Мелбет-Первая Лига. Статьи
"Если понадобится, миллиард на клуб у меня найдется". Большое интервью с владельцем "Торпедо"
В 2017 году концерн "Россиум" купил стадион "Торпедо" на Восточной улице, а затем и одноименный футбольный клуб (компании перешли 75,51% акций). Руководит концерном бизнесмен Роман Авдеев (состояние – 1,5 миллиарда долларов, 61-е место в российском списке Forbes). В сезоне-2017/18 "Торпедо" заняло шестое место в зоне "Центр" первенства ПФЛ, а в следующем – первое, выйдя в ФНЛ. Новая цель – вернуться в элиту.
Мы беседовали с Авдеевым почти два часа. Если прочтете это интервью, узнаете:
– почему команду будет тренировать Сергей Игнашевич, а не Игорь Колыванов;
– нарушал ли Колыванов режим;
– как увеличится бюджет "Торпедо";
– готов ли Авдеев вложить в клуб 50 миллионов евро;
– во сколько обойдется реконструкция арены на Восточной улице;
– когда "Торпедо" полностью погасит миллиардный долг;
– как клуб будет поступать с такими, как Кокорин и Мамаев;
– почему Авдеев не требует, чтобы с ним согласовывали трансферы.
– Он – миллиардер, а ездит на такси и метро – как так?
Игнашевич и Колыванов
– В прошлый раз, год назад, вы приехали к нам на своем автомобиле, причем находились за рулем сами. А теперь – на такси. Часто пользуетесь такси?
– Периодически. Чаще езжу на метро, получается быстрее.
– Вызываете такси через приложение?
– Да, у меня установлено (улыбается).
– Какого класса заказываете машины? Эконом? Премиум?
– Бизнес.
– Такси – это довольно нетипично для людей вашего достатка.
– Не знаю, я – практичный парень. Если удобно – значит, так и надо делать. Чаще езжу за рулем сам, мне просто нравится.
– Сколько в вашей семье машин?
– Семь. Пять из них – микроавтобусы. Одна машина – моя, другая – жены.
– На какой машине к вам приехал на переговоры Сергей Игнашевич?
– Не в курсе, не заметил. Впервые мы встретились в ресторане, когда я приехал на место, Сергей там уже был. Даже не задавался вопросом, какой у него автомобиль.
– Один из главных вопросов к "Торпедо" в это межсезонье – смена главного тренера. Согласны, что Игнашевич пришел на живое место? Почему решили убрать Игоря Колыванова, человека, с которым команда вышла в дивизион выше классом?
– А что значит "на живое место"?
– У "Торпедо" был тренер.
– У него кончился контракт. По истечении контракта с Колывановым мы рассматривали кандидатуры на смену.
– Тем не менее, когда появились слухи о переговорах с Денисом Бушуевым, а затем и с Игнашевичем, Колыванов еще работал.
– Здесь вопрос техники. Сейчас очень короткое трансферное окно и перерыв между концом прошлого сезона и началом предстоящего. Безусловно, мы, как взрослые люди, думаем, что делать дальше. Конечно, мы задумались о новом тренере еще до того, как закончился сезон-2018/19, было бы глупо, если бы мы не задумывались. К тому же, то, что у Колыванова истекал контракт, – известный факт. Или вы думаете, мы начали переговоры с Игнашевичем, а потом заметили, что у Колыванова заканчивается соглашение?
– Сначала появились сообщения о господине Бушуеве, потом – об Игнашевиче. Наверное, Колыванов, видя эти материалы, понимал, что с ним никто ничего продлевать не будет.
– Это надо спрашивать лично у него. У меня с Колывановым, как мне кажется, хорошие отношения. Я к нему отношусь с уважением. При встрече поблагодарил его за выполненную задачу. Он, как профессионал, справился со своей работой. Нужно было вывести "Торпедо" в ФНЛ – он вывел. Дальше – новая жизнь, новая лига, новые задачи, новые вызовы. Не понимаю, почему эта тема так муссируется, ведь не секрет, что внутри команд, которые выходят в ФНЛ, происходят серьезные перемены.
– Как это выглядит со стороны: Колыванов – специалист, который работал в премьер-лиге. Он решил задачу "Торпедо" на прошлый сезон. После этого клуб меняет опытного и способного тренера на человека, который никогда не работал главным тренером в профессиональной команде. У вас должны быть веские основания для такого решения. Оно смотрится нелогично, если не учитывать, что, как говорят, у Колыванова, возможно, есть типичная русская болезнь.
– Не знаю, с такой проблемой не сталкивался. Что касается Колыванова – к его работе нет никаких претензий, только уважение. Игорь Колыванов вписал свое имя в легендарную историю футбольного клуба "Торпедо". Хочу еще раз лично от себя и от болельщиков поблагодарить его за выход в ФНЛ, но теперь надо планировать будущее в новом чемпионате.
Мы не считаем, что Сергей Игнашевич – новичок. Мы знаем, что многие известные футболисты впоследствии стали известными тренерами. Было бы странно, если бы мы взяли на пост главного тренера какого-нибудь человека из руководства "Инграда", например. Игнашевич – из футбольного мира, амбициозный, целеустремленный, играл под руководством многих сильных тренеров, добивался серьезных результатов. Мне кажется, опыт Сергея говорит о том, что он – не новичок. Конечно, нельзя сказать, что теперь наша команда будет выигрывать в каждом матче, хотя такая задача, безусловно, стоит, но та философия, которую исповедует Игнашевич, придаст "Торпедо" новый импульс.
