-младшего о том, что происходит. Что он отвечал?
— Что все хорошо.
— Прекрасно.
— Так и было. Я ничего не выдумываю.
— Складывается впечатление, что это классическая история про то, как не поделили успех. Когда клуб стал возрождаться, у него появились определенные достижения, которые были связаны с фамилией Габулов, а не с фамилиями других людей.
— Сложно судить. Для меня это был колоссальный опыт и осознание того, что футбол - это не только долгая и кропотливая работа, не только любовь к клубу из родного региона и энтузиазм, с которым мы все работали первые месяцы. Это большой бизнес. Когда появились первые успехи, начались подводные течения, интриги. Предательство в том числе. Я был готов ко всему. Понимал, что создание клуба - это долгий путь, и он точно не будет простым. Но я не был готов к тому, что стало происходить вокруг меня. Аудит финансово-хозяйственной деятельности - это предлог, ни о чем.
Я принял это как должное. Хотелось бы, чтобы «Алания» развивалась, болельщики ходили на стадион и радовались прогрессу команды. Болельщик в Осетии как никто заслуживает профессионального футбола. Клубу всего лишь несколько месяцев, он выступает в ПФЛ. После длительного отсутствия большого футбола в регион приехал топ-клуб — ЦСКА. На матч пришло 25-26 тысяч человек, хотя мы продали только 12 тысяч билетов. Но в силу специфики региона большая часть болельщиков прошла без билетов, и с этим ничего нельзя поделать до реконструкции стадиона.
— Сколько в среднем ходило народу на матчи ПФЛ, когда стала понятна тенденция, что команда пошла наверх?
— В первых турах посещаемость была больше — 10-12 тысяч. Потом 5-8 тысяч. Но меньше пяти не собиралось. Это хороший показатель для ПФЛ.
— Как болельщики отреагировали на то, что вы покидаете клуб, учитывая, что в Осетии вас все знают, и там любовь к конкретному человеку даже сильнее, чем к клубу?
— В тот период было очень много обращений через соцсети, по телефону и лично. Я благодарен всем за слова поддержки, беспокойство и надежду на то, что в конечном итоге все нормализуется. Незаменимых людей не бывает. Главное, чтобы клуб развивался.
— Получали поддержку от Станислава Черчесова?
— Станислав Саламович интересовался происходящим в еженедельном режиме. Я ничего не скрывал. После случившегося в каком-то смысле обрастаю броней. Главное — сохранять свои принципы работы.
— Возникали мысли: «И чего меня понесло из спокойного министерства в частный клуб»?
— В министерство я пришел в том числе потому, что хотел принести пользу осетинскому футболу — не только профессиональному, но и любительскому и детскому. Когда появилась возможность возглавить «Аланию», я решил сосредоточиться именно на футболе. Глава республики назначил меня советником по развитию футбола, и сейчас я продолжаю работать в этом качестве.
— Вы говорили, что работали в «Алании» бесплатно. Почему?
— Мы все очень болезненно воспринимали происходящее с футболом в Северной Осетии. Я решил принести пользу республике с максимальной экономией средств. Возможно, позже я бы обсудил оплату труда с инвестором, но на тот момент считал правильным поступать так, поэтому даже не подписывал трудовой договор.
— Руководителем «Алании» стал Денис Рубцов, к которому возникло немало вопросов по работе в «Енисее». Как отнеслись к этому назначению?
— Лично с ним я не знаком, как и с его опытом и возможностями. Гуриевы пригласили его, потому что знакомы лично. Кто руководит клубом и дает деньги - это не так важно. Я убежден, что в структуре должны работать энтузиасты, которые искренне переживают за «Аланию», а не те, кто преследует корыстные интересы. Иначе трудно будет достичь результата.
— Когда «Алания» реально может вернуться в РПЛ?
— Когда мы обсуждали стратегию развития клуба с инвесторами, обозначили период в 3-4 года.
— Довольно быстро.
— Учитывая темп, который взяла «Алания», это теоретически возможно. Главное, чтобы финансирование было стабильным, а решения руководителей — последовательными. В нашем футболе тяжело загадывать и лучше двигаться поступательно.
— Сейчас в «Алании» есть ребята, которые могут уйти на повышение в РПЛ?
