Кокорин и Мамаев – всё. Как проходил последний суд перед отправкой в колонию
Без УДО?
Процесс, который занял восемь месяцев, завершен. Теперь – окончательно. Московской городской суд оставил в силе решение Пресненского суда о наказании Александра Кокорина, его брата Кирилла, Павла Мамаева и Александра Протасовицкого. Сроки те же: полтора года (для Кокориных) и год и 5 месяцев (Мамаев-Протасовицкий). Единственное, что выиграла защита – в колонии футболисты все-таки проведут чуть меньше времени. Пока рассматривалась апелляция, срок продолжал идти по формуле "день за полтора".
Почти все адвокаты, за исключением Татьяны Прилипко, пришли необычайно рано – почти за два часа до начала заседания. Никто из них в окончательную победу не верил, хотя в разговорах под диктофон, конечно, надежды у защитников оставались. Вячеслав Барик, адвокат Кирилла Кокорина, ссылался на День России, а Игорь Бушманов рассказал о новом свидетеле – эксперте Сергее Пичугине, который анализировал запись начала конфликта у "Эгоиста".
Рано пришла и супруга Павла Мамаева – Алана. Эффектно одетая, в этот раз она взяла в суд еще и детей – Алису и Алекса. Решение спорное, учитывая, что увидеться с отцом им все равно было нельзя: в зал заседаний запрещено пускать малолетних детей. Жена Кокорина Дарья Валитова в Мосгорсуд вообще не приехала.
Еще одна "хорошая" новость для Кокорина-старшего касалась УДО. Если помните, адвокаты Александра после приговора Пресненского суда сообщали, что их подзащитный после прибытия в колонию сможет сразу написать ходатайство об условно-досрочном освобождении. Адвокат Андрей Ромашов в четверг уточнил: написать-то они смогут, но вряд ли его удовлетворят. Для этого Кокорину нужно провести в колонии 6 месяцев.
– Не имеют они право на УДО, – медленно пояснял Ромашов. – Постановление пленума Верховного суда от 2016 года говорит, что УДО может быть применено только по истечении шестимесячного срока задержания в колонии. За этот период осужденный должен показать, что он встал на путь исправления. Написать заявление они могут хоть в первый день, но им откажут.
"Будем и дальше улыбаться"
В Мосгорсуде все четко. Подсудимых доставляют в подземный гараж и вводят в зал заседаний через специальный вход, который обычным посетителям недоступен. Это в Пресненском суде мы могли смотреть, как Кокорин и Мамаев идут в наручниках по холлу, и даже перекинуться с ними парой слов. Теперь – никаких вопросов, и даже съемка внутри зала заседаний происходит на удалении.
Уже во время "последнего слова" глава коллегии судей обратила внимание на то, что все участники процесса постоянно веселятся. Дала понять, что так делать не стоит – все-таки людей "закрывают" на реальный срок. Если вы следили за всем процессом, то помните, что так эта четверка вела себя по ходу всей истории.
– Ваша Честь, нам что, плакать? – контратаковал Мамаев. – Нам надо выходить из этой ситуации с помощью добра, а не с помощью печали. В этой ситуации, я считаю, может победить только добро. Мы извинились перед потерпевшими, не думаю, что нас может кто-то упрекнуть в плохом поведении. Вот все смотрят на наши улыбки... Вы скажите, что нам, плакать? Ну направят нас дальше, и там мы будем улыбаться".
Недовольство по поводу радости в "аквариуме" касалось и Кирилла Кокорина. "Просто я – позитивный человек, – объяснял молодой человек. – И нахожу даже тут много плюсов. Это плохая история, но мы признали, что сделали. И мы столько раз извинялись... Только не знаю, нужны ли эти извинения потерпевшим. Не знаю, воспринимают они их или нет. Хотелось бы домой"
Жесткий Мамаев
Но Павел Мамаев не все время улыбался. Когда осужденным дали первое слово в самом начале заседания, хавбек "Краснодара" высказался очень жестко. Кажется, впервые за все эти восемь месяцев он сказал то, что на самом деле думал, понимая, что словами в этом деле уже ничего не изменить.
– Восемь месяцев мы просим! Восемь месяцев! Сейчас я уже ничего просить не хочу. То, что сейчас происходит – это позор, вот и все. На тысячу процентов уверен, что ничего не изменится. А сегодняшнее заседание – это очередное шоу для телевидения, – говорил Мамаев таким спокойным голосом, как будто репетировал эти слова неделями.
Ажиотаж, кстати, был почему-то не таким высоким, как, например, 8 мая в Пресненском суде, когда выносили приговор. Тогда в стареньком здании негде было протолкнуться, а камеры заняли всю парковку перед выходом из суда. Теперь камер было раз в пять меньше, пишущих – раза в два. Мало кто сомневался, что Кокорина и Мамаева оставят под стражей. Пострадавшие и их представители тоже не явились, заранее уведомив об этом суд.
Впервые за все время процесса на апелляции присутствовал "активный" прокурор. Если раньше в Мосгорсуде обвинение укладывалось в 20-30 секунд, то Анастасия Зверева слушала свидетеля, задавала вопросы, участвовала в дискуссии. Правда, во второй половине заседания уже потеряла интерес и стала демонстративно изучать УПК.
– Уважаемый судья, прокурор не уважает ни вас, ни нас, ни присутствующих! – негодовал Бушманов. Но судья его успокаивала: "Давайте не будем переходить на личности...".
Сколько сидеть?
Адвокаты ожидаемо проходились по всем статьям клиентов, и пытались донести в сотый раз свою позицию. Защита братьев Кокориных была готова на "ничью" – выпросить у Мосгорсуда отбытие наказания в колонии-поселении. Аргументом служило состояние колена Кокорина. "Какой смысл этому спортсмену находиться на зоне? На зоне еще и врачей не будет. Он спортом не может заниматься от нервов, а еще ему ногу электрофорезом сожгли в СИЗО", – говорила Стукалова.
Всего процесс занял 5 с половиной часов – мало для заседаний, которые проходили на Пресне. Мы заслушали прокурора, адвокатов и по три раза – подзащитных. Судьи удалились в совещательную комнату, и уже через 30 минут нас начали снова пускать в зал, потому что было принято окончательное решение. "Оставят без изменений, – решили опытные в судебных делах коллеги. – за столько времени невозможно что-то изменить".
Но решение Мосгорсуда поначалу подарило надежду и громкие заголовки – отменить решение нижестоящей инстанции и вынести новый приговор. Но это оказалось формальностью. Ничего хорошего осужденным от этого не было. Была исправлена неточность в приговоре, уточняющая пункт 213-й статьи. По сути, городской суд вернул в дело "орудие преступления", то есть стул. Все остальное осталось неизменно – Кокорин и Мамаев в течение двух недель отправятся по этапу в колонию общего режима.
Сколько им сидеть в колонии? С пересчетом на реальный срок они провели в СИЗО ровно год. Выходит, братьям Кокориным осталось "всего" полгода, и выйдут на свободу они в декабре. Мамаев и Протасовицкий освободятся на месяц раньше.