– Чем же в итоге не устроил Колыванов? Почему вы считаете, что он не смог бы выполнять задачи команды в ФНЛ?
– Мы решили, что Игнашевич справится лучше, что выбор в его пользу – более верный. Не согласен с вашей постановкой вопроса. Мы рассматривали кандидатов. Неправильно ставить вопрос так: "Почему человек вас не устроил?". Мы просто посчитали, что выбор, который в итоге сделали, пойдет на пользу команду. Я считаю, что клуб поступил правильно.
– Ваш ответ не совсем понятен. Человек выполнил задачу на сезон, поэтому неясно, почему Колыванов – плохой, а Игнашевич – хороший. У Колыванова ведь тоже есть богатый опыт. Он даже за границей играл, в отличие от Игнашевича, и за сборную тоже выступал.
– Колыванов ничем не плох. Но мы посчитали – и я это мнение полностью разделяю – что решение назначить Игнашевича главным тренером – более правильное.
– То есть не считаете, что Игнашевич пришел на живое место?
– Вообще не понимаю словосочетания "живое место". Все работают по контракту. У Колыванова контракт кончился, дальше мы стали искать того, кто его заменит. Мы же не разрывали контракт, выполнили все свои финансовые обязательства перед Колывановым.
– Много было кандидатов на пост тренера?
– Достаточно широкий круг. Сперва был лонг-лист, потом он превратился в шорт-лист.
– Что стало важнейшим при выборе? Просто выбор не понятен до сих пор. Да, Сергей играл у Хиддинка, Газзаева и Черчесова, это плюс. Но профессионального тренерского опыта у Игнашевича нет.
– Поживем-увидим. Разговор сложный. Мне кажется, что решение верное. Причем, не только мне. Весь коллектив принимал участие.
– Решение по Игнашевичу было единогласным?
– В конце концов, да.
– Вы же понимаете, что вам, как человеку, который финансирует клуб, никто не станет перечить?
– Я стараюсь строить совершенно другие отношения во всех своих бизнесах, а уж в спорте – тем более. Нужно иметь партнерские отношения с членами команды, а не диктаторские.
– Но кто-нибудь возражал насчет Игнашевича?
– В самом начале было острое обсуждение.
– Можете привести доводы тех, кто был против Игнашевича?
– Сейчас мы уже залезаем во внутреннюю кухню. Не готов это комментировать. Могу сказать, что обсуждение шло не в рамках "хорошо" и "плохо". Ставился вопрос: как поступить, чтобы получилось наиболее эффективно. Делить на "хорошо" и "плохо" немного по-детсадовски. Личных качеств при обсуждении кандидатов мы не касались.
– Какие факторы риска у решения по Игнашевичу?
– Во всех решениях есть фактор риска. Если его нет, значит, решение плохое. В данный момент я уверен, несмотря на свой небольшой опыт, что все сделано правильно. Об этом говорят моя интуиция и опыт общения с Сергеем. Риск, безусловно, есть, посмотрим, что получится в итоге.
– Не кажется, что вы влюблены в положительный имидж Игнашевича?
– Я не мальчик и не ношу розовые очки.
– Кому первому пришла идея назначить Игнашевича?
– Изначально у нас был достаточно широкий список кандидатов, фамилия Игнашевича в нем отсутствовала. Потом, в процессе обсуждения, мы поняли, что идем немного не в ту сторону и кто-то предложил рассмотреть вариант с Сергеем. Уже не вспомню, кто именно.
– Когда вы впервые встретились с Сергеем?
– После последнего тура в ПФЛ. С Бушуевым, кстати, не встречался. Насколько знаю, с ним никто переговоры не вел.
– Вы сразу поняли, что Игнашевич – ваш тренер?
– Для меня вопрос так вообще никогда не стоит. Назначение Сергея – коллективное решение.
– А со сколькими кандидатами вы встречались лично?
– С одним (улыбается).
– Вот, теперь понятно, почему Игнашевич стал тренером. Вы – патрон, вы даете деньги…
– Я же вам честно все рассказал. Это коллективное решение. Как и вопрос о встрече со мной. Это тоже обсуждается в коллективе.
– Игнашевич получает больше, чем Колыванов?
– Теперь ведь мы играем в другой лиге, у игроков зарплата станет выше, будет больше работы. Мы не двигали зарплатные рамки специально для приглашения Игнашевича.
– Уточню: были ли систематические нарушения дисциплины со стороны Колыванова?
– Нет. Или были, но мне об этом ничего не известно. К Игорю нет вопросов по тренерской работе. Я ему не указывал, кого брать в состав, кого выпускать на поле, никогда не вмешивался и не собираюсь. То, что было сделано, было сделано профессионально, ничего, кроме благодарности, у меня нет.
– Когда вы встречались с Игнашевичем, он представил вам свое видение развития "Торпедо"?
– Конечно, мы это обсуждали.
– Вы дали шанс обсудить развитие "Торпедо" разным тренерам, или дали слово только Игнашевичу? Что он вам сказал?