— У нескольких человек есть хороший потенциал. Перед началом сезона мы пригласили бывшего капитана «Уфы» Азамата Засеева, который ежедневно подтверждает в «Алании» статус квалифицированного и опытного футболиста. Он тоже мог бы выступать в РПЛ, но проникся нашим проектом и пришел, чтобы вывести «Аланию» на качественно новый уровень. Есть молодые игроки, которые способны уже сейчас претендовать за место в составе середняка РПЛ. Фамилий называть не буду, чтобы голову не забивать ребятам.
Осетия
— Что вам лучше всего удалось в качестве спортивного чиновника?
— Были хорошие моменты, от которых я действительно получал удовольствие. Северная Осетия - это спортивная республика, где рождается много талантов. Считаю успешным проведение первенства Европы по боксу среди юношей и девушек до 22 лет. Весь регион подошел к нему с душой. Рядовые сотрудники министерства днем и ночью занимались организацией и проведением турнира. При поддержке Минспорта и Федерации бокса России, несмотря на небольшой бюджет, мы провели очень качественное мероприятие. Турнир получил хорошие оценки и на федеральном уровне. Исторический момент — региональное министерство спорта получило государственное финансирование на реконструкцию футбольного стадиона «Спартак», которое начнется в этом году. Сейчас он в аварийном состоянии, но просто необходим для региона.
— Не было мыслей пригласить во Владикавказ Хабиба Нурмагомедова, организовать один из его боев?
— Это больше касается профессионального спорта, а мы организовывали любительское первенство Европы. У нас есть известный боксер Мурат Гассиев, много подрастающих перспективных ребят. Наверняка Мурат был бы рад, если бы один из его международных боев прошел в родной республике. Мы обсуждали это с Умаром Кремлевым. Увидев, какой огромный интерес был к турниру, он сказал, что в Осетии надо провести взрослый чемпионат мира. На его взгляд, бокс — вид спорта номер один в республике, но борцы-вольники были не согласны (смеется). Я же предложил ему прийти на матч «Алании» и убедиться, какой спорт в Осетии действительно держит первенство.
— Вернуться на эту должность после «Алании» нельзя было?
— У меня не было такого желания. Я работал с максимальной пользой для Осетии и выполнил свой долг. Надеюсь, что принес пользу министерству и был эффективен в качестве руководителя. Я абсолютно осознанно перешел из министерского кресла в «Аланию», чтобы сосредоточиться на развитии клуба. Мы возродили футбол в Осетии, дали надежду и веру болельщикам.
Владимир Габулов: «Работа в «Олимпе» — возможность пройти весь путь развития клуба»
«Олимп»
— Вы — бронзовый призер чемпионата Европы-2008, были в сборной на ЧМ-2018. ПФЛ и химкинский «Олимп» для вас не мелковаты?
— Мне близка должность спортивного менеджера, и я хотел бы развиваться в этом ключе. «Олимп» — это интересная возможность пройти путь развития футбольного клуба почти с основания и дать конкретный результат — поднять команду на уровень выше. Невозможно, закончив карьеру, сразу заскочить на топ-уровень. Эту дорогу нужно пройти и набраться опыта. Идти просто в большой клуб на должность без полномочий и сидеть там, ни за что не отвечая, ничего не решая — вряд ли мне это будет доставлять удовольствие. Если делать что-то, то ради того, чтобы изменить это в лучшую сторону, или вообще не браться. Почему бы не получить опыт и не пройти эту сложную дорогу вместе с «Олимпом»?
— Химки хорошо вам знакомы по выступлению за «Динамо».
— Кстати, наш клуб будет перерегистрирован в Москве. Домашней ареной до конца сезона будет стадион имени Нетто. Дальше будем планировать на долгую перспективу.
— Какие стоят задачи?
— Наши с учредителем цели совпадают. Мы хотим выстроить правильную организацию клуба и команды, которая будет достигать результата. Насколько это получится — время покажет.
— До зимнего перерыва ваши соседи из «Химок» считались одним из главных претендентов на повышение в классе, но сейчас там нестабильная ситуация. Не опасаетесь, что «Олимп» может прекратить существование?
— Стопроцентных гарантий дать никто не может. Я вижу желание и настрой учредителя, слышу его слова, вижу совершаемые им поступки. Сейчас мы приобретаем объект, где будет создана футбольная база — это большой шаг в плане развития. «Химки» — муниципальный клуб на государственном финансировании. Из медиа знаю, что задачу выйти в РПЛ сняли, потому что не нашли спонсора. В «Олимпе» на 100 процентов частные инвестиции. Владелец клуба настроен серьезно. Конечно, я не могу утверждать, что ничего не случится, и финансирование никогда не закончится. Могу отвечать только за себя и свою работу в клубе.
