"Знаю: некоторые клубы опасны". Эмери – ярко о "Спартаке" в своей книге
Автобиография вышла еще в начале 2017-го на французском языке, но лишь к ноябрю этого года она была переведена на английский и немного обновлена. В книге описываются детали игровой и тренерской карьер Эмери на 192 страницах, а семь из них посвящены полугоду в "Спартаке". У красно-белых особое место в автобиографии. Во вступлении написано: "Карьера Унаи – это стремительный рост с лишь одним провалом, несколькими месяцами в московском "Спартаке". Глава о красно-белых называется "Шпион, игравший за "Спартак" (отсылка к автобиографии англичанина Джеймса Риордана). Но о "Спартаке" говорится и в конце предыдущей:
– С первого же дня я понял, что Карпин не хотел меня видеть в "Спартаке", – говорит Эмери. – Он хотел быть тренером, поэтому повернулся ко мне спиной. Все просто.
Сезон даже не начался, но уже было понятно, что будет жарко – как на поле, так и за его пределами.
Глава 12. "Шпион, игравший за "Спартак"
"Спартак" за последнее десятилетие стал многонациональной командой, как и большинство клубов российской премьер-лиги. При Валерии Карпине в "Спартаке" уже играло три бразильца (Рафаэл Кариока, Ари, Веллитон), два аргентинца (Маркос Рохо и Николас Пареха), испанец (Родри), ирландец (Эйден Макгиди) и голландец (Деми де Зеув). Летом 2012 года команду покинули Рохо и Родри, а Эмери хотел приобрести несколько известных игроков.
– Мне пообещали по-настоящему талантливую команду. Вот почему я пришел сюда, – сказал он после назначения.
Была заинтересованность в Бруно Сориано, глубинном плеймейкере "Вильярреала".
– У нас было много встреч в офисе Карпина на тему потенциальных новичков, которые могли бы помочь нам в Лиге чемпионов, – говорит Микель Хауреги, помощник Эмери в "Спартаке".
За одной встречей следовала другая, но обещанные футболисты не приезжали. Исключение – Ромулу, восходящая звезда "Васку да Гамы", на которого потратили более 8 миллионов евро.
– Унаи мало что о нем знал, но Карпин был убежден в одаренности игрока, – рассказывает младший брат тренера Игор Эмери. – К сожалению, в сентябре Ромулу получил тяжелую травму колена (разрыв крестообразных связок – Прим. "СЭ"). Это не отразилось на его способностях - мой брат хотел купить его в "Севилью" годы спустя.
Другие новички определенно были хорошими игроками, но не из тех, кто мог решить судьбу матча. Среди таких футболистов звезды чемпионата России того времени – Самуэль Это'О ("Анжи") и Кейсуке Хонда (ЦСКА). В "Спартак" тогда пришли Ким Чельстрем из "Лиона", которого Унаи высоко ценил, Хосе Мануэль Хурадо из "Шальке" и Хуан Инсаурральде из "Бока Хуниорс": последнего определенно выбрал Карпин, потому что Эмери пришлось смотреть видеозаписи с игрой аргентинца после того, как он пришел в клуб.
– У нас были ресурсы для того, чтобы соревноваться в непростом чемпионате, но вскоре я понял: здесь есть команды лучше нашей, – вздыхает Игор.
На момент старта сезона Эмери еще был уверен в себе и сразу же ввел в команду правила, действовавшие во время его работы в Испании. И это было сделано поспешно.
– Мы совершали ошибки, но кто их не совершал? – вопрошает другой ассистент Эмери Хуан Карлос Карседо. – Мы должны были привыкнуть к особенностям футбола в России, к методам здешней работы. Для этого нам было необходимо выучить русский язык. Мы пытались, но это было очень сложно.
Как ни странно, занятия по русскому языку были организованы тренерам не "Спартаком", а кем-то вне клуба – Евгенией Лариошкиной.
– Я не работала на "Спартак", – утверждает она. – Но полгода провела на малой родине Унаи в Гипускоа (Страна Басков. – Прим. "СЭ"). Я знала, что Унаи будет тренировать "Спартак" – команду, которую я поддерживаю, хотя, как журналист, должна быть объективна. Я ему написала, он ответил – вот так мы и начали работать вместе.
Несколько раз в неделю Эмери встречался с Евгенией и изучал язык с нуля.
– Даже если у вас несколько занятий в неделю, вам нужны месяцы, чтобы достичь достойного уровня, – продолжает Лариошкина. – Унаи усердно работал в то время, уделял столько часов тренировкам и подготовке к играм, что время для изучения языка было ограничено. Во время занятий я делала упор на футбольной лексике – обсуждала с ним тактику и объясняла ключевые слова, необходимые ему в работе. Я была так же увлечена футболом, как и он, поэтому мы могли часами говорить об игрокахи матчах.