– Мы вновь разговариваем на какие-то придуманные темы. Я – не специалист в футболе. Считаю себя специалистом в построении менеджерских команд. Решение о будущем клуба и команды – коллективное. Вы все время говорите: "Вы – патрон, пришли, стукнули кулаком по столу и вам никто не возразит". Я всеми фибрами души стараюсь построить все так, чтобы подобных ситуаций не возникало.
Теперь к вопросу о стратегии. Ее разработка – коллективная работа. Я принимал участие уже в самом конце, чтобы прояснить какие-то конечные вопросы, а не для постановки задач. Что касается конкретики– эти вопросы нужно задавать уже тренеру. Я в это не лезу.
Расскажу вам историю. Недавно общался с отцом по телефону, он спрашивает: "Ну что, каких игроков выбрал, кого на какую позицию ставишь?" Отвечаю: "Я в этом участия не принимаю, это дело тренера". Вопросы о тренировочном процессе, расстановке и так далее – точно не ко мне. Отец, кстати, не совсем мне поверил, но все действительно обстоит именно так.
Трансферы
– Верно, что вы принимаете участие в стратегических решениях, за вами последнее слово по тренерской кандидатуре, но о том, что в "Торпедо" появился новый игрок, вы узнаете из сообщения на официальном сайте?
– В большинстве случаев – да. Со мной игроков не согласовывают. Вопрос бюджета и вопрос зарплатных рамок – согласовывают.
– По поводу рамок – вы устанавливаете определенные финансовые грейды и не платите футболистам больше определенной суммы? Знаете максимальную зарплату в клубе?
– Да. Есть бюджет, есть вилки, я это знаю, но озвучивать не готов.
– Допустим, за межсезонье команду пополнят 10 футболистов. О скольких вы будете в курсе до того, как официально объявят об их подписании?
– Я узнаю обо всех, но если это происходит раньше официального объявления – то это скорее случайность. Повторюсь, со мной игроков не согласовывают. Другое дело, что я встречаюсь с людьми, которые занимаются трансферной политикой, и нахожусь в курсе того, что происходит. Со мной не обсуждают, брать того или иного футболиста или нет.
– Это редкий случай для России, мало кто из владельцев клубов не занимается утверждением трансферов.
– Я этого делать не планирую. Ладно бы у меня был опыт работы футбольным функционером… Всем должны заниматься профессионалы. Представим, что я владею не футбольным клубом, а больницей. Что, я должен вместо врачей решать, какие лекарства прописывать больному? Согласитесь, звучит странно. Понимаю, что может быть и по-другому, но я считаю, что владелец должен делегировать полномочия профессионалам и доверять им.
– Какая максимальная зарплата в команде?
– Я не знаю цифру. Есть общая сумма – строка в бюджете. Я видел ее, когда утверждали бюджет, но назвать конкретную зарплату не могу.
– Популярна точка зрения, что футболисты неоправданно много зарабатывают. Вы ее придерживаетесь?
– Много-мало... Футболисты получают рыночные зарплаты. Вопрос сравнений одних специальностей с другими – всегда спекуляция. Очень популярно говорить о том, что какие-то известные футболисты получают в миллионах, всего лишь бегая в трусах. Но так в футболе устроено. Я не считаю, что они много получают. Я мыслю в другом разрезе – есть рынок, и на нем такая ситуация.
– Вы нигде не высказывались по поводу истории с Александром Кокориным и Павлом Мамаевым. Ваше к этому отношение какое? То, о чем стали говорить в последнее время: "хватит, пора выпускать"
– Безусловно, поступок, который они совершили, некрасивый, если говорить правильно – поступок из уголовного кодекса. В общем, совершенно не красит ни их лично, ни наш футбол. По-моему, это очевидно. Я не вижу, что тут комментировать.
– Сергей Галицкий распорядился начать процедуру расторжения контракта с Мамаевым. Сразу после того, что он натворил. Вы бы, произойди с кем-то из игроков такая же ситуация, поступили бы так же?
– Да.
– Почему? "Зенит", например, стал отстаивать интересы Кокорина. Клуб с ним не намерен расставаться.
– Футболисты выходят на поле, они должны быть примером. Мы сейчас говорили про молодежную команду и о том, как было бы хорошо, чтобы на поле в составе "Торпедо" когда-нибудь вышли 11 воспитанников нашей школы. Так вот – люди, которые играют сейчас за "Торпедо", олицетворяют бренд клуба, должны быть примером для тех, кто занимается в нашей школе. Этого ответа, надеюсь, достаточно?
Болельщики
– Одна из самых приятных вещей, произошедших после вашего прихода в "Торпедо" – исчезновение негатива вокруг клуба. Болельщики больше никого не бьют, не кричат матом, не устраивают акции протеста. Как вам удалось их усмирить? И как часто встречаетесь с фанатами?
– Встречаюсь я с ними на каждом матче. Смотрю игры на трибуне вместе с болельщиками, потому что мне так нравится.
– То есть вы не сидите в VIP-ложе?
– Нет.
– И на стадион приходите по билету?
– Тоже нет (смеется). Мне Елена Еленцева, президент клуба, выдала пропуск-вездеход. Прохожу по нему. Правда, пару раз возникали чисто технические проблемы с номером, когда приезжал на машине. Приходилось звонить Лене и просить, чтобы меня пропустили. Сейчас уже примелькался, пропускают просто так.
– Что вам говорят фанаты, когда видят вас на трибуне?
– Здороваются.
– Не выражают благодарность, не высказывают претензий?