— А кто этот учредитель?
— Это бизнесмен азербайджанского происхождения Туфан Садыгов.
— Тренер Ринат Билялетдинов хорошо умеет работать с молодыми. Это главная причина, почему он возглавляет «Олимп»?
— Главная причина — его тренерские качества. Рината Саяровича пригласил учредитель, и я полностью поддерживаю это решение. На сборах его штаб проводит очень серьезную работу. Все нацелены на то, чтобы создать боевой коллектив, который будет достигать положительного результата. Конечно, учитывался его опыт работы с молодыми футболистами, как и достижения в «Локомотиве» и «Рубине».
— Он вас не просит подсказать вратарям?
— У нас каждый отвечает за свое направление. Я как руководитель не вмешиваюсь в зону ответственности тренерского штаба. Мы можем предложить, но не будем настаивать.
— В заявке много ребят с Кавказа. Это такая стратегия, чтобы народ пришел под Габулова?
— Еще до моего прихода в «Олимп» учредитель мне говорил, что в команде много ребят с Кавказа, но это не самоцель. Никакого разделения по национальности или вероисповеданию у нас нет. Есть единый коллектив, который формируется только по мастерству, потенциалу и человеческим качествам. Мы рады видеть любого футболиста, который принесет пользу.
— «Олимп» — новый клуб. Кого удается привлечь — молодежь или людей на закате карьеры?
— У нас присутствует баланс. Конечно, мы нацелены на молодежь, но без опытных ребят создать хороший коллектив невозможно. Мы рады видеть возрастных игроков с высокой мотивацией и определенным уровнем, которые принесут качество и пользу. Так было и в «Алании».
— Опытные игроки хотят гарантий. В этом тоже сложность для «Олимпа»?
— Безусловно. Но сложность и в том, чтобы понять, сохранил ли этот человек мотивацию — тренерский штаб предъявляет требования и нагрузки на уровне премьер-лиги. Финансовые условия у нас хорошие, но я убежден, что мы должны формировать состав на основе футбольной мотивации. В ПФЛ это сложно.
Кокорин
— У одного футболиста из Санкт-Петербурга в карьере проблемы. Не хотели позвать Александра Кокорина — вы же наверняка общаетесь?
— Раскрою секрет: помимо того, что такая идея возникла, мы с Сашей даже встречались в Турции. Я на полном серьезе ему предлагал. Когда услышал, что его отправили в «Зенит-2», который является нашим конкурентом в ПФЛ, сказал: «Саш, может, обсудим возможность приобретения тебя в нашу команду?» Он посмеялся, ему было не до подобных переговоров. Кокорин находился в раздумьях, потому что видел себя в первой команде «Зенита» и готов был там конкурировать. Ему этот период дался тяжело.
— Что вы думаете о сложившейся ситуации? Поехали бы на месте Кокорина в «Сочи»?
— Очень сложно поставить себя на его место. Я советовал Саше принимать решение, исходя из футбольных ценностей, которое принесет ему пользу как игроку. Саша решил пойти в «Сочи». Осуждать его мы не имеем права. Он мне говорил: «Я просто хочу играть в футбол! Хочу играть на высоком уровне». Да, неприятно, что ему не дали это сделать в «Зените», но он сможет выступать в РПЛ — это главное.
— Чисто с футбольной точки зрения мог бы он составить конкуренцию Дзюбе и Дриусси?
— Сергей Семак сам об этом говорил. Он как тренер это видел, учитывал состояние Кокорина и других.
— Вы сами можете себя представить в ситуации, похожей на историю Кокорина?
— Сложно сказать. У всех разные человеческие качества, характер. Допускаю, что мог отреагировать чересчур эмоционально или же более хладнокровно. Это сложная ситуация для любого профессионального футболиста.
— Кокорин и сборная России на Евро-2020 — это реальная история?
— Все зависит от самого Кокорина. Как он войдет в весеннюю часть чемпионата, как проявит себя. Черчесов при формировании состава сборной уже показал, что в футболе возможно все. Если Саша заслужит, его вызовут. Если результата в «Сочи» не будет, то и говорить не о чем. Потенциал Кокорина я знаю, считаю его одним из самых талантливых российских футболистов современности. Да, были проблемы. Если он сможет их преодолеть, у него есть возможность заявить о себе громко.
— Про него все тренеры говорят, что потенциально это уровень если не «Реала» и «Барселоны», то «Валенсии», «Севильи». Согласны?