Несмотря на это, Унаи добился незначительного прогресса, и это раздражало некоторых людей в "Спартаке".
– Сначала ему было очень трудно, – уверена Евгения. – Унаи подвергался критике за многие вещи. Но он любит свою работу всем сердцем и погружается в нее с головой. Это было заметно и в том, что касалось изучения русского языка. Он стремился его выучить, хотя сталкивался со значительными трудностями. Эмери также настаивал на изучении английского языка, чтобы достичь большего взаимопонимания с игроками. Действительно, со временем мы стали больше учить английский, чем русский.
Лингвистические трудности выражались и в других препятствиях.
– Иногда переводчику клуба было трудно передать идеи и мысли Унаи, – соглашается Хауреги. – Многие испанские выражения не имеют смысла, если их буквально переводить на русский, и наоборот. Из-за этого возникала масса проблем. Три члена штаба анализировали видео. Мы нарезали записи с играми наших соперников на оборонительные, атакующие, тактические, а также монтировали отдельно каждого игрока противника. После окончания редактуры Унаи делал последние штрихи, а затем видео демонстрировалось команде. Перед каждой игрой он изучал по шесть-семь матчей ближайшего соперника. Мы концентрировали внимание наших левых атакующих игроков на действиях правого защитника оппонента, чтобы те были готовы, скажем, к смещениям соперника с фланга в центр.
Подобная тщательная подготовка не во всем подходила новой команде.
– У каждой страны свои особенности, своя методология – и это совсем не значит, что она где-то хуже, а где-то лучше, – продолжает Хауреги. – Мы сильно ошиблись в том, что не стали приспосабливаться к культурной разнице, к местному способу делать какие-то вещи. Мы привыкли, например, прибегать к помощи видео и работать в одно время суток, а у них не так. Мы должны были переходить к нашим способам работы мелкими шажками.
Эта самокритика может показаться немного жесткой, учитывая старт "Спартака" в том сезоне. Экс-спортивный директор клуба Дмитрий Попов вспоминает:
– Мы выиграли первые четыре матча, если я правильно помню (на самом деле их было три – Прим. автора книги). Затем был отборочный матч Лиги чемпионов с "Фенербахче", в котором нам нужна была победа.
"Спартак" выиграл в Москве со счетом 2:1, а в Стамбуле, хоть и без блеска, команда сыграла вничью 1:1 и вышла в групповой этап Лиги чемпионов – там москвичей ждали "Барселона", "Бенфика" и "Селтик".
Казалось, все шло по лучшему из возможных сценариев.
– Действительно, Унаи сперва ступил на верный путь, – признает Попов. – Но сомнения закрались после разгромного поражения от "Зенита" со счетом 0:5. Чемпионат России не так прост, как думают люди. С еврокубковыми матчами мы играли по два раза в неделю, но приемлемых результатов не было. Все нарастало друг на друга как снежный ком.
Эта метафора имеет смысл. С каждой неделей "Спартак" терял стабильность, а его проблемы увеличивались. Кирилл Комбаров, часто остававшийся в запасе, судя по всему, негативно влиял на своего брата Дмитрия. Несчастный левый защитник, постоянный игрок основы в клубе и национальной сборной, даже забил в свои ворота во втором туре группового этапа Лиги чемпионов с "Селтиком". Шотландцы победили 3:2 (в этом им помогло и удаление Инсаурральде) и остановили безвыигрышную серию из 19 подряд выездных матчей Лиги чемпионов.
– Тренер, игроки, президент, спортивный директор: все мы должны были сесть за стол переговоров и открыто поговорить друг с другом, – считает Попов. – У Унаи не получилось здесь потому, что мы этого не делали.
"Народная команда" шла пятой в чемпионате, но проиграла ключевые встречи: 1:2 "Локомотиву", 0:2 ЦСКА, 1:2 "Анжи" (включая автогол многострадального Инсаурральде в добавленное время) и унижение в матче с "Динамо" (1:5).
– Унаи не понимал русской психологии. Он привык к определенной линии поведения и определенному общению с игроками и СМИ, но здесь все по-другому, – продолжает бывший спортивный директор "Спартака". – Он был слишком мягок с игроками, слишком! Отсутствовала дисциплина, тренировки не воспринимались всерьез. Он позволял игрокам избегать штрафов, потому что иногда был сам виноват. Однажды мы летели на матч чемпионата, и выяснилось, что один из игроков забыл паспорт – а в России он нужен даже для внутренних рейсов. Так как мы – "Спартак", проблем не возникло. Но Унаи накричал на футболиста при всех: "Забыть паспорт – означает, что ты не думаешь о команде! Это неуважение к одноклубникам, бла-бла-бла!" Меньше чем через неделю мы собирались в Лиссабон на игру с "Бенфикой", то есть это уже был международный рейс. И снова один человек забыл паспорт. Это был... Унаи. Всей команде пришлось ждать три часа, пока Эмери заберет из дома паспорт. Так обнажилась разница между словами и поступками тренера, так что постепенно футболисты перестали его уважать.