– Нет, просто обычный житейский разговор.
– Последнее, о чем вас спросили болельщики?
– Когда проводился последний домашний матч сезона, мы уже вышли в ФНЛ, поэтому все в основном говорили "спасибо". Я ответил, что благодарить нужно команду и тренера.
– В сезоне-2014/15 "Торпедо" половину матчей в РПЛ провело при пустых трибунах. В том числе из-за расистских выкриков. Понятно, что в ПФЛ такого не было. Там просто нет темнокожих футболистов.
– Вы хотите спросить, как я отношусь к расизму? Плохо.
– Нет. Как сделать, чтобы это больше не повторялось на матчах команды? Фанаты "Торпедо" – одни из самых проблемных в российском футболе.
– Я не считаю, что болельщики "Торпедо", как вы сказали, проблемные. Весь мой опыт говорит, что это не так. Люди, которые приходят на футбол, испытывают какие-то эмоции. Я хожу на фанатскую трибуну, потому что мне больше так нравится – там есть эмоции, но у всех этих эмоций должны быть границы. И, безусловно, это не должно переходить определенные формы.
– Если "Торпедо" выйдет в РПЛ, вы были бы готовы, например, зажечь файер на трибуне?
– Нет. Я считаю, что это неприемлемо.
– Но кто-то думает, что это красиво. Вот Сергей Семак и футболисты зажгли файер около аэропорта после прилета из Грозного.
– Сейчас мы дойдем до салютов, фейерверков, бенгальских огней. Вопрос вы задали конкретный – на трибуне. Там это неприемлемо.
Задачи
– Ваше главное впечатление за сезон 2018/19 со спортивной точки зрения?
– Я все больше и больше увлекаюсь футболом и становлюсь фанатом "Торпедо".
– Это заставляет вас тратить больше денег на команду?
– Безусловно, сейчас бюджет станет гораздо больше, чем был до этого. Утвержденный бюджет на сезон-2019/20 – 330 миллионов рублей.
– Вы не стремитесь сходу попасть в премьер-лигу?
– Я считаю, что нашего бюджета достаточно для решения любых задач в ФНЛ. Сейчас меняется состав, график в этой лиге очень напряженный – много матчей, много перелетов. Команде нужно, например, слетать во Владивосток, поиграть и вернуться обратно. В данный момент нам нужно в первую очередь наиграть команду и стабилизировать ее. При этом задачу побеждать в каждом матче никто не отменял.
– Вы упомянули Владивосток. Понимаете, для чего команде из Калининграда лететь во Владивосток, чтобы полтора часа поиграть в футбол для 2 тысяч болельщиков? Это не вызывает у вас стремление поменять структуру проведения соревнований?
– Вызывает. Тем не менее я не вижу, как можно что-то изменить. Если бы на Востоке и Западе было одинаковое количество команд – другое дело, можно было бы просто поделить лигу пополам. К сожалению, это не так, большинство сосредоточено в центральной части России. Что поделать, такая у нас большая страна.
– Но самое простое – поделить чемпионат на две зоны по территориальному признаку.
– И как это сделать? Где черту проведем?
– Посередине. Надо просто посмотреть на карту.
– Я сегодня утром, когда готовился к интервью, попробовал сделать это упражнение. Не получилось. Пока не понимаю, как сделать лучше, но, очевидно, проблема есть.
– Из чего вы исходили, когда называли параметры бюджета?
– Исходил из бюджетного процесса.
– Просто посмотрели, сколько стоит слетать в Хабаровск и Владивосток, а затем увеличили графу "транспортные расходы"?
– (смеется) Нет. Мы просто сформировали новый бюджет и его утвердили. Брать за основу бюджет для ПФЛ – значит, расписаться в полном отсутствии понимания того, как строится процесс бюджетирования.
– По вашему, 330 миллионов рублей хватит, чтобы выйти в премьер-лигу? Вы сказали, что задача – побеждать в каждом матче. Банально может не хватить денег на премиальные. Или же вы заложили все премии в бюджет?
– Да, все премии заложены. От конкретики уклонюсь, но точно уверен, что денег хватит. Если футболисты будут выигрывать в каждом матче – отлично. Правда, я слабо себе представляю, что возможен такой ход: футболисты выигрывают несколько матчей подряд, а потом в раздевалке обсуждают: "Мужики, мы уже достаточно побеждали, хватит уже" (улыбается). Такого быть не может ни при каких обстоятельствах.
– В российском футболе есть масса случаев, когда игроки после успеха в важных матчах просили двойные или тройные премии, господин Игнашевич вам может подтвердить. С вами такой фокус проходил?
– У меня такого не было. В "Торпедо" есть система премиальных, которая устраивает футболистов. Ни разу, когда заходил в раздевалку, со мной не поднимали разговор на финансовую тему, хотя я понимаю, о чем вы говорите. Когда мы играли с "Динамо" в Кубке и проиграли, я, посоветовавшись с людьми из клуба, решил заплатить футболистам премиальные как за победу, хотя никто ничего не просил. Просто мне показалось, что ребята выходили на поле и бились за победу, за честь "Торпедо". По ощущениям, это достойно вознаграждения.
– Представим, что "Торпедо" выйдет в премьер-лигу в следующем сезоне. У вас найдется 1 миллиард рублей для финансирования команды?