— Уверен, что в любом европейском чемпионате Саша не затерялся бы. И проявлял бы себя очень ярко.
— В чем опасность Кокорина для вратарей?
— На тренировках мне часто удавалось справляться с Сашей. Возможно, психологические моменты имели место. Сильные стороны Кокорина — быстрая смена направления движения, хорошее исполнительское мастерство в завершающей стадии атаки, удары с обеих ног, высокий прыжок, неординарное мышление. Все это проявлялось на поле.
— В свое время вы говорили, что Кокорин — талант, Смолов — трудолюбие, а еще одному юному тогда форварду «Динамо» Свежову надо от многого отказаться, и тогда будет результат.
— Насколько я помню, Свежов был сосредоточен на футболе. Кокорин и Смолов дебютировали в 2008 году, Свежов — на год позже. Первые двое стали сразу себя проявлять, а у последнего не очень получалось.
Смолов
— Смолов — в «Сельте». Поступок?
— Сформировавшийся футболист, личность, он принял осознанное и правильное решение переехать в Европу и проявить себя там. Очень понравился гол «Реалу»: классически оторвался от защитника и точно пробил в угол. Дай бог, чтобы Федя продолжал в том же духе и не переставал забивать. И турнирное положение «Сельты» обязывает Смолова забивать, и ему самому для развития карьеры это важно.
— Вы были в сборной, когда случилась та самая «паненка». Что потом происходило в раздевалке?
— До кулаков не дошло. Я, честно говоря, зашел в раздевалку последним. Долгое время оставался на скамейке, где и просидел весь турнир. Размышлял не только о произошедшем, а о глобальных своих перспективах — что было и что будет. В тот момент подумал, что настал момент сделать следующий шаг. Зашел через 40 минут или час в раздевалку — полная тишина. Знаю, что Саламыч был на взводе. Состоялся разговор, были эмоции, но не негативные. Разочарование — оно было абсолютно у всех. От того, что мы могли сделать еще больше. И хотели этого. Что-то не получилось, но это футбол, так бывает. Без обвинений. Федя был очень разочарован, очень переживал происходящее. Да, были эмоции, были мужские разговоры. Но главное, что не было неискренности. Все честно, все в лицо. Это характеризует тот коллектив, который сложился в сборной на чемпионате мира.
— Какие слова можно в этот момент подобрать?
— Понятно, что даже слова «не расстраивайся» не имеют эффекта. Все люди разные. Для каждого человека они звучат по-разному. Кому-то помогают. Для меня они не имели бы никакого значения - я для себя самый большой критик. Феде, возможно, это помогало. В коллективе все понимали: такое может произойти с каждым. Главное, что человек чувствовал внутри. Что он не безразличен к этой ситуации, а действительно переживает. В какой-то момент я подумал обратное. Но когда мы говорили искренне, я понял, что был не прав. Федя действительно переживал, сильно расстроился. То, что началось потом в медиа — это тяжелый удар. Преодолев это, Смолов стал сильнее.
— А преодолел ли он это? Кажется, отъезд в «Сельту» — попытка уехать от всех проблем.
— Думаю, испанский период покажет, так ли это. Верю, что у него получится. Я вообще за то, чтобы наши футболисты как можно больше проявляли себя в Европе.
— Вы в свое время имели желание и возможность попробовать себя в Европе? Если говорить о топ-5 лигах.
— До реальных предложений дело не доходило. Но, конечно, я мечтал об этом, как и любой российский футболист. Где-то не срослось, где-то я не тот уровень показывал, где-то агенты не так сработали. Но на закате карьеры мне удалось уехать в Европу — прочувствовать, изучить, как там все устроено. Выиграть титул. Я очень этому рад.
— Если бы нам повезло в той серии пенальти с Хорватией, согласны, что в полуфинале мы вынесли бы Англию?
— Абсолютно согласен. В сборной подобрался хороший коллектив, ребята начали проявлять себя по-новому. Многие поверили в себя, партнеров и команду в целом. Отсюда хорошая и качественная игра, которая принесла результат. Матч с Хорватией — в большей степени неудача. Вспомните голы в наши ворота в игровое время — это же стечение обстоятельств. Я верил, что в дополнительное время мы хорватов дожмем. Но случилось так, как случилось.
Сборная
— Теперь сборной предстоит почти домашний чемпионат Европы. Из группы выйдем?