Вскоре раздевалка превратилась в минное поле, особенно когда Эмери вывел Артема Дзюбу из основы.
– У меня были разногласия с ним, – вспоминает Унаи. – Он играл в сборной России и оказывал значительное влияние на журналистов, потому что они постоянно общались с Дзюбой. Как и некоторые другие спартаковцы. Я начал чувствовать себя отсеченным от коллектива. Полностью сам по себе. Карпин не помогал мне ни капли. Однажды он созвал совещание и принялся атаковать мой штаб. Я защищал моих помощников и спрашивал Карпина, зачем он это делает. С тех пор мы находились в ссоре.С одной стороны, я сам предоставил Карпину все, чтобы он сделал мою жизнь невыносимой. С другой стороны, Дзюба настраивал игроков и журналистов против меня. Он стал это делать сразу после того, как я урезал его игровое время. Я остался совсем один, без возможности что-либо сделать.
Итог: после избиения от "Динамо" 25 ноября Унаи уволили. Всего через шесть месяцев после назначения.
– Карпин объявил об этом журналистам, а те аплодировали ему! Это был сюр! Факт в том, что мне не следовало приезжать туда. Меня подкупил план, который мне предложил "Спартак", и я оказался в клубе, где мне никто не помогал. После ухода главной проблемой я назвал язык. Я сказал это, чтобы избежать неприятностей, потому что знаю: некоторые клубы опасны. Если кто-то не верит мне, просто спросите Дмитрия Попова и президента клуба, которые были единственными, кто действительно поддерживал меня.
Леонид Федун и Карпин говорить отказались, а Попов подтвердил большую часть сказанного Эмери:
– Прежде всего, Унаи – интеллигент. В "Спартаке" он работал неуклюже, но, уверен, Эмери научился на собственных ошибках. И я этому рад. Думаю, он один из лучших во всем, что касается тренировочного процесса, методики работы, тактических вещей. Я настаиваю, один из лучших, но он потерял контроль над раздевалкой, и я указывал ему на это несколько раз. Однажды два иностранных игрока были замечены рано утром у гостиницы в компании девушек. Все об этом знали. Унаи вызвал их к себе, но не наказал их, а простил. Если ты позволяешь игрокам подобное, они начинают вести себя иначе…
И это, и публикация фотографий Эмери в компании своей девушки через несколько часов после поражения от ЦСКА – серьезные проблемы.
– Он никогда не обращал внимания на статус футболиста, а лишь работал над личными качествами игроков по отдельности и командным выступлением, – говорит Хауреги. – Но как можно выстроить систему, когда в России действует лимит на легионеров?
– Честно говоря, у меня кандидатура Эмери уже давно стала вызывать много вопросов, – делился Дзюба мыслями с российскими СМИ. – У него, например, лучший игрок – это Деми де Зеув... Талантливые и сильные российские футболисты "Спартака" сидят на лавке и практически не выходят на поле. Зато играют иностранцы. А где, например, вся спартаковская молодежь? Эмери вообще всех молодых игроков убрал из команды. Мне это не совсем понятно.
"Спартак" закончил сезон на четвертом месте, а сменивший Эмери Карпин был уволен в следующем сезоне после вылета из Кубка России от "Тосно", команды третьей по силе лиги. Его преемники – Дмитрий Гунько, Мурат Якин и Дмитрий Аленичев оказались ненамного успешнее: финишировали дважды на шестом месте и однажды на пятом. Однако постепенно, благодаря растущему влиянию Попова и уходу Романа Асхабадзе, клуб обрел стабильность и прогнал кружащих над клубом стервятников.
Болельщиков "Спартака" обвиняют в склонности к преувеличениям и превращению истории в миф, как было с автобиографией английского игрока Джима Риордана "Шпион, который играл за "Спартак". В ней утверждается, что он играл за красно-белых, хотя его следа в клубных архивах вовсе нет… В этом проблема "Спартака". У каждого есть свое видение ситуации: Карпин, Попов, Эмери – кому верить? Никому из них и всем, ведь никто не умеет читать мысли.
По пути домой или в ресторанеУнаи часто оглядывался через плечо. Ончувствовал, будто кто-то шпионил за ним. Это паранойя или подтверждение того, что "некоторые клубы опасны"? Говорят, что официальная дата смерти Риордана – 10 февраля 2012 года, но кто знает? Шпион никогда не умирает. По крайней мере до тех пор, пока его секреты не раскрыты. Пока этого не случилось, как в каждой русской сказке, его тень будет преследовать вас: и в темных переулках, и, прежде всего, в вашей голове.
Перевел Гоша Чернов