– 1 миллиард у меня найдется. Вопрос в том, будем ли туда заявляться. Если по итогам сезона команда покажет красивый футбол, результат и сформируется костяк, то я буду полностью удовлетворен. В общем, решать будем по факту.
– Ставите ли перед Игнашевичем задачу выйти в РПЛ уже в первом сезоне?
– Мы все реалисты, основная задача – наиграть команду, показывать красивый футбол. В каждом матче нужно выигрывать, но вопрос в том, получится или нет. Многое определит старт сезона. Будет тяжело, потому что перерыв маленький, в команде много новых людей, плюс возрастным игрокам тяжелее из-за перелетов и нагрузок.
– Реконструкция стадиона закончится в 2022 году. Верно ли, что к этому моменту "Торпедо" непременно должно попасть в высший дивизион?
– Понимаю, всем нужны горячие новости, но это не ко мне. У нас забег не спринтерский, а стайерский. Все задачи будем решать шаг за шагом. Это футбол, может случиться все, что угодно, за это мы его и любим. Впрочем, стремиться в высший дивизион мы будем.
– Тем более, что с новым стадионом в ФНЛ играть не комильфо.
– Конечно. Тем не менее, комильфо-не комильфо – другой вопрос. "Торпедо" – клуб с историей и традициями. Эта команда должна стремиться играть в высшем дивизионе.
Стадион
– Начало реконструкции арены запланировано на второй квартал 2020 года?
– Где-то так, да. Но дело в том, что можно примерно рассчитать, когда мы хотим закончить стройку, а с началом сложнее.
– Получается, что часть сезона вы отыграете на старом стадионе, а после этого переедете на другую арену. Что за арена? Говорили про спортивный городок в "Лужниках".
– Да, про "Лужники" верно.
– Уже точно будете играть там?
– Пока нет, но, скорее всего, будет именно так.
– А на БСА "Лужники" не думали поиграть?
– Если будут какие-то серьезные кубковые матчи, то, возможно, проведем их там. Обычные игры там проводить не станем.
– Уже известна точная смета строительства? Изначально речь шла о 6-8 миллиардах рублей.
– Сейчас выбрана архитектурная концепция спорткомплекса, идет проектирование. После этого станет известна точная смета. Правда, в строительстве постоянно происходит оптимизация, поэтому сказать, сколько будет потрачено, получится только после того, как положат последний кирпич. Конечная сумма станет известна по окончании работ.
– Сумма ближе к 6 или к 8 миллиардам?
– Боюсь, что к 8. Слово "боюсь" здесь, конечно, в кавычках. Мы понимаем, что должны сделать современный, красивый, отвечающий всем требованиям стадион.
– Название у арены будет коммерческое, или же просто "стадион "Торпедо" имени Эдуарда Стрельцова"?
– Не исключаем, что название будет коммерческим, но в названии точно останутся "Торпедо" и Эдуард Стрельцов.
– Уже есть какие-то предложения?
– Еще нет, мы же даже стройку не начали.
– На чем, на ваш взгляд, в российском футболе можно было бы заработать?
– Достаточно сложный процесс. Думаю, секрета не открою, на чем могут зарабатывать клубы. Это вопрос современного стадиона – болельщикам нужно предлагать современный продукт. Тот стадион, что есть у "Торпедо", этим потребностям не удовлетворяет. Плюс должна быть молодежная команда, и этим нужно серьезно заниматься. Мы об этом думаем. И если посмотреть на мировой опыт, это телевизионные права.
– Ставите задачу перед своими менеджерами заработать?
– Да.
– На чем?
– Первое, над чем мы работаем – это стратегия. И в ней ставится вопрос зарабатывания. Ну и вопрос бюджета – билеты мы на матчи продаем, а не раздаем бесплатно. Есть спонсорские контракты. Вы сказали, что мы сейчас больше тратим, чем зарабатываем, да, это так.
– Вы не просто больше тратите, траты колоссальные.
– Да. Может ли быть команда в российских реалиях на самоокупаемости? Думаю, к этому все придет. Вопрос – когда. Здесь со сроками тяжело. Наши амбиции – чтобы команда "Торпедо" к этому пришла.
– Сколько "Торпедо" зарабатывает?
– Я цифры не помню, но понятно, что мы вкладываем больше, чем зарабатываем. Статья заработка даже половины не составляет.
– Вы говорили, что у "Торпедо" были болельщики из рабочего класса. Вам не кажется, что эта концепция давно устарела? Кто является болельщиками "Торпедо", учитывая то, что в Москве рабочего класса нет, потому что нет заводов?
– Здесь больше по территориальному принципу – южная часть Москвы, основная доля наших болельщиков находится там. А концепция, что болельщиками "Торпедо" являются работники ЗИЛа, уже не существует по факту. Но вопрос исторической и территориальной привязки остается.
– Вы же ходите на трибуны. Кто эти люди, которые вас окружают?
– Очень много молодежи, есть люди моего возраста, есть старше. Помню, на последнем матче на трибуне был мужчина с маленьким ребенком, года 2,5. Тот спал, хотя вокруг все кричали. Я так понимаю, это не первый его матч "Торпедо".
– Какая ситуация с переименованием станции МЦК "ЗИЛ" в "Торпедо"?
– Стараемся делать все, но решение принимаем не мы. Если бы решение принимал я, то станция бы именно так и называлась. Какие-то конкретные сроки не могу назвать. Чтобы не было бла-бла-бла. Надеюсь, что станцию переименуют.