— Убежден, что нельзя так анализировать. Должен сложиться ряд факторов. Первое, чтобы все футболисты подошли здоровыми. В максимально хорошем психологическом состоянии. Второе, чтобы этап подготовки к турниру прошел качественно и без травм. При таком раскладе все возможно. Наша страна в тяжелые моменты может мобилизоваться и достигать результата. Надеюсь, на Евро так и произойдет. Хоть и будет очень сложно, группа боевая.
— Сборы у Черчесова — это ад?
— Не ад. Тяжелая работа, объемная — да. Но футболисты четко понимают для чего, зачем и как ее делать. Люди уже опытные, они потом чувствуют это на самом турнире.
— Глядя на действия Гильерме, который заменил Игоря Акинфеева в сборной, у вас не проскакивала мысль, что Игорю надо бы вернуться?
— Я не ответственен за эту сферу. Если тренерский штаб будет думать над этим, то и с Игорем поговорят. Но он сам принял решение о завершении карьеры в сборной. Если передумает, то и тренеры обязательно возьмут это во внимание.
— Акинфеев по-прежнему номер один в России?
— Учитывая его стабильность и уровень игры — да. Нисколько не умаляю заслуг других голкиперов. У нас есть как молодые вратари, которые могут себя проявлять, так и опытные ребята. Сейчас в сборной живая конкуренция.
— Среди молодых кого выделите? Многие говорят о Сафонове и Максименко.
— Те, кого вы назвали, безусловно, имеют потенциал. И уже сейчас могут составить конкуренцию вратарям сборной. Также не сбрасывал бы со счетов Лунева. Может, он уже не так молод, но имеет уровень и мастерство, еще может проявить себя. Хорошо, что российская вратарская школа живет, развивается, и мы не должны допустить того, чтобы преемственность поколений нарушилась. Потому что это школа Яшина, Хомича и других вратарей.
— Какими вы видите перспективы Алана Дзагоева?
— Мы с ним на связи, знаю его физическое и психологическое состояние, его настрой. И это позволяет говорить о том, что он обязательно вернется на свой уровень. Убежден, это произойдет. Преодолев все трудности, Алан стал сильнее, профессиональнее. Обязательно вернется в сборную, принесет максимум пользы ЦСКА. Общаемся с ним во время сборов. Нормально переносит нагрузки. Также Алан искренне переживал ситуацию с «Аланией», за что ему благодарен. Он интересовался, мячи присылал на начальном этапе, смотрел многие игры. На матче с ЦСКА мы сидели рядом - я его постоянно подначивал, что сейчас мы армейцев накажем. К сожалению, не получилось. ЦСКА с его возвращением получил настоящего лидера.
— Правда, что Алан — чемпион по лезгинке среди футболистов?
— Первый раз я на него взглянул под этим углом. Пожалуй, да. После Арсена Акаева, который танцевал везде и всегда, будучи футболистом и тренером «Анжи», думаю, Алан — чемпион.
— А себя на какое место себя поставите?
— Я, к сожалению, не имею столько практики.
Карьера
— У вас сколько спорта осталось в жизни?
— Меньше, чем было в профессиональной карьере. Но бывает тяжело, когда не удается позаниматься. Хочется дышать спортом, а времени не всегда на это хватает. Но по возможности стараюсь ходить в фитнес-клуб. Если получается еще и поиграть в футбол, абсолютно счастлив.
— В какой компании у вас сейчас футбол?
— В Москве многие ребята зовут в свой коллектив. Недавно в любительскую команду звали. В Осетии мы проводили благотворительный матч в поддержку Вениамина Мандрыкина. Получаю удовольствие от этого, но только в поле. Играть в воротах не готов. Это игра рефлексов — их нужно постоянно тренировать. А я не хочу быть слабым голкипером.
— Вы обижаетесь, когда говорят, что вратари в воротах стоят, а не играют?
— Не то что обижаюсь, просто не соглашаюсь. Вячеслав Чанов регулярно делал акцент на том, что вратари именно играют.
— Есть ли у вас карьера мечты, которую вы хотите построить после футбольной карьеры?
— Конечно, я ставлю перед собой цели. Я хочу развиваться, учиться, набираться опыта, и этот процесс не должен прерываться. При наличии времени обязательно поступлю на курсы повышения квалификации либо съезжу на международную стажировку. Имею в виду спортивный менеджмент, хотя и тренерская категория у меня есть. Есть желание развиваться именно в этом ключе. Хочу руководить клубом, который выступает на международной арене. Но все это должно идти шаг за шагом, поступательно.