Лебеденко и Ширвиндт
– Вы пригласили нескольких торпедовцев. Александр Рязанцев говорил о своем прошлом в клубе, блестящая идея с пирожками, которые он раздавал. Игорь Лебеденко выступал за "Торпедо" в первой половине 2000-х. Но меня покоробило, когда кто-то их назвал легендами "Торпедо". Вам не кажется это определение несколько натянутым?
– Это не нам с вами решать, это должны решать болельщики, фанаты. Если они так считают, значит, так и есть.
– Вы поняли болельщиков, которые выступили против приглашения Лебеденко?
– Мне показалось это странным.
– Помню, что Алексей Бугаев и Игорь Лебеденко ушли в "Локомотив", очевидно, за лучшими финансовыми условиями. И сейчас болельщики это припоминают. Теперь же Лебеденко вернулся за хорошим контрактом. Это тоже нормально с точки зрения обычного человека. Но фанаты считают, что тогда Лебеденко их предал.
– Мне кажется такая реакция странной. Но каждый человек имеет право на свое суждение. Мы должны относиться к нему с уважением, если это мнение высказывается в корректной форме.
– Вы почувствовали резкое увеличение интереса к "Торпедо" после выхода команды в ФНЛ – со стороны обычных людей, партнеров по бизнесу?
– Мне многие позвонили и поздравили. Даже те люди, с которыми мы давно не общались. Например, мои одноклассники, с которыми последний раз виделся на 50-летии. Они написали, искренне поздравили. Каких-то знаковых людей не было. Приятно, что люди, которые не являются болельщиками "Торпедо", следят за клубом, переживают и неравнодушны к футболу, как к таковому, и для них это является событием.
– Александр Ширвиндт – болельщик "Торпедо". Бывает на матчах?
– Да.
– Но об этом мало известно. Почему вы эту ситуацию не пиарите?
– Я не понимаю, чего здесь пиарить. Я с ним периодически общаюсь.
– Что он вам говорит? Не просит вложить больше денег, чтобы команда вышла в РПЛ?
– Он доброжелательный, отношусь к нему с огромным уважением, у него отличное чувство юмора, с ним приятно пообщаться. Но разговора о вложениях в клуб и близко не было.
Акции
– В России есть несколько частных владельцев клубов. Вы знакомы с Сергеем Галицким и Евгением Гинером?
– Нет.
– И не стремитесь пообщаться?
– Я не избегаю общения.
– Вам чья модель развития больше нравится?
– Мы изучали эти две модели, там есть чему поучиться, но копировать ни одну мы не будем. Они нам не подходят.
– Почему?
– Здесь целый ряд факторов. Первый и очевидный – "Краснодар" находится в Краснодаре, то есть его болельщики, вся их история, отличается от исторического прошлого "Торпедо". Если смотреть большими мазками, клуб должен быть самоокупаемым, нужно развивать академию, проводить грамотную селекционную политику, нужно развивать бренд, фанатское движение, нужно иметь современный стадион… И все это вместе должно работать. Но здесь есть детали. Чтобы все это успешно функционировало, это должно быть уникально и отличаться от предшественников. Игра в догонялки никогда к победе не приведет. Нужно формировать свой продукт, свое уникальное (это ключевое слово) предложение, которое соответствует тому месту, той истории, где мы находимся. Я сейчас сказал много общих слов, от которых хотел уйти, но это именно так.
– Вы тратите на "Торпедо" около 350 миллионов рублей или 5 миллионов евро?
– 330 миллионов.
– Можете представить, что когда-нибудь вы будете тратить из своего кармана на "Торпедо" не 5 миллионов евро, а 50?
– Я этого не исключаю. То есть вы хотите узнать, готов ли я к этому? Вопрос висит в воздухе. Он не на чем не основан. Безусловно, целью является построение клуба, который был бы финансово самостоятельным. Но между этим желанием и нынешними возможностями есть некие "гэпы".
– Сколько тратите на школу "Торпедо"?
– 30 миллионов рублей. Эта цифра заложена в бюджете.
– Вы хотите, чтобы когда-нибудь в будущем за "Торпедо" вышли 11 ваших воспитанников.
– Конечно. Иначе для чего мы это все делаем?
– Полагаете, это реально? У господина Галицкого есть такая мечта, но в этом межсезонье он покупает одних иностранцев.
– Понимаете, это вопрос максимума в кантовском смысле слова. Свершится ли это когда-либо? Ну если мы не будем ставить цели и к ней идти, тогда какой смысл? Мы должны ставить амбициозные задачи. При этом сейчас я отчетливо понимаю, что многие ребята, которые занимаются в нашей школе, будут играть в других командах, а мы в свою очередь будем приглашать других парней. Но 11 воспитанников в составе – это, безусловно, максимальная цель.
– Александр Мамут же ходит на матчи "Торпедо"?
– Да. И я с ним тоже периодически общаюсь.
– Осенью проходила информация, что он хотел бы поучаствовать в финансировании клуба.
– Я не слышал. Он ко мне с таким предложением не обращался.
– Он не хотел бы стать акционером клуба?
– Мы это не обсуждали.
– Но вы бы хотели его каким-то образом приобщить к "Торпедо"?
– Александр Леонидович и так является болельщиком "Торпедо", приобщен к команде. Когда мы разрабатывали архитектурную концепцию стадиона, то его КБ Стрелка" проводила конкурс. То есть, Мамут уже очень многое для этого сделал для "Торпедо". Многие вопросы, которые вы мне задаете, лучше адресовать ему. Если одна из его компаний станет спонсором "Торпедо", мы будем только "за".
– Вашей компании по-прежнему принадлежат 75 процентов акций "Торпедо"?
– Да. Мы достигли договоренности с другими акционерами консолидировать этот пакет. К сентябрю, думаю, закроем этот вопрос.
– То есть у вас будут уже все 100 процентов?
– Да.
– А кому принадлежат оставшиеся 25 процентов?
– Компании "Эльгера".
– Год назад вы говорили, что долг "Торпедо" составляет около миллиарда рублей.
– С долгами все вопросы уже решены. Остались только технические моменты. Существует график погашения задолженности.
– То есть долга больше нет?
– К 1 сентября вопрос будет полностью закрыт.
– А перед кем остались долги?
– Например, перед той же компанией "Эльгера"
– Вы читали интервью господина Федуна про стремление сделать "Спартак" народной командой?
– Да. Интересное интервью.
– Как вы относитесь к его идее? В чем здесь подвох?
– Я не думаю, что здесь стоит говорить о подвохе. Но вопросы вы все-таки задаете не по адресу. Что касается "Торпедо", у нас таких планов нет. Поймите, я не могу отвечать за Леонида Федуна.
– А тогда чем вам это высказывание показалось интересным?
– Очень откровенное интервью. По-моему, искренний разговор там получился.
– Но вы так и не высказали своего мнения по поводу идеи передать "Спартак" акционерам-болельщикам. Вам это не кажется утопией? Вы являетесь экспертом. Вы богатейший человек, банкир. Поэтому мы вас и спрашиваем.
– Я не знаю. Не являюсь экспертом в этом вопросе. У меня как у владельца "Торпедо" таких планов нет.
Пока таких примеров в российском футболе не было. Если Федун реализует свою идею, это станет новой страницей в нашем футболе. Теоретически и юридически такое возможно при определенных обстоятельствах.
– Если вы, допустим, попросите у болельщиков "Торпедо", которые приходят на стадион, помочь вам с финансированием клуба, что они вам ответят?
– Не знаю. Я к ним с такими вопросами не обращаюсь. Главное условие реализации этой идеи, чтобы клуб был финансово самоокупаемым. Без этого ничего не получится. Граждане, конечно, могут купить акции за какие-то деньги, могут иметь привилегии, могут участвовать в управлении. Это в принципе реально. Но может ли большинство клубов в российском футболе быть самоокупаемыми?
Регионы, весна-осень, договорняки
– В ПФЛ "Торпедо" играло против команд, которые финансируются из региональных бюджетов. Вы считаете это правильным?
– Я не считаю это неправильным.
– Можете пояснить?
– Ну давайте возьмем какой-то конкретный клуб.
– Саратовский "Сокол".
– В Саратове вполне амбициозная команда. У них есть свои болельщики. Для жителей города "Сокол" точно не пустое место. И почему ее тогда нельзя поддерживать местным бюджетом? Почему это неправильно? Было бы хорошо, если бы клуб поддерживал саратовский предприниматель? Да, конечно. Но такого нет. А если "Сокол" не будет финансировать город, что станет с командой?
– Она закроется.
– И вы считаете это правильным?
– А сколько людей ходит на стадион в Саратове? Около двух тысяч?
– Я не знаю. Не был ни разу на домашней игре "Сокола". Но мне рассказывали знакомые из этого города, что для людей очень важна команда. Я не считаю неправильным тратить бюджетные деньги на "Сокол".
– Вы не думаете, что система "осень-весна" убивает вторую лигу? Вы ведь большую часть зарплаты игрокам платите за то время, что они либо отдыхают, либо просто тренируются, не играя.
– А какая альтернатива?
– Вернуться на систему "весна-осень".
– Мне кажется это правильным. Но только не в таком разрезе, что футболистам платят за отдых. Просто прошлая система была более эффективной.
– С учетом того, что в футбол нужно играть летом?
– Ну да. С учетом наших климатических условий. Это же очевидно. Человек, в том числе и я, и вы, каждый день ходит на работу. Футболисты тренируются, а играют раз или два в неделю – это не значит, что они много отдыхают. Такая сфера деятельности, исходя из которой менять график сезона – неверная логика. А вот с точки зрения традиций, климатических условий – это правильно.
– Следили за делом матча "Чайка" – "Черноморец"?
– Слышал об этом.
– Вы когда-нибудь сталкивались с ситуацией, что команда соперника "заряжала" под вас и стимулировала вашего соперника, чтобы он играл с большей самоотдачей?
– Договорных матчей со стороны "Торпедо" невозможно представить. Это противоречит всему нашему пониманию и философии. Никогда при мне такого не было и не будет. Мне нравится, что все команды, которые играли против нас, были заряжены на выигрыш, потому что "Торпедо" – известный бренд. Если наша команда готова, то "заряженные" коллективы ничего не смогут сделать.
– Вам не поступали сигналы, что команды из вашей зоны провели странный матч?
– Нет. Я в это стараюсь вообще не погружаться. Об этом можно бесконечно разговаривать, но, безусловно, я за чистый спорт. Есть футбольные функционеры, есть общественность, которая за этим должна следить и в этих вопросах разбираться. Чем меньше будет таких ситуаций, тем будет лучше. Что касается лично меня, то я в это даже погружаться не хочу.
Философия
– То, что вы увидели в Спитаке (землетрясение в городе Спитак, Армения, которое произошло 7 декабря 1988 года, погибло около 25 тысяч человек, Авдеев ездил разбирать завалы и помогать пострадавшим. – Прим. "СЭ"), – ваше самое страшное впечатление?
– (после паузы) До поездки в Спитак попал в больницу со сломанным пальцем, надо было его зашивать, ставить гипс. И туда принесли человека, которого сбила электричка. Он находился между жизнью и смертью. Мне стало плохо после того, как посмотрел на него... Через несколько месяцев оказался в Спитаке, где все было массово. Мы людям хотели помочь. Было много ситуаций, которые в обычной жизни кажутся драматическими и ужасными. Но когда у человека есть цель или миссия, все по-другому. У нас была конкретная работа. Время и силы были направлены на помощь людям. Гораздо ужаснее, когда видел, как человек, сбитый электричкой, лежит, врачи что-то пытаются сделать, а я просто…. Самое большое, что мог сделать, – это не мешать. А в Спитаке уже все случилось, и мы старались чем-то быть полезными.
– Самая дорогая покупка за последние несколько лет, которые вы себе позволили?
– Личный Mercedes. Десять с лишним миллионов рублей стоил мне.
– Вам жена не говорит, что помимо "Торпедо", на которое вы тратите 200-300 миллионов рублей, есть более важные дела? Она вас пилит за клуб?
– Нет, конечно. Вопрос надо задавать моей жене, но я такого себе вообще не представляю.
– Это большие деньги.
– У нас хватает денег на то, чтобы жить. Мы не голодаем.
– У вас есть кумир в бизнесе?
– Как в известной книге говорится – "не сотвори себе кумира". Мне кажется неправильным, когда есть кумир. Сталкиваюсь с людьми и их поступками, которым хочется следовать и учиться. Но чтобы выбрать конкретного человека…. У всех у нас есть плюсы и минусы. Когда мы из кого-то делаем кумира, это уже нереальный человек.
– Кто самый крутой бизнесмен из числа тех, с кем вы сталкивались?
– Смотрите Forbes. Там есть некая градация.
– То есть Forbes – турнирная таблица, как в футболе?
– Да. Если бы вы спросили, кто чемпион, сказал бы посмотреть турнирную таблицу.
– Есть мнение, что в нашем бизнесе люди получили наследство СССР и его развили. Но современная молодежь смотрит на тех, кто сделал что-то интеллектуальное, своим умом, как Стив Джобс или Павел Дуров. Кто самый крутой бизнесмен, который сделал что-то с нуля? Кто из наших бизнесменов ничего не получил, но сумел добиться большого успеха?
– Вы упомянули Сергея Галицкого. Он с вашей точки зрения получил или добился с нуля?
– Не помню в точности биографию Галицкого. Задаю вопрос, потому что вы в этом разбираетесь.
– В таком направлении никогда не думаю. В вопросе кто круче/не круче, должны быть какие-то метрики, шкалы. Поэтому я и обращаюсь к Forbes. Люди, которые чего-то достигли, изменили наш мир, и это принесло что-то ценное, относятся к категории ученых, к искусству. Мы все помним древнегреческих философов – Платона, Сократа, Аристотеля. В те времена наверняка же были какие-то успешные бизнесмены, но все канули в Лету.
– Господин Галицкий говорит, что его команда должна всегда играть в атакующий футбол, он подбирает тренеров по данному принципу. Какова ваша философия?
– Мы проговорили, что футбол должен быть зрелищным и красивым. Но атаки и забивания мячей – не стопроцентная часть игры.
– Для вас 3:2 лучше, чем 1:0?
– Ну да (смеется). Если выбирать из этих двух вариантов.
– Когда Игнашевич с вами общался, вы почувствовали, что его команда будет играть в атакующий футбол?
– У меня есть уверенность, понимание, ощущение, что команда будет играть в зрелищный футбол. Сергей на это заряжен. Но то, что я потребовал…. Разговоров в такой тональности не было. Это какая-то ерунда.
– Вы смотрите матчи зарубежных чемпионатов?
– Сейчас все больше и больше смотрю.
– Сами посещаете?
– Нет.
– Занятость по бизнесу?
– У меня все банальнее. Лучше пойду со своими детьми в футбол поиграю, чем куда-то полечу. Мне это интереснее. Когда смотрю какие-то матчи, то это, скорее, вопрос некоего досуга.
– Какая ваша любимая зарубежная команда?
– Ее нет.
– А как же "Барселона", "Манчестер Сити", "Ливерпуль"?
– Когда смотрю матчи в записи, то чаще всего это игры из списка команд, который вы сейчас озвучили. Да, они показывают красивый и зрелищный футбол.
– Вы не вмешиваетесь в структуру управления российским футболом. Почему?
– Я эволюционер, а не революционер. Никаких шапкозакидательских заявлений по поводу "Торпедо" не делаю. Все должно развиваться эволюционно, как и общая ситуация в футболе. Должно быть экспертное сообщество. Я себя экспертом в данной области не чувствую.?
